Эрл Гарднер - Прокурор идет в суд

– Ладно, Дуг, когда ты даешь обещание, это уже кое-что. Послушай, я пустилась по следу за теми фотографиями погибшего. Через час они у меня будут. Если ты сейчас договоришься о самолете, мы можем уехать часов в пять. Возьмем с собой суп в термосе, бутерброды и пообедаем в самолете.

– Позвони мне через полчаса. Я дам тебе знать, – сдался в конце концов Селби, уступая ее натиску.

– Пока! – сказала она и повернулась к двери.

Он услышал, как она легко побежала по коридору.

Селби закрыл дверь и стал пристально рассматривать отпечатки пальцев. Какие тайны они скрывали? Умер какой-то человек. Его тело кремировали, но остались эти отпечатки, неопровержимое свидетельство его личности, линии, нанесенные природой на кожу человека. Станут ли эти линии ловушкой для убийцы?

Селби потянулся за трубкой, набил ее и принялся всматриваться в отпечатки, пытаясь использовать их как отправной момент для построения версии происшедшего.

Он старался найти объяснение действиям таинственного бродяги, когда Аморетт скользнула в дверь и доложила:

– Инес Стэплтон просит узнать, не можете ли вы принять ее на несколько минут.

– Инес Стэплтон! – воскликнул он. – Я не видел ее целую вечность. Она в приемной?

– Да.

– Попросите ее войти… нет, подождите минутку. Аморетт, сегодня вечером мне нужен самолет до Туксона. Я хочу, чтобы никто не знал, куда я отправляюсь. Зайдите к шерифу Брэндону и спросите его, не желает ли он присоединиться. Скажите ему: со мной летит Сильвия Мартин. Затем позвоните в Лос-Анджелес, в аэропорт, и закажите хороший, быстрый самолет. Мы уже делали такие заказы, поэтому они знают, что нам нужно.

Аморетт кивнула.

– И попросите Инес войти… Нет, не надо… Я сам.

Селби отодвинул кресло и вышел в приемную.

– Привет, путешественница, – сказал он, увидев изящную брюнетку, которая подошла и грациозным движением протянула ему руку. Она выдержала его взгляд спокойно и твердо, но предательская голубая жилка быстро забилась у нее на шее.

– Где ты пропадала? – спросил Селби.

– Там, где я и собиралась быть восемнадцать месяцев назад, – ответила она.

– Ты имеешь в виду…

– Да, – подтвердила она, – изучала право. И я действительно его изучала, а не просто играла в изучение.

– Ну и как успехи? – спросил Селби.

Она улыбнулась:

– Я прошла трехлетний курс обучения. Занималась во время летних каникул и сократила его до семнадцати месяцев, одной недели и трех дней. Перед вами, господин окружной прокурор, Инес Стэплтон – адвокат, официально допущенный к работе в судах штата Калифорния.

– Инес! – радостно воскликнул он, схватив ее руку. – Это чудесно, просто чудесно!

– Ты пригласишь меня войти, – спросила она, – или мне придется войти без приглашения?

Он засмеялся и пропустил ее в открытую дверь. Усадив девушку в большое кресло по другую сторону своего стола, он заметил, как она изменилась – возмужала, стала более уверенной в себе, однако в ее глазах таилась какая-то напряженность. Когда она расслаблялась, то выглядела усталой – трудности, через которые ей пришлось пройти, оставили на ее лице свой след. Но когда она говорила или улыбалась, оживление и блеск глаз скрывали усталость.

– Много было зубрежки? – спросил Селби.

– Не хочу вспоминать об этом, – сказал Инес с легким смехом. – Все позади. Ты знаешь, моя работа в адвокатской коллегии была лишь подготовкой к профессии юриста, ты помнишь… или уже забыл, Дуг?

– Помню, – не очень уверенно ответил он.

– Ты знаешь, Дуг, когда я уехала отсюда год тому назад, я сходила с ума…

– Знаю, – сказал он, – ничего нельзя было сделать. Я просто должен был выполнить долг…

Она щелкнула пальцами.

– Забудь, – сказала она, – мне наплевать на прошлое… Джордж был замешан в деле о наезде, пытался скрыться и избежать ответственности. Он любил пускать пыль в глаза, а отец просто губил его своей щедростью и заступничеством. Это был ужасный удар для всех нас, особенно для папы. Наша семейная гордость была уязвлена, но все обернулось к лучшему.

Судья в Сан-Диего оказался очень гуманным человеком. Он дал Джорджу испытательный срок с условием, что тот вернется в школу, в течение двух лет не будет водить автомобиль, пять лет не возьмет в рот спиртного, пять дней в неделю будет ложиться спать в десять часов и через определенные промежутки времени будет докладывать о себе инспектору, наблюдающему за отпущенными на поруки, – как лично, так и в письменном виде. Это было чудесное решение для Джорджа.

– Твой отец, – сказал Селби, – не мог понять. Он…

– Чепуха! Отец отлично все понимал. Просто страдала его гордость, вот и все. Он ликвидировал здесь свое сахарное дело и уехал. Думаю, это был лучший вариант как для него, так и для Джорджа… А что поделывал ты, Дуг?

– Обычная рутина, – ответил он. – Лучше скажи, что ты намерена теперь делать? Собираешься практиковать?

Она взглянула ему в глаза и кивнула.

– Что ж, – сказал он, усмехнувшись, – возможно, когда-нибудь мы встретимся с тобой в суде и ты будешь защищать противную сторону.

– Возможно, – серьезно ответила она.

– Станешь охотиться за моим скальпом, а? – сказал он, смеясь.

– Нет, – сдержанно ответила она. – Понимаешь, Дуг, ты перерос меня. А я тебе это позволила. Когда ты был свободным юристом, мы, бывало, чудесно проводили время: теннис, походы, плавание, неожиданные поездки в другой город и прочие забавы. Потом тебя избрали на официальный пост, и ты начал серьезно смотреть на вещи. Я полагаю, что папины деньги мешали мне видеть жизнь в надлежащей перспективе. Я не понимала… А, да ладно, не будем об этом.

Селби через стол дотянулся до ее руки.

– Мне было больно, когда ты уехала, Инес. Я думал, возможно, ты рассердилась и хотела мне отомстить и… Короче, я много думал о тебе, хотел даже отыскать, но потом, хорошо зная твой характер, понял, что, если ты действительно считаешь меня виноватым, никакие объяснения не изменят твоего мнения.

– Я так не считала, – сказал она. – Просто решила заставить тебя уважать меня в той области, которая так тебя увлекла.

Смущенный ее спокойной откровенностью и силой, таящейся в твердом взгляде темных глаз, он неловко попытался переменить тему:

– Как ты находишь наш старый город?

– Совершенно не изменился. И наши две газеты все так же сражаются друг с другом?

– Да.

– «Блейд» – против тебя, а «Кларион» – за?

Он кивнул.

– И Сэм Роупер, бывший окружной прокурор, все еще старается достать тебя?

– Не так сильно, как раньше, – рассмеялся Селби. – Он несколько растерял свое влияние, а заодно, я думаю, и часть своей обиды. Занялся частной практикой.

– А та девушка, мисс Мартин? – спросила Инес. – Как ее звали, Сильвия? Ты часто ее видишь?