Эндрю О’Коннор - Семейные тайны Армстронгов

Когда она стремительно садилась в карету, по щекам ее ручьем текли слезы.

– С вами все в порядке, леди Анна? – озабоченно спросил ее Шон.

– Поезжай скорее домой, – умоляющим тоном сказала она, закрывая лицо ладонями.

Вернувшись, Анна прямиком ушла в свою комнату и, упав на кровать, разрыдалась в голос. Сцена с Синклером и Дианой раз за разом прокручивалась у нее в голове. Она плакала, пока совсем не выбилась из сил, после чего заснула. Когда она проснулась, было уже темно, и она снова заплакала, только на этот раз уже потихоньку. Открылась дверь, и в комнату вошел Эдвард. Прежде чем присесть к ней на кровать, он осторожно обошел комнату, зажигая свечи.

– Не пытайся оправдывать их, Эдвард. С меня уже достаточно! – сквозь слезы сказала она.

– Я не собираюсь их защищать.

– Ты давал им разрешение увести всю нашу прислугу из дома ради какого-то их дурацкого званого ужина?

– Нет, разумеется, нет. Я не мог позволить бросить дом без присмотра подобным образом. И ты действительно имела право приказать всем вернуться.

– Да как они посмели! – Она села на кровати и заглянула ему в лицо. – Ты сам позволил им взять верх, Эдвард! Разве ты не видишь, что ты наделал? Это не может так продолжаться.

– Я строго поговорил с Синклером и сказал ему, что такое не должно повториться. Он заверил меня, что больше этого не будет.

– Они говорили со мной совершенно ужасно. Ты себе этого не представляешь. Я знаю, что он твой кузен, и не сомневаюсь, что он прекрасно управляет твоим поместьем. Но я очень хочу, чтобы их тут не было, Эдвард! Хочу, чтобы они выехали из Хантерс-фарм. Найди им какое-то место подальше от нашего поместья. Я просто не могу больше выносить их здесь!

– Я не могу этого сделать, дорогая.

– Но почему? – гневно спросила она.

В глазах его появилось выражение безысходности.

– Потому что Синклер – мой наследник. Синклер и его сын идут следующими по линии родства, если у нас с тобой не будет детей.

Анна уставилась на него неподвижным взглядом, а затем издала низкий звук, похожий на рычание раненого зверя, который исходил, казалось, откуда-то снизу, из ее живота.

– Ну почему это происходит с нами, Эдвард?

Он печально покачал головой:

– Не знаю.

– О, прости меня, Эдвард, мне так жаль! – Она прильнула к нему и крепко обняла.

– Собственно говоря, на прошлой неделе я встречался с нашими адвокатами, – сказал он, – желая уточнить, все ли в порядке с юридической точки зрения, чтобы поместье и титул перешли к Синклеру и его сыну в случае, если со мной что-то случится.

Приближалось Рождество 1844 года, и слуги весело украшали дом ветками плюща, омелы и остролиста с его красными ягодами. Обходя дом, Анна жалела, что не может разделять их радость. На Рождество среди других гостей к ним должна была приехать и Джорджина. Раньше Анна ни за что бы не поверила, что когда-нибудь будет бояться визита своей кузины. А вот теперь все было именно так, и она мечтала получить письмо, в котором говорилось бы, что Джорджина по тем или иным причинам приехать на праздники не сможет. Джорджина станет для нее зеркалом, в котором Анна лишний раз разглядит собственное несчастье и лишь усилит это ощущение. С Дианой и Синклером после последней стычки она почти не пересекалась. Они вообще редко стали появляться в их доме, а если это и происходило, то приезжали они, как обычно, без предупреждения. Когда же ей все-таки приходилось встречаться с этой парой, они, хоть и вели себя подчеркнуто вежливо, смотрели на нее с пониманием. С пониманием того, что нужно довести эту игру с выжиданием до конца, и тогда в один прекрасный день они вместе со своим сыном станут обладателями всего этого. На Рождество они также должны были быть среди гостей, и этого обстоятельства она боялась не меньше.

Джорджина и все остальные появились в канун Рождества, и казалось, что они приехали в дом, полный радости и веселья. Ярко горели огни, бренди текло рекой, до поздней ночи затягивались салонные игры. Анна избегала оставаться с Джорджиной один на один, стараясь оттянуть тягостный разговор, который должен был неминуемо последовать. Но самое главное – она старалась избежать новой конфронтации, подобной той, которая случилась в Таллидере. От предложенного Джорджиной решения ее проблемы ее тошнило, и все же решение это продолжало терзать ее, как притупленная, но неотступная боль.

В рождественское утро пошел легкий снежок. Анна сидела на кровати и задумчиво смотрела на белеющий мир за окном. Эдвард уже встал и успел привести себя в порядок. Она позвонила в колокольчик, и пришли слуги, принеся с собой большой кувшин горячей воды для умывания и уголь для камина. Когда разгоревшийся огонь немного нагрел комнату, Анна встала, чтобы умыться и приготовиться ко дню, который ждал ее впереди. Экипажи повезли всех в церковь их поместья.

В церкви Анна с Эдвардом сели в первом ряду на свою фамильную скамью, казавшуюся неестественно длинной из-за своей пустоты. Среди собравшейся паствы она также заметила Синклера и Диану вместе с их Гарри.

Когда хор запел рождественский гимн «Ковентрийский хорал», Анна взглянула на Эдварда, который, похоже, полностью погрузился в свои мысли. Казалось, что тяжесть всего мира легла ему на плечи. Она посмотрела на алтарь и помолилась, попросив у Господа прощения за то, что намеревалась сделать.

Во время праздничного обеда Синклер с Дианой сели на самом дальнем краю стола, подальше от Анны. Пока подавали жареных индеек с картофелем и овощами, Анна играла роль хозяйки дома, излучающей веселое настроение и энергию. Среди приглашенных был лорд Браун, известный волокита, который, как всегда, попытался флиртовать с Анной.

– Муж говорил мне, что вы, лорд Браун, наняли стряпчего-католика. Так это правда? – спросила Анна.

– Ну да, нанял, а почему бы и нет? Мне был нужен лучший адвокат в графстве Корк, и я его получил, а религия тут ни при чем.

– Мой отец рассказывал мне, что сейчас католики становятся разными специалистами, но мне казалось, что они стараются иметь дело только с католиками, – сказала Анна.

– Мне совершенно все равно, откуда мой адвокат будет доставать для меня деньги – из рук католика, протестанта или даже иудея! – заявил лорд Браун, вызвав всеобщий смех за столом.

– Я думаю, что вы ступаете на опасную территорию, лорд Браун, – вдруг заявил Синклер с дальнего конца стола. – Может быть, это и новомодная тенденция – иметь католиков своими адвокатами или врачами, но нам нельзя упускать контроль над ними. Кто знает, к чему может привести, если мы вдруг станем их поощрять?

Анна внимательно посмотрела на него.

– Ты, как всегда, прав, Синклер. Мы должны вести себя очень осторожно с людьми, которые не знают своего места. – Она отпила красного вина из своего бокала.