Эдвард Резерфорд - Дублин

В прошедший год Орландо редко виделся с О’Бирном, несмотря на то что ему чрезвычайно нравилось общество ирландца. Но привязанность Уолтера к Орландо ничуть не стала слабее. И теперь, когда она видела, как мужчины с удовольствием разговаривают и смеются и на рубашке Уолтера остались крошки после ужина, а на кружевной манжете Орландо красуется винное пятно, Мэри испытывала огромное удовольствие.

Но Энн – это совсем другое дело. Орландо тепло приветствовал сестру, и теперь Мэри внимательно наблюдала за Энн, сидевшей рядом с мужем и тихо улыбавшейся. Но она как будто была где-то далеко. Перед ужином Мэри позвала ее в гостиную, и они посидели там вместе, и Энн играла с малышом. Немного погодя Энн спросила, не хочет ли Мэри подержать Дэниела.

И как же это было прекрасно – ощутить на руках тепло крохотной жизни, почувствовать, как младенец прижимается к ней. Мэри взяла маленькую ручку и, как это делала когда-то ее собственная мать, пересчитала пальчики на ней. Глядя на широкое лицо и раскосые глаза, она чувствовала тоску, похожую на боль, и думала: как я была бы рада, если бы у меня был хотя бы такой…

Позже они с мужем у себя в спальне обсуждали прошедший вечер, Мэри спросила Орландо, что он думает о своей сестре и ее муже. Похоже, ответил он, они вполне ладят между собой.

– Тебе так кажется? А ты не заметил, что, когда они сидят рядом, они как будто отстраняются друг от друга?

– Они улыбаются.

– Они отстраняются. За весь вечер они ни разу не прикоснулись друг к другу.

– Я не заметил. – Орландо вздохнул. – Хотя ты наверняка права. Я бы сказал, что это очень трудно – иметь между собой такого вот ребенка, ежедневное напоминание о том, что случилось. Ты думаешь, состояние ребенка еще больше ухудшает дело? Такие дети растут очень медленно, требуют массу внимания… Да, я бы сказал, это лишь к худшему.

– Она любит его до безумия.

– Я говорил об Уолтере. – Орландо посмотрел на жену. – Как думаешь, можно что-нибудь сделать, чтобы снова свести их?

– Супруги частенько мирятся.

– Но Энн следовало бы сделать первый шаг. Это ведь именно она нанесла ему обиду.

– Согласна.

– Ты не могла бы с ней поговорить, Мэри?

– Я недостаточно хорошо ее знаю. И она на десять лет старше меня. Так что это тебе следует с ней поговорить.

– Я не могу. – Орландо покачал головой. – Лоуренс уже пытался. Ты ведь знаешь, она ему просто солгала.

– Но разве ты не должен? При сложившихся обстоятельствах?

Орландо с искренним удивлением глянул на жену:

– Нет, не могу!

Мэри немного помолчала. А потом наклонилась к мужу и поцеловала его:

– Я буду за нее молиться, Орландо.

Видит Бог, она уже достаточно много молилась за саму себя. Может быть, молитва за другого человека будет услышана?

– Молиться мы должны, конечно. – Орландо снова вздохнул. – И мы будем молиться, Мэри.

Утром мужчины отправились навестить священника в Мэлахайде. А женщины остались в доме. Хотя часть ее времени занимал ребенок, Энн все же помогла Мэри и женщинам в большой кухне. Мэри прекрасно видела, как рада Энн оказаться в своем старом доме. И малыш, кажется, тоже был счастлив. Раз-другой в течение этого утра, когда женщины оставались наедине, Мэри чуть было не заговорила об Уолтере, но почему-то каждый раз момент казался ей неподходящим, и она так ничего и не сказала.

Обед прошел отлично. Мужчины пребывали в прекрасном настроении, они были в восторге от встречи со старым священником. Свинина, поданная на стол, имела большой успех. Во время обеда Мэри снова наблюдала за тем, как держатся Энн и ее муж, ища хоть каких-то знаков интимности между ними. Как всегда, они были друг с другом вежливы и дружелюбны, но ей все равно казалось, что между ними стоит невидимая стена, словно этих двоих развели по разные стороны некой границы.

После обеда именно Мэри предложила:

– А давайте прогуляемся к колодцу в Портмарноке?

Орландо глянул на нее с легким недоумением, но Уолтер сразу согласился.

– Энн, пойдем с нами, – предложила Мэри. – А женщины в кухне присмотрят за Дэниелом.

По дороге в Портмарнок Мэри шла рядом с Уолтером, а Орландо с Энн шагали немного впереди. Мэри все гадала, поговорит ли Орландо с сестрой о ее семейной жизни. Скорее всего, нет. Что до нее самой, то она не считала возможным напрямую затронуть эту тему, но могла бросить намек.

– Орландо ходит к святому колодцу, чтобы помолиться, хотя мне об этом не говорит. – Она грустно улыбнулась Уолтеру. – Он молится о ребенке, которого Бог нам так и не даровал. – Мэри вздохнула. – Как думаешь, может, таким образом Господь нас испытывает?

– Пожалуй.

– И если мы пройдем испытание и продолжим молиться, я верю, на наши молитвы обязательно последует ответ. А ты в это веришь?

– В этой жизни? Не знаю.

– А я верю, Уолтер. Искренне. Мы сами можем не видеть результата, но каким-то образом на наши молитвы есть отклик.

– Тогда я буду молиться за тебя, Мэри, – с мягкой улыбкой произнес Уолтер.

– А я буду молиться за тебя, – тихо ответила она. – Ты проявил такое христианское прощение… Я буду молиться, чтобы ты получил все то уважение и счастье, каких заслуживаешь. – И она легко коснулась руки Уолтера.

Он ничего не ответил, а Мэри не решилась сказать больше, но через какое-то время Уолтер пробормотал, скорее обращаясь к самому себе, чем к спутнице:

– А я простил?

Они дошли до колодца. Вокруг было пусто. Солнце затянуло высоким перистым облаком, но слабый ветерок был теплым.

– Колодец Святого Марнока, – сообщил Орландо. – Наш отец часто приходил сюда, чтобы помолиться.

– Здесь само место подталкивает к молитве, – заметил Уолтер.

Они обошли колодец, внимательно рассматривая его. Орландо, заглянув в него, тихо опустился на колени, явно на своем обычном месте, и склонил голову. Энн, возможно не с такой готовностью, встала на колени по другую сторону колодца и замерла в напряженной позе, как скульптуры на гробницах в церкви. Уолтер как будто колебался сначала, а потом отошел немного в сторону, за спину своей жены: то ли не желал стоять с ней рядом, то ли не хотел ее отвлекать. Мэри встала на колени чуть дальше, так чтобы видеть их всех. Она наблюдала и в то же время пыталась от всего сердца молиться за Энн Смит и ее мужа, за то, чтобы они воссоединились. И все стояли так несколько минут, каждый обращаясь к Богу со своей просьбой.

Мэри первой заслышала стук конских копыт. Он доносился с той тропы, по которой пришла сюда их компания. Мэри бросила удивленный взгляд. Потом Энн. И как раз перед тем, как всадник к ним приблизился, Уолтер тоже неохотно прервал молитву, и Орландо одновременно с ним поднял голову, держа в руке четки.

Это оказался Морис. Его лицо разгорелось. Он выглядел взволнованным и, кажется, даже не заметил, что прервал их разговор с Богом, или ему было все равно.