Кристиан Жак - Сфинкс. Тайна девяти

– Макиавелли, [47] Итальянский мыслитель, философ, писатель, политический деятель. Сторонник сильной государственной власти, для укрепления которой допускал применение любых средств, что выразил в прославленном труде «Государь» (1532). Цитата приведена в переводе Г. Муравьевой. «Государь», глава XVIII. Святой Джон читал мне этот текст в мой пятнадцатый день рождения. «Так управляют нашими государствами, но не так я управляю своей империей. Каждый день – война. Когда ты станешь во главе – будет еще хуже. Не доверяй ни одному из тех, кто нами управляет, основываясь на лжи. И если ты проиграешь войну – не теряй чести». Брюс написал заглавными буквами «ОСОБЕННО НОВЫЙ», он никого не указал конкретно?

Она покачала головой.

– Значит, именно этого государя он разыскивал, – заключил Марк.

– Накануне отъезда он был непривычно разговорчив. Обычно он довольствовался тем, что, собирая чемоданы, ворчал и выпивал чуть больше нормы. А в этот раз ему хотелось поговорить.

Примула сосредоточилась, чтобы вспомнить признания Брюса с максимальной точностью.

– Он больше не желал терпеть надувательства и хотел узнать, кто дергает за нити марионеток, которыми мы все являемся.

– Знаменитая теория заговора.

– Брюс не верил в нее. Но при этом он обнаружил реальные закрытые клубы и различные группировки, даже составил список имен.

– У тебя он есть?

– Он всё держал в голове и ничего не хотел доверять компьютеру.

– Записи, блокнот?

– Вот это.

Примула показала школьную тетрадь. Много страниц, исписанных почерком Брюса.

Неожиданная загвоздка: ничего не разобрать. Сплошные знаки, буквы, цифры и рисунки.

– Ты позволишь мне связаться со специалистами по расшифровке?

– В кодировке Брюс – настоящий ас. Но попробуй.

Она снова сосредоточилась.

– Когда он выходил на тропу войны, то всегда мог отличить правду от лжи, пользуясь своим чутьем охотничьей собаки. Честно говоря, он никогда не ошибался. А в этот раз он никак не мог продвинуться дальше в своем расследовании.

– Почему?

– Потому что, выслеживая психов, действующих в тени, он напал на кое-что другое. Что-то вроде средства против психов. А выслеживать хороших – дело непростое. У меня было такое ощущение, что он чувствовал себя ветчиной между двумя булками в сэндвиче. Но Брюс принадлежит скорее к тем, кто ест, а не к тем, кого едят.

– Боже мой, в какие дебри он полез!

– Мне страшно, Марк, так страшно!

– Требование выкупа уже успокаивает. Когда начинают говорить о деньгах, тем более о такой сумме – значит, переговоры возможны. Твой муж – настоящее сокровище. А я люблю охранять сокровища.

Примула закрыла глаза.

– Когда он поцеловал меня, перед тем как сесть в такси, он произнес странное слово.

– Какое?

– Сфинкс, кажется.

Уже в самолете, по дороге в Лондон, Марк связался с Ли, китайцем, с которым он встречался в аэропорту незадолго до того, как узнал о смерти своего отца. Официально Ли был коммерческим представителем правительства, изучающим инвестиции в Европу. На самом деле его функции не ограничивались этим доходным занятием. Судя по тому, что Святой Джон рассказывал своему сыну, Ли был также одним из самых влиятельных чиновников режима и принадлежал к узкому кругу драконов, определяющих экономическую направленность азиатского гиганта. Будучи во главе многих схем, являясь членом разных негосударственных организаций, он встретил на своем пути Святого Джона, и двое мужчин, предварительно пристально присмотревшись друг к другу, как хищники, охраняющие свою территорию, заключили пакт о ненападении.

График Ли был перегружен. Тем не менее он не отказал наследнику империи в ужине. Такая добрая воля успокоила Марка. У каждого из них имелось на другого подробное досье.

Ли, близкий к нулевому уровню абсолютной холодности, соглашался на личную встречу только с теми немногими, которых считал достойными своего интереса. Со Святым Джоном он встречался довольно часто.

Идеальное место: в клубе империи, в Мейфэре, шикарном районе столицы. Особняк с колоннами из розового гранита, снабженными системами безопасности, которые заставили бы краснеть от зависти специалистов по антитерроризму.

Святой Джон сам выбирал интерьер. Ненавидя современное искусство, он чувствовал себя спокойно, окруженный мебелью эпохи Тюдора, паркетом из экзотического дерева и картинами фламандских примитивистов, представителей итальянского Ренессанса и Тернера, [48] Британский живописец, мастер романического пейзажа, аквалерист (1775–1851). единственного художника нашего времени, который удостаивался его уважения. Главный зал, который он называл «исповедальня», видел многих сильных мира сего, часто в подавленном состоянии. Удобство кожаных кресел с высокими спинками, качество алкоголя и, в особенности, уверенность в том, что ни одно из сказанных слов не выйдет за пределы этой комнаты, заставляли чувствовать себя непринужденно. Святой Джон слушал и ничего не забывал. Большую часть времени он видел перед собой школьников-переростков, психов, алчных, жадных до власти людей. Дикий зверинец. Простые здравые советы вносили ясность в мысли его собеседников, которые считали Святого Джона гуру из гуру.

Марк лично встретил Ли у крыльца. Количество телохранителей – видимых и не видимых – исключало всякий риск нападения.

– Спасибо, что приняли мое приглашение.

– Это честь для меня. Я очень ценил вашего отца.

– Незаменимый человек и непоправимая потеря.

– Вам предстоит доказать обратное.

Удачный штрафной для Китая. Матч начинался беспощадно.

Входя в обеденный зал, где Святой Джон принимал гостей, Марк почувствовал ком в животе. Было ли это ему по плечу? Однако желание спасти своего друга Брюса развеяло его страхи. Необходимо было выиграть партию, даже если противник был в сто раз сильнее.

– Милое местечко, – прошептал китаец, любуясь венецианскими зеркалами и старинными золотистыми драпировками.

– Фуа-гра с фигами, омары, морские язычки из Дувра, обжаренные на луке-порее, тарелка козьего сыра, лимонное суфле и коньяк ХО – как вам меню?

Ли улыбнулся. Наследник изучил его вкусы. Зная, что повар в клубе был превосходным, китаец горел желанием попробовать свои любимые блюда. Несмотря на то что в его стране установилась мода на вино, он предпочитал ужинать, запивая еду коньяком.

– Углубленное расследование убийства вашего отца началось, я полагаю?

– Я узнаю всё.

Ли долго разглядывал Марка.

– Я в этом не сомневаюсь. Наши с вами графики перегружены, но если у вас есть ко мне вопросы, то для начала я хотел бы сразу же внести ясность: Китай никоим образом не замешан в этой трагедии.