Иосиф-Эдуард Вессели - О распознавании и собирании гравюр. Пособие для любителей

Но готовая ниелля уже не может быть отпечатана на бумаге, потому что рисунок и поверхность доски находятся на одном и том же уровне. До впуска эмали в разрезы мы, конечно, имеем металлическую награвированную доску, с которой можно делать оттиски на бумаге.

Если б способ ниеллирования ограничился только мастерскими золотых дел мастеров, то не было бы основания подробно говорить здесь об этом предмете. Но так как известные моменты истории искусства указывают на то, что здесь именно мы должны искать изобретение снимать оттиски на бумаге с награвированных досок, то мы не можем оставить любителя без некоторых указаний. Вообще с достоверностью не обнаружено, кто сделал первый оттиск на бумаге с вырезанной металлической доски. Возникший по этому поводу ожесточенный спор мало-помалу перешел на другую почву, и теперь спорят о том, принадлежит ли честь изобретения оттиска на бумаге с награвированной доски итальянцам или немцам. Так как спор этот очень близко соприкасается с историей гравюры на меди (кунферштиха), то мы должны очертить его в немногих словах.

Но прежде нужно упомянуть еще об одном приеме ниеллаторов. Случалось, что мастера, чтобы удостовериться в качестве произведенной ими работы, еще до ниеллировки, т. е. до впуска эмали в вырезанные линии доски, снимали с последней слепок из гипса или мелкой земли. На полученной форме рисунок изображенного предмета выходил выпуклым. С этой формы, посредством растопленной серы, получалась доска, тождественная с первоначальной доской, на которой рисунок был углублен. Это такой же способ, какой ныне практикуется для получения, посредством гальванопластики, дубликатов оригинальных медных досок. Ниеллатор изготовлял для себя такие серные слепки отчасти для того, чтобы проверить работу, отчасти для того, чтобы сохранить себе на память снимок с нее, так как она сделана была в одном экземпляре (unicum). Быть может, как полагает Шухардт, и любители художеств ценили такие слепки, ибо оригинала они иметь не могли

Васари (Vasari), один из самых уважаемых исследователей, в сочинении своем о жизни Марка Антония выступил с мнением, что знаменитый флорентийский золотых дел мастер Финигуера (Finiguerra, родился в 1426 г.) был будто бы первый, снимавший оттиски на бумаге. Вот это место: «Начало гравюрного на меди дела относится ко времени около 1460 года и сделано флорентийцем Мазо Финигуера, который со всех вещей, вырезанных им на серебре, чтобы наполнить их черной эмалью (per emprierle di niello), делал земляные слепки и обливал их жидкой серой. Полученные формы, зачерненные сажей и счищенные маслом, давали ту же картину, какая была и на серебряной доске. То же самое он делал также (e ció fece) влажной бумагой и той же черной краской, нажимая на первую круглой и гладкой палкой (?). От этого доска выходила не только отпечатанной, но как бы нарисованной пером».

Как понять эти предложения? Делался ли оттиск на бумаге с доски, как снимался с нее слепок из серы, или же этот оттиск делался уже со слепка? Можно то и другое вычитать из приведенного места. Что с подобных серных слепков действительно можно было получать оттиски на бумаге, доказал Шухардт собственными опытами.

Здесь следует заметить, что в таком смысле Васари писал в 1568 году. В более раннем издании его сочинений, в 1550 году, он еще не приписывает это открытие какой– либо определенной личности, следовательно и Финигуере; он там буквально говорит: «Как посредством серы снимают форму с вырезанной металлической доски, прежде чем покрыть ее ниеллой, т а к и м ж е о б р а з о м г р а в е р ы н а ш л и с п о с о б д е л а т ь о т т и с к и н а б у м а г е» (Cosi gli stampatori trovarono il modo di fare le carte su le stampe di rame col torculo). Каким же образом выступает вдруг на сцене Финигуера?

Сторонники позднейшего воззрения Васари, будто Финигуера был изобретателем оттиска на бумаге, ссылаются на знаменитую Рах (образок), ниеллированную работу из числа сокровищ церкви Св. Иоанна во Флоренции, ныне находящуюся в музее последней, на которой изображено коронование Марии. Эта Рах есть будто бы работа Финигуеры, за которую ему в 1452 году (согласно Gori, а по Gaye – в 1450-м) заплачено было 66 гульденов и 1 лира.

В течение времени с этой Рах найдены два слепка из серы (один с неоконченной доски у Дураццо, другой с оконченной у герцога Букингамского) и два оттиска на бумаге (в Париже). Оттиски на сере, очевидно, относятся к тому времени, когда доска еще не была ниеллирова на. Оттиски на бумаге, вероятно, столь же древни, если они сняты с оригинальной доски, ибо со слепков из серы они могли быть отпечатаны только в значительно позднейшее время.

Если Васари прав, утверждая, что Финигуера делал оттиски на бумаге, и если правы его защитники, говорящие, что Рах с коронованием Марии есть работа того же мастера, тогда имеется достаточно документов, чтобы с достоверностью признать, что оттиски на бумаге гравюр на меди введены были у итальянцев около 1460 года.

Но против Финигуеры, который будто бы вырезал Рах с коронованием Марии и снял с доски слепки и оттиски на бумаге, является важное сомнение. А именно: Румор (Rumohr) доказал, что неназванная Рах есть произведение Финигуеры, а другая Рах в той же церкви, на которой изображена гора Голгофа (Calvarienberg). Это говорит сам Васари в жизнеописании Поллаюло (где он ошибочно рассуждает о нескольких Paces), а еще точнее, Бенвенуто Челлини в его сочинениях. Если в ризнице (Schatz) церкви Св. Иоанна были только две Paces, то одна с изображением коронования Марии должна быть приписана Матвею Деи (Matteo Dei), который в 1455 году получил уплату за такую Рах [8] Около 1750 года Джори (Gori) действительно нашел в названной сокровищнице только две Paces: одну с мистериями Христа, другую с коронованием Марии. . Это число года, конечно, приближается к дате, приведенной Васари (около 1460 г.).

Кроме того, Челлини, поступивший в 1515 году в обучение золотых дел мастерству и которому живо и хорошо известны были традиции о знаменитом ниеллаторе Финигуере, ничего не упоминает о том, чтобы последний изобрел оттиски на бумаге. Напротив, он в этом отношении больше думает о Мантенье (Mantegna) и о Мартине Шене (Martin Schon – Schongauer).

Итак, мы признаем, что итальянцы в 1455 году сделали первый оттиск на бумаге (предполагая, что парижский лист и пробный экземпляр Дураццо сняты с оригинальной доски); что искусство снимать такие оттиски вскоре у них сделалось главной, а не побочной целью; что художники стали изготовлять доски только для того, чтобы делать с них оттиски на бумаге. На одном листе Перегрино да Чезена (Peregrino da Cesena), представляющем римское жертвоприношение, виден 1459 год, а на другом листе, изображающем клятву римских воинов, поставлен 1460 год. Так как надпись художника и буквы являются в прямом виде, тогда как оттиски с ниелль дают обратное письмо, то следует считать за достоверное, что доски Перегрино гравированы только для оттисков. К колыбельному времени искусства относятся еще Мантенья и А. дель Поллаюло, гравировавшие только для оттиска. Точно так же Сандро Боттичелли (Sandro Botticelli) и Баччио Бальдини (Baccio Baldini).