Вера Фальски - Ни слова о любви

В последний момент Сабина сориентировалась, что три часа ночи – не лучшее время для родительских совещаний, и решила не звонить мужу прямо сейчас, а подождать до утра. Она заварила чай и почувствовала облегчение, когда в желудке в кои-то веки оказалось что-то теплое и не содержащее алкоголя. Нью-Йорк, актерское мастерство – все это звучало, разумеется, бесконечно абсурдно, но кое-что не давало Сабине отклонить идею Ружи. Укоры совести.

«Все это какой-то кошмар. Но будем честны: я сама подтолкнула эту лавину. А девчонка, как бы она меня ни бесила, этой грязи не заслужила. В конце концов, мать она себе не выбирала…» И тут Сабина в полной мере осознала, что результаты ее славы, которые в последнее время проявлялись в малоприятной форме, били и по ее семье. Отдавая себе отчет в собственных страданиях, она почувствовала себя еще хуже при мысли о том аду, который вынуждена переживать Ружа. Кто бы мог подумать, что она, Сабина, устроит такое своему ребенку!

«Может, и неплохо будет, если она исчезнет отсюда на какое-то время. Оторвется от этого кошмара. А со временем, должно быть, все утихнет». Сабине стало лучше. Это была первая оптимистичная мысль с тех пор, когда произошла катастрофа. К своему изумлению, она все больше склонялась к тому, чтобы удовлетворить нелепое желание Ружи.

Она даже осмелилась включить компьютер, который, как и телефон, и планшет, был в последнее время отключен: как-никак, сейчас это источники агрессии, оскорблений и назойливых просьб дать комментарий. Сабина хотела проверить, существует ли вообще та школа актерского мастерства в Нью-Йорке, о которой говорила Ружа. Осторожно, чтобы случайно не выйти на какую-нибудь страницу с описанием «скандала вокруг Сони Гепперт», она начала проверять. Поисковик в первую очередь выдал статьи о польских актрисах, ищущих свое счастье в столице мира. Но оказалось, что избежать порталов со светскими сплетнями не так-то легко. Нечаянно щелкнув не на ту ссылку, Сабина наткнулась прямиком на собственное фото, сделанное несколько лет назад во время одной из встреч с читателями. Выглядела она здесь не очень-то: на лице была написана не то усталость, не то нетерпение, губы сжаты, а брови нахмурены. Фото соседствовало с портретом Магдалены Телешко, запечатленной на скамье в парке, с мечтательным взглядом, направленным вдаль, и кроткой улыбкой. Рядом красовался набранный жирным шрифтом заголовок: «Писательницу обозвали шлюхой. Расквитается ли она с соперницей?» Подзаголовок обещал: «Друг Телешко заверяет: Магда этого так не оставит!»

У Сабины кровь отхлынула от лица. «О нет! Не буду я больше этим терзаться!» Разнервничавшись, она кликнула на первый попавшийся рекламный баннер, который привел ее на страницу с объявлениями о продаже недвижимости. Писательница уже собиралась закрыть сайт, как вдруг ее внимание привлекла одна из фотографий. Деревянный, выкрашенный в зеленый цвет домик с синими ставнями и черепицей. Удивительно, но было в нем что-то, что зацепило в Сабине какую-то струну. Она перешла к подробностям объявления. Итак, одноэтажный домик с чердаком. Небольшой, но все, что надо, имеется. Внизу – кухня и гостиная, наверху – две спальни. Спереди – очаровательная веранда, сзади – терраса с ошеломляющим видом на море. Дом стоял на невысоком утесе, а добавленные в фотогалерею виды пляжа показались Сабине знакомыми. «Где это? Миколово… Сейчас, сейчас… Ну да, я ведь ребенком ездила туда с мамой!»

Перед ее глазами начали проплывать залитые солнцем картинки, точно на старых открытках. Мамина соломенная шляпа с широкими полями. Тент в синюю полоску, который они каждый день упрямо таскали с собой на пляж и потом ужасно долго возились, выставляя его так, чтобы он не упал при малейшем порыве ветра. Гофры с неизменными взбитыми сливками и ягодами на десерт после обеда. И это самое приятное время – незадолго до захода солнца, после целого дня на пляже, с которого так не хотелось уходить… И мамины бутерброды, самые вкусные на свете, которыми всегда можно было утолить голод… Сабина обожала отдыхать в Миколово. Они ездили туда раз, наверное, шесть.

В очередной раз просмотрев фотогалерею, она вернулась к тексту объявления. Цена? Высокая, даже для ее кошелька.

Сабина вышла на террасу, чувствуя, как сердце начинает биться сильнее. Она вглядывалась в спокойный сумрак, окутывающий Жолибож. «Это сущее безумие, – подсказывал разум, но под кожей, вызывая мурашки, расплывалась иррациональная тоска. – Как здорово было бы спрятаться в таком вот зеленом домике, тихом и безмятежном. Где нет таблоидов, лающей своры критиков и кучи знакомых, только и ждущих случая облить тебя грязью». Сабина почти испытала то блаженство, которое могла бы ощущать, если бы жила в таком месте.

«Ну ладно, а как это сделать? Вот так просто взять и купить себе дом у моря?» Голос рассудка предлагал другие решения: «С тем же самым успехом можно спрятаться в какой-нибудь дыре – да в том же Миколово – на месяц-другой, пока буря не утихнет. Собственно, почему я раньше об этом не подумала? Не обязательно сразу переворачивать всю жизнь вверх дном». Но второй голос, тот, что шел из сердца, возражал: «Интересно, а почему это объявление попалось на глаза именно сейчас? Как раз в тот момент, когда я ищу выход из положения… Это знак!»

Сабина вздрогнула. Она вышла на террасу без халата, а сентябрьские ночи уже становились холодными, и это заставило ее вернуться в дом. Она легла в постель, желая согреться под одеялом, и не заметила, как погрузилась в сон.

Утро у Сабины началось конструктивно – впервые со дня скандала. Она позвонила Анджею и договорилась о встрече, чтобы решить вопрос насчет Ружи. Сама-то она предпочла бы уладить все по телефону – ибо плаксивый голос мужа предвещал, что встреча будет нелегкой, – но Анджей ухватился за ситуацию.

– Сабинка, речь идет о будущем нашей дочери. Впрочем, о нашем будущем тоже. – Он сделал выразительную паузу. – Ты же не думаешь, что такое важное дело мы будем обсуждать в телефонном режиме?

«Почему, собственно, обсуждать личные дела по телефону считается неуместным? По-моему, это сущий предрассудок», – подумала Сабина, неохотно соглашаясь встретиться лицом к лицу с Анджеем, его упреками и претензиями.

Далее, не медля ни минуты, она набрала другой номер – тот, что указывался в объявлении о продаже домика у моря. У маклера была раздражающая, низкопробно-соблазнительская манера говорить, зато он был готов показать дом в любой момент. Сабина обещала вскоре перезвонить и быстро просмотрела расписание самолетов. Вот и очередной – слишком уж нарочитый – знак судьбы: через два часа рейс в Гданьск. По времени – в самый раз: после разведки она еще сможет в тот же день вернуться в Варшаву. «Ладно, еду. Посмотрю, что да как, и тогда уже буду думать».