Элис Петерсон - Девушка с глазами цвета неба

– Тогда докажи мне это, – потребовала я.

И вот в один прекрасный момент я решила, что буду любить Джастина Кларка всегда. Помню, с каким ужасом я вошла однажды утром в школьный автобус в странном ортодонтическом уборе с толстыми черными эластичными полосами и проволокой, продетой сквозь крючки, торчавшие у меня меж зубов.

Я села возле Татьяны, зная, что она ничего не скажет, но даже она ужаснулась, прижала руку ко рту и громко спросила:

– У-у-у, больно?

Я удивленно посмотрела на нее, наслаждаясь ее сочувствием.

– Убийственно. Я и ночью должна в этом спать.

Мы сидели на переднем сиденье, на одном уровне с водителем, толстяком Терри.

– Вы видели Джози? – спросил кто-то из мальчишек. За вопросом последовал взрыв хохота. Я напряженно сидела, глядя вперед. Сзади послышались чьи-то шаги. У меня учащенно забилось сердце. Перед моим лицом появилась прыщавая физиономия. Это был Кевин, вожак стаи.

– Ты можешь целоваться в этой штуке? Давай попробуем? – Сзади раздался новый взрыв смеха. – А ты еще целка? – не унимался он. Терри велел ему вернуться на свое место, но Кевин оставил его слова без внимания. Я колебалась, раздумывая, как ему ответить.

– Конечно, нет! – прошепелявила я наконец.

– Она не целка! – крикнул он мальчишкам.

– Заткнись, Кевин, – заорала на него Татьяна. – Уматывай в свою вонючую нору. – Я удивленно, почти с завистью посмотрела на нее.

– Что ты сказала, Прикман?

– Она сказала, чтобы ты заткнулся и отваливал, – крикнула я ему, осмелев.

– СЯДЬ! – заорал Терри, глядя одним глазом на нас, другим на дорогу. Автобус завилял, заскрипел колесами по бетону. Сзади снова послышались шаги. Кевин схватился за лямку моего ранца и резко дернул.

– Кевин, оставь Джози в покое. – Я повернула голову. Там был он. Кларки. Мой герой. Я улыбнулась ему проволочным ртом, а он улыбнулся в ответ. Я светилась от счастья. Вот это настоящая любовь. Но одновременно мне не давал покоя новый вопрос.

– Кто такая целка? – шепнула я Татьяне, когда мальчишки ушли на свои места.

– Глупая, это когда она еще не занималась сексом. Ну, понимаешь, не целовалась с мальчиком и все такое. Джастин хочет тебя поцеловать, – добавила она и больно двинула меня в живот своим костлявым локтем.

– Нет, не хочет! – возразила я, но у меня все равно сладостно защемило сердце, и я чуть не задохнулась от счастья.

– Я могу рассказать тебе про секс, – сказала она, скорчив загадочное лицо. – Я видела, как мои родители занимались этим.

В тот день Татьяна Прикман стала моей лучшей подругой. Она сообщила мне, что всегда держалась замкнуто и тихо, потому что окружающие считали ее странной.

– У тебя есть друг-невидимка? – спросила она однажды. Я ответила, что да, есть, что его зовут Каспер и он носит зеленую бархатную шапочку.

– Он твой ангел-хранитель, – подтвердила она. – Какой у тебя знак?

– Не знаю.

– Вот я по знаку козерог, горная коза. Да, кстати, зови меня Тиана.

Тиана научила меня игре, которая помогала определить, сильно ли Джастин Кларк любит Джози Мейсон. Оказалось, что только на двенадцать процентов.

– Глупая игра, – заверила она меня. – Ты ему точно нравишься.

Но она ошибалась. Мы никуда не ходили вместе с Кларки. Увы, он стал дружить с Рози, тихой как мышка. Сгорая от ревности, я наблюдала, как они сидели вместе за столом, передавали друг другу записочки или обменивались загадочными взглядами.

– Почему ты не дружишь со мной? – спросила я однажды.

– Ты мне как сестра!

Вот я и стала дружить с Кевином. Оказалось, что в тот раз он неспроста прицепился ко мне – я давно ему нравилась.

В Кембридже жил мой богатый дядя. Когда мы с Кларки закончили учебу в школе, он пустил нас в свой дом. Сам он отправился на три месяца в путешествие вокруг света. Мы поливали анютины глазки на окнах, пересылали ему почту, вытирали пыль, пылесосили ковры и за это жили бесплатно. Его дом стоял на окраине города.

Нам с Кларки нужно было заработать денег, купить билеты и поездить по Европе. Я хотела побывать в Барселоне, Мадриде и Париже; Кларки мечтал о Венеции. Он работал в музее Фицуильяма, его взяли туда до Рождества. Его работа состояла в том, что он раскладывал на полках открытки и сидел на кассе.

Я нашла работу в итальянском ресторане под названием «У Момо». Он находился напротив Королевского колледжа на улице, примыкавшей к Кингс-Парейд. Ресторанчик был маленький и захудалый. В нем пахло мышами (хотя я их ни разу не видела), а стены были покрыты какими-то мелкими кристаллами, словно своды горной пещеры. Но по вечерам в нем появлялась романтика, когда в бутылках зажигали белые свечи, и воск стекал по темно-зеленому стеклу. Блюда были простые, щедро сдобренные чесноком и перцем. В зале всегда было полно шумных студентов. Момо, с его черными волосами и кустистыми бровями, смахивал на гигантского медведя.

– Джози! – прорычал он однажды на весь ресторанчик.

– Что?

– Погляди-ка. Что тут не так?

Он стоял возле деревянного стола, накрытого на четыре персоны. Ножи и вилки лежали на своем месте. Бутылка полна оливкового масла. Меню вставлено в ломоть хлеба в центре столешницы.

– По-моему, все на месте. Я не вижу никакой ошибки.

– А ты погляди хорошенько, – буркнул Момо.

К нам подошел другой официант, Мики.

– Поглядите на подставки! – приказал Момо, яростно сопя. Он только что вернулся из Италии и привез новые подставки. Этот столик украшали Понте Веккио и венецианские гондолы. – Пизанская башня перевернута! – сообщил он, яростно жестикулируя. – Не смейтесь!

– Вот теперь у нее правильный угол наклона. – Мики подмигнул мне. Он был старше меня на год, работал у Момо шесть месяцев и всячески опекал меня.

– Теперь хорошо, – кивнул Момо уже благодушно и направился к другим столикам. – Кстати, – обронил он на ходу, – сейчас у меня деловая встреча. Один студент хочет снять нижнюю комнату для музыки.

– Для музыки? – заинтересовалась я. – Как это?

Момо упрямо помотал головой, словно говоря – не задавай вопросов, подожди и сама все увидишь.

В дверь вошли трое студентов. Я была на кухне, заправляла кофемашину, чтобы потом быстро варить капучино. Я всегда старалась приготовить все заранее, прежде чем начнутся «горячие» часы ланча.

Заскрежетали отодвинутые стулья. Я заглянула в щелку и увидела парня, который вошел в зал с деревянным стулом, повернул его и сел лицом к спинке. Парень был одет в худи с капюшоном, темные джинсы и кроссовки. Мне захотелось увидеть его лицо. Ну, сними капюшон, давай, что ты прячешься? И он как будто услышал меня, потому что так и сделал, но прежде огляделся по сторонам, словно почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Я отшатнулась от двери, но тут же снова приникла к щели. У парня были темно-русые волосы; осветленная перекисью прядь падала на лоб. Из-за пояса джинсов выглядывали клетчатые боксерские трусы и полоска голой кожи. Парень махал рукой, говоря, что нижняя комната у Момо – как раз то, что нужно.