Амор Тоулз - Джентльмен в Москве

Когда в тот вечер граф зашел в бар «Шаляпин», чтобы выпить вечерний аперитив, он увидел там трех стоявших у стойки в ряд балерин. Их ладони лежали на барной стойке, и вид у балерин был такой, что они сейчас начнут делать plié [25] Плие ( фр .) – балетное па, приседание на двух или одной ноге. . За исключением этих балерин в баре был всего лишь один уставившийся в дно своего стакана посетитель, поэтому граф счел вполне корректным подойти к дамам и завязать с ними разговор.

Как только девушки открыли рот, он понял, что они не из столицы. Как выяснилось, всех их художественный руководитель Большого театра Горский нашел в провинции, куда каждый год осенью выезжал в поисках новых талантов для кордебалета. У балерин были длинные ноги и короткий торс, именно то телосложение, которое предпочитал Горский. Правда, барышни были совсем молоденькими и на их лицах не было выражения отчужденности, свойственного известным и опытным исполнительницам. Сам факт, что эти молодые особы явились в бар «Метрополя» без мужской компании, свидетельствовал об их неискушенности.

«Метрополь» находился вблизи от Большого театра, поэтому художественный руководитель заходил сюда, чтобы обсудить творческие вопросы со своими прима-балеринами. Если бы Горский обнаружил в баре трех молодых балерин, попивавших мускат, то вскоре им бы пришлось исполнять па-де-де в Петропавловске.

Возможно, графу, который все это знал, стоило предупредить молодых балерин.

Но личная свобода и свобода выбора являются основой морали со времен древних греков, поэтому граф, как истинный джентльмен, не стал советовать милым девушкам покинуть помещение по той причине, что у них могли возникнуть в связи с этим разные проблемы.

Поэтому граф, несмотря на то что дни, когда он ухаживал за девушками, остались в прошлом, сделал им несколько комплиментов, поинтересовался, как им понравилась Москва, поздравил их с успехом и достижениями, настоял на том, что заплатит за их вино, узнал, откуда они, и потом предложил показать карточный фокус.

Аудриус передал графу колоду карт, на рубашке которых был герб «Метрополя».

– Прошло много лет с тех пор, как я показывал этот фокус в последний раз, – признался граф, – поэтому прошу вас строго меня не судить и набраться терпения.

Он начал перемешивать колоду. Три балерины, словно грации из древнего мифа, смотрели на него. Отношение каждой к тому, что делал граф, было разным: одна обратила на него невинный взор, вторая смотрела глазами романтика, а у третьей был скептический взгляд. Балерину, которая смотрела невинными глазами, граф и попросил выбрать карту.

Пока девушка соображала, какую карту выбрать, граф почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной и смотрит ему через плечо. Граф подумал, что наверняка объявленный им карточный фокус привлек внимание какого-нибудь клиента, однако, когда он повернулся, чтобы подмигнуть стоявшему за спиной, то увидел, что это был консьерж Аркадий.

– Простите за беспокойство, граф Ростов. Можно вас на секунду?

– Конечно, Аркадий.

Он улыбнулся балеринам и отошел с Аркадием на несколько шагов в сторону. Аркадий поведал графу следующее: в половине седьмого какой-то господин постучался в номер, в котором проживал секретарь Тараковский. Когда партийный функционер открыл дверь, господин захотел узнать его имя, а также то, что тот делает в этом гостиничном номере. Тараковский ответил, что он проживает в этом номере, после чего незваный гость потребовал, чтобы его впустили внутрь. Когда Тараковский отказался выполнить эту просьбу, незнакомец вломился в номер, осмотрел все комнаты и даже зашел в salle de bain [26] Ванную ( фр. ). , в которой госпожа Тараковская занималась своим toilette .

Аркадия по телефону вызвали в номер. Секретарь Тараковский пребывал в самом возбужденном состоянии, размахивал руками и требовал, чтобы вызвали управляющего и защитили права «постоянного клиента отеля и партийного работника со стажем».

Незваный гость в это время сидел на диване, скрестив руки на груди. Он заявил, что предложение Тараковского его полностью устраивает и он сам готов вызвать управляющего. По поводу большого партийного стажа секретаря Тараковского он заявил, что сам вступил в партию еще до рождения секретаря, что кажется весьма сомнительным, поскольку товарищу Тараковскому уже за восемьдесят…

Граф внимательно выслушал Аркадия и заметил, что эта удивительная история произведет впечатление на любого гостя известного отеля, станет со временем былинной, и он сам, граф, готов будет пересказать ее при подходящем случае и благоприятном стечении обстоятельств. Единственное, что граф не мог взять в толк, – это то, почему Аркадий решил поведать ему этот курьезный случай.

– Ну как же! – воскликнул Аркадий. – Товарищ Тараковский проживает в номере 317, а незваный гость, вломившийся в его номер, искал вас.

– Меня? – удивился Ростов.

– Да.

– И как его зовут?

– Он отказался назвать свое имя.

…

– И где этот человек сейчас?

Аркадий показал в сторону фойе.

– Протирает ковер около растений в кадках.

– Протирает ковер, говорите?

Граф подошел к дверям бара и окинул взглядом фойе. Аркадий осторожно выглянул из-за спины графа. И действительно, на противоположной стороне фойе взад и вперед по ковру расхаживал какой-то господин.

Граф улыбнулся.

Несмотря на то что Михаил Федорович Миндих набрал несколько лишних килограммов, у него были такая же всклокоченная борода и быстрая походка, как тогда, когда они встретились впервые, когда им обоим было по двадцать два года.

– Вы знаете этого господина? – спросил Аркадий.

– Как своего родного брата, – с улыбкой ответил граф.

Когда граф и Михаил Федорович познакомились в Императорском университете в Санкт-Петербурге осенью 1907 года, они были очень разными людьми. Граф вырос в особняке с двадцатью комнатами и челядью в составе четырнадцати человек, а Михаил в скромной двухкомнатной квартире, где проживал со своей матерью. Если графа знали во всех салонах Петербурга как человека острого на язык, умного и очаровательного, то Михаила не знал никто, потому что он предпочитал проводить вечера не за светской беседой, а за чтением умных книг в своей комнате.

В начале их общения казалось, что, будучи людьми диаметрально противоположными, они никогда не смогут подружиться. Однако судьба распорядилась иначе. Михаил всегда вступал в жаркие споры, не обращая внимания на количество оппонентов и их физическую силу, а граф привык защищать тех, кто оказался в меньшинстве. Так получилось, что буквально в течение первой недели занятий в университете граф вступился за Михаила, после чего побили их обоих.