Эндрю О’Коннор - Семейные тайны Армстронгов

Эдвард не мог дождаться, когда у него у самого будет сын. Когда будут свои дети и наследники, которых он сможет баловать и учить любить их поместье так же, как любил его он. И вот теперь у Синклера первого родится ребенок.

Когда Эдвард уже приближался к дому, он увидел Синклера, который галопом скакал по аллее.

– Добрый день, Эдвард, – сказал Синклер.

– Я думал, что сегодня ты останешься в Хантерс-фарм, – отозвался Эдвард. Хотя Диана Хантер уже стала миссис Армстронг, прежнее название – Хантерс-фарм – за этим домом закрепилось.

– Ребенок появится не раньше чем через несколько часов. Нет смысла мне околачиваться тут целый день, дожидаясь, когда он родится.

– Ты говоришь «он»? Выходит, ты уверен, что это будет сын?

– Разумеется! – высокомерно бросил Синклер. – Первый из многих, в этом нет сомнений. А я тем временем съезжу к Миллерам. Их сегодня выселяют.

– Еще одних? – На лице Эдварда отразилось раздражение.

– Да. – Голос Синклера звучал саркастически. – Желаешь присоединиться ко мне?

– Нет уж, благодарю. Смотреть на несчастье людей не доставляет мне никакого удовольствия.

Синклер только ухмыльнулся, считая это слабостью своего кузена.

– Тебе следовало бы вести себя по-мужски, Эдвард!

По дороге от Хантерс-фарм бежала одна из горничных.

– Мистер Синклер! Мистер Синклер! – кричала она на ходу.

– Что такое? – резко бросил Синклер.

– Ваша жена, мистер Синклер, – вымолвила запыхавшаяся женщина, стараясь перевести дыхание, – она только что родила мальчика!

На лице Синклера расплылась широкая улыбка.

– Вот видишь, я же говорил тебе! – подмигнул он Эдварду.

– Мои поздравления, – сказал Эдвард. – Пойдем же в Хантерс-фарм и посмотрим на твоего сына.

– Всему свое время, – ответил Синклер. – А ты иди. Я приду позже, как только справлюсь с этим делом. – Он хлестнул своего коня и быстро ускакал.

Эдвард растерянно смотрел ему вслед, пока тот не скрылся из виду.

За все время жизни здесь Анна еще ни разу не была в Хантерс-фарм. Пока они с Эдвардом в ожидании стояли перед парадной дверью, ее мучило любопытство и ужасно хотелось наконец увидеть дом, в котором обитали ее заклятые враги. В конце концов слуга открыл им и они вошли.

– Мы здесь! – крикнул Синклер из небольшой гостиной, и слуга проводил их туда.

Внутреннее убранство Хантерс-фарм произвело на Анну впечатление. Дом был меньше их Большого Дома, но прекрасно отделан и обставлен хорошей мебелью.

Когда Синклер наливал им по бокалу вина из графина, он выглядел очень довольным и радостным.

– За моего сына и наследника! За Гарри Армстронга! – торжественно объявил Синклер, поднимая свой бокал, и все чокнулись.

«Наследник – чего именно?» – мысленно задалась вопросом Анна, пригубив вино.

– Как чувствует себя младенец? – уже вслух спросила она.

– Поскольку он родился раньше срока, мы должны быть очень внимательны к нему. Есть специальная нянька, которая будет следить за ним день и ночь.

– Но сейчас с ним все в порядке? – озабоченно уточнил Эдвард.

– Доктор говорит, что все будет хорошо, если за ним правильно ухаживать.

– А Диана? Как чувствует себя Диана? – спросила Анна.

– Диана абсолютно здорова и очень довольна собой, как и должно быть. – Синклер снова поднял свой бокал.

Анну и Эдварда в конце концов проводили в детскую, где у колыбели дежурила нянечка.

– Он такой хрупкий и очень слабенький, так что, боюсь, вы можете побыть здесь совсем недолго, – предупредила она.

– И еще к нему нельзя подходить слишком близко, – добавил Синклер, преграждая им дорогу, чтобы они не могли подойти вплотную к колыбели.

Анна с Эдвардом успели увидеть в кроватке лишь макушку младенца, закутанного в огромное количество покрывал, и Синклер их тут же увел.

Пока мужчины поднимали еще несколько тостов за счастье Синклера, Анна нанесла визит в спальню Дианы и нашла ее там в добром здравии и отличном расположении духа. Пробыла она там, однако, всего несколько минут, сославшись на то, что боится утомить новоиспеченную мать, – а на самом деле, по правде говоря, потому что находила Диану такой же недружелюбной, как и всегда, но при этом вдвое более самодовольной, чем раньше.

– Вам удалось увидеть дитя? – спросил Шон, когда вез Анну в экипаже в гости к Фоксам.

Факт рождения ребенка Синклера и Дианы нанес удар по ней самой. Все говорили, что теперь настал ее черед. Но на самом-то деле это она должна была родить первой, потому что вышла замуж намного раньше.

– Да, я видела ребенка, – ответила Анна.

– Это удалось немногим. Теперь посетители в Хантерс-фарм бывают нечасто.

– Что ж, ребенок родился недоношенным, и они не могут рисковать, ведь он может подхватить от посетителей какую-нибудь болезнь. Даже нам с лордом Эдвардом было разрешено побыть в детской всего несколько секунд.

На физиономии Шона появилась ухмылка, которая одновременно и злила, и притягивала Анну, поскольку обычно предшествовала сообщению каких-то крайне интригующих и секретных новостей.

– По словам всех, кто видел дитя, это самый странно выглядящий недоношенный ребенок, с каким им приходилось встречаться.

– А кого знаешь лично ты из тех, кто видел этого младенца?

– Всех слуг, которые работают в Хантерс-фарм, конечно.

– А что ты имеешь в виду под словами «странно выглядящий ребенок»? – озабоченно спросила она.

– На самом деле я сказал «странно выглядящий недоношенный ребенок», – снова ухмыльнулся Шон.

– Я не понимаю. Так что в нем такого странного? – Она растерянно покачала головой.

– В общем, это толстый, крупный и здоровый малыш. И нет в нем никакой недоношенности.

Сбитая с толку, Анна уставилась на Шона, так и не поняв, куда он клонит.

Внезапно до нее наконец дошло. Ну конечно. Эта ссора с криками между Дианой и Синклером как раз на тот уик-энд, когда состоялась их помолвка. Срочная свадьба через две недели. Быстрое сообщение о беременности. А потом и так называемые преждевременные роды. Скандальность происшедшего и то, как стремительно Синклер и Диана замяли его, поразили ее, и ей стало чрезвычайно противно. Ребенок был зачат до свадьбы.

Последующие месяцы шли для Армстронгов в обычном для них ритме жизни местного общества. Анна видела, как малыш Гарри с каждым днем становится все больше и здоровее. И с каждым днем – все более похожим на Синклера. А еще Анна все больше не любила Диану, чья самоуверенность и заносчивость, казалось, также все время нарастали. Она часто посещала Анну в их доме, и та была вынуждена поддерживать с ней вежливую светскую беседу, пока малыш Гарри лежал рядом в своей детской коляске.

Диана тем временем превращалась в светскую львицу. Она явно считала, что ее замужество сделало ее полноправным членом высшего общества. Хантерс-фарм, хоть и небольшой по размеру, приобрел репутацию дома гостеприимного, где во время многочисленных званых вечеров царила Диана. «В последнее время Фоксы бывают в Хантерс-фарм чаще, чем в Большом Доме», – думала Анна. И по мере того как росла уверенность в себе у Дианы, у Анны она, наоборот, таяла. Она начала испытывать страх перед приемами в Большом Доме, поскольку ожидала от дам неминуемых вопросов по поводу того, когда же наконец они увидят наследника Армстронгов. Несколько раз она притворялась больной, чтобы избежать посещения вечеров в других домах. При этом они с Эдвардом оставались так же близки, как и ранее. Она любила его больше, чем могла себе когда-то представить, и знала, что это чувство взаимно. Но он тоже уже не был столь же веселым и беззаботным, как прежде. Он казался озабоченным, мысли его порой где-то витали. И она слишком хорошо понимала, о чем он думает в такие моменты. Между ними постоянно висел невысказанный вопрос о том, почему они хотят, но не имеют детей.