Эндрю О’Коннор - Семейные тайны Армстронгов

– Спасибо, Шон, – сказал Эдвард и пошел вперед по дорожке, сопровождая двух женщин.

– Шон послушался того, что ему было сказано, и хорошенько помылся к сегодняшнему дню, приведя себя в порядок, – усмехнулся Эдвард.

Анна взглянула на Шона, который остался приглядывать за лошадьми.

– Выходит, иногда он все-таки может делать то, что ему говорят.

Эдвард тихо засмеялся. Раздражение жены по поводу ее слуги забавляло его.

– Я слышал, что многие девушки хотели бы заполучить его. В нашем поместье Шон считается выгодной партией.

– Кто? Он и его четыре акра под картошку? – пренебрежительно бросила Анна, улыбаясь людям, собравшимся перед церковью.

Разумеется, в день своей свадьбы Диана Хантер, как и предполагала Анна, выглядела сногсшибательно. Служба в церкви была приятной и короткой, под великолепное музыкальное сопровождение, подобранное самой Дианой.

– А где сидят ее родственники? – шепотом спросила Джорджина у Анны, когда все встали, чтобы запеть. Джорджина обвела взглядом всю церковь, но заметила только людей со стороны Армстронгов, которых она всех знала.

– О, разве я не сказала тебе? Они не смогли вовремя добраться из Йоркшира.

– А почему же они в таком случае столь поспешно устроили эту свадьбу?

– Этого я не знаю. Странно, не правда ли?

– Еще более странно то, – заметила Джорджина, – что никто из моих знакомых в Йоркшире никогда не слышал, чтобы Диана Хантер появлялась в местном обществе или где-либо еще.

– В самом деле? – Глаза Анны округлились от удивления. Тем временем музыка закончилась и все снова сели.

– Никто из тех, у кого я об этом спрашивала, никогда не слыхал о ней.

– Она действительно загадочная особа, – заметила Анна, глядя, как Диана и Синклер обмениваются клятвами верности.

– И особа, с которой вы теперь связаны родственными узами, – пробормотала Джорджина, когда Диана у алтаря произнесла свое «Согласна!».

В бальном зале были расставлены длинные столы для гостей, приехавших отпраздновать эту свадьбу. Слуги непрерывной чередой заносили на блюдах копченые окорока, жареных уток и фазанов.

– А кто, собственно говоря, платит за все это? – поинтересовалась Джорджина.

– Вульгарно говорить в такой момент о деньгах, – довольно резко ответила Анна.

– Вульгарно говорить о деньгах только тогда, если их у тебя куры не клюют. У меня нет своих денег, поэтому, на мой взгляд, в этом нет ничего вульгарного. Судя по твоей реакции, за все это заплатил Эдвард?

Анна на это ничего не сказала; она молча следила за Дианой, которая командовала их слугами, жаловалась, что кларет мог бы быть и получше, и отсылала на кухню блюда, которые посчитала недостаточно хорошими.

Чуть позже Анна наблюдала, как Синклер и Диана танцевали посреди зала в центре всеобщего внимания. Хотя у Синклера не было ни недвижимости, ни состояния, это замужество надежно вводило миссис Хантер в их круг. И, судя по ее поведению, бывшая миссис Хантер, а ныне миссис Армстронг планировала подняться здесь до самых вершин.

В ту ночь в постели Эдвард крепко обнимал Анну. На стенах спальни плясали отблески языков пламени, горевшего в очаге. Праздничный вечер закончился, и большинство приглашенных разошлись по гостевым комнатам их дома, дома Фоксов и других ближайших соседей.

– Приятно было видеть Синклера счастливым, – сказал Эдвард, лаская свою жену.

– А мне не показалось, что он счастлив. Я никогда не видела Синклера счастливым. Он выглядел как обычно: решительным и очень довольным собой.

– Когда же ему выглядеть довольным собой, если не в день собственной свадьбы?

Анна задумалась, стоит ли об этом говорить, но все же решила высказать свои сомнения.

– Мне не понравилось, как они командовали нашими слугами сегодня, Эдвард.

– Что ты имеешь в виду? – Эдвард сел. Выглядел он смущенным.

– Это ведь твой дом и твои слуги, а Диана и Синклер говорили с ними, как со своими.

– Я не заметил ничего предосудительного в их поведении.

– Зато я заметила, и Джорджина тоже.

– Опять Джорджина! – громко сказал Эдвард с циничной ухмылкой. – После того как ее бросил жених, Джорджина видит дурное во всем, что бы кто ни делал.

– Не будь таким жестоким по отношению к ней, Эдвард! – рассерженно бросила Анна.

– Почему? Это ведь правда! Пусть приезжает к нам в любое время, но мне не нравится, что она, появляясь тут, пытается испортить твои отношения с людьми.

– С Синклером, ты хотел сказать?

– Да! – Эдвард вскочил с кровати и принялся нервно расхаживать по комнате.

– Ей нет необходимости что-либо портить, потому что я сама не выношу этого человека, как, кстати говоря, и его жену.

– Но почему? – ошеломленно воскликнул Эдвард.

– Потому что он нехороший человек. – Она испытывала искушение рассказать ему все, что слышала про Синклера от Шона, но не хотела, чтобы у Шона потом из-за этого были неприятности.

– У тебя нет никаких причин мстить ему.

– Я никому не мщу. И вообще стараюсь как можно реже пересекаться с ним. Как мы и договаривались, он занимается делами поместья и я туда не вмешиваюсь. Но теперь, Эдвард, он пытается взять под свое начало и дом тоже!

– Он просто старался, чтобы его свадьба прошла как можно более гладко и изысканно, чтобы все гости получили удовольствие.

– Его свадьба, за которую заплатили мы! – резко бросила Анна.

Эдвард взглянул на нее с явным недовольством.

– Ты сейчас ведешь себя низко. Думаю, я посплю сегодня где-нибудь в комнате для гостей – если удастся найти свободную! – Он набросил халат и решительно вышел.

– Эдвард! – крикнула она, когда он захлопывал дверь.

Но он не вернулся.

– А-а-а-а!.. – от безысходности и бессилия крикнула Анна и в ярости упала на подушки.

Вскоре после свадьбы разнеслась весть о беременности Дианы. То, как быстро Диана зачала, загипнотизировало Эдварда. Месяц проходил за месяцем, близилась уже вторая годовщина их свадьбы с Анной, и он был озадачен тем, почему у них до сих пор нет детей.

В один прекрасный день, всего через восемь месяцев после свадьбы Синклера, Эдвард с Анной получили известие, что у Дианы начались преждевременные роды. Во второй половине дня, направившись верхом в Хантерс-фарм, чтобы поддержать своего кузена, Эдвард смотрел на пышные зеленые пастбища, где паслись стада коров, и думал о тех переменах, которые Синклер произвел в его поместье. Синклер хотел переключиться на разведение крупного рогатого скота, так как видел в этом прекрасный источник дохода. Эдвард много спорил с ним по этому поводу, поскольку это означало, что нужно будет освободить значительные площади от сегодняшних арендаторов, которых придется сместить на более мелкие владения. Синклер считал, что крестьяне смогут прожить на маленьких участках, выращивая там картофель как основную культуру, и этого им будет более чем достаточно, чтобы кормить свои семьи и платить ренту. А так как семьи крестьян продолжают расти, картофель позволит им делить свои фермы также со своими детьми. В конце концов Синклер настоял на своем. Доходы их увеличились, а это и было самое главное, как всегда говорил Синклер.