Мэтью Фитцсиммонс - Короткое падение

Гибсон просмотрел остальную часть папки и отложил ее в сторону. Нельзя по-настоящему оценить утомительный характер уголовных расследований, пока не увидишь ту огромную гору документов, которые во время этих расследований накапливаются. Просмотр таких документов еще более отупляет, чем наблюдение одной и той же картинки на экране компьютера.

Он уже собирался бросить это занятие, когда вдруг наткнулся на коробку с надписью: «Семейный архив». Внутри были компакт-диски с записанными на них фотографиями со школьных мероприятий и семейных торжеств, аккуратно разложенные по времени и местам. Гибсон потратил несколько часов в тщетных поисках снимка, на котором он, сидя в кресле, читал Сюзанне книгу, но такого снимка нигде не было. Потом ему попался на глаза компакт-диск с надписью: «День поминовения, 1998 год». Тот год он не помнил, но из любопытства вставил компакт-диск в свой ноутбук. У него совсем не было фотографий Дюка, и он надеялся отыскать кое-какие, чтобы показать Элли. Ведь рано или поздно наступит день, когда он должен будет рассказать дочери о ее дедушке.

Этот диск оказался настоящим сокровищем. Дюк, казалось, присутствовал на каждом третьем снимке. К сожалению, на большинстве из них был и Ломбард. Он почти всегда стоял рядом с его отцом, демонстрируя всем свою вкрадчивую улыбку «лисы в курятнике». Гибсон нашел еще пару снимков, которые можно было подрезать, и перекинул к себе на жесткий диск. На всякий случай он еще раз проверил все компакт-диски. Его настойчивость окупилась с лихвой: Вон наткнулся на фотографию, на которой Дюк был снят так, как Гибсону всегда нравилось вспоминать о нем – на заднем крыльце в Памсресте, с пивом в руке и с усмешкой на лице, уверенно держась и раскручивая очередную политическую историю. Было видно, что слушатели ловят каждое его слово.

Гибсон долго вглядывался в эту фотографию. Ему не хватало именно такого снимка. Он не мог вспоминать об отце без горечи в душе, и в голове все время мелькал тот подвал, тот ужасный подвал, где Дюк Вон свел счеты с жизнью и где, по сути, бросил своего сына. Обвинить во всем Ломбарда было намного проще. Когда-то Гибсон думал, что именно Ломбард предал Дюка, а не наоборот. Это называлось принять желаемое за действительное. Дюк Вон был всего лишь преступником, и чтобы избежать последствий, он и спустился в тот проклятый подвал. Это были его жизнь и его решение, и отец принял его, думая только о себе. Такова была правда, и больше сказать было нечего. Даже если б и оставалось что-то недосказанное, рядом не было человека, с которым Гибсон захотел бы поделиться…

Грустная истина заключалась в том, что он слепо верил в Дюка Вона, и его жизнь с тех пор представляла собой свободное падение. Это было ужасное ощущение, и Гибсон хотел, чтобы оно прекратилось. В ходу была такая старая шутка – тебя убивает не само падение, а резкая остановка. Что ж, кое-кому посчастливилось все-таки выжить в такой ситуации, не так ли? И Гибсон согласен был рискнуть. Что угодно, только бы выйти из этого пике. Поддавшись власти стремительного погружения в бездну, он принял ряд опрометчивых, необдуманных решений. После развода бывали дни, когда Гибсону казалось, что он понял, почему отец принял такой выбор. Понял, но не простил. Он бы ни за что не поступил так по отношению к своей дочери. И вообще к любому ребенку…

Усилием воли Вон-младший заставил себя закрыть папку с фотографиями. Но перед этим все-таки сделал себе копию. На всякий случай… если таковой наступит. Он уже собирался извлечь диск, когда вдруг заметил маленькую пиктограмму, которая сразу привлекла его внимание. Кликнув на ней, Гибсон увидел собственную фотографию. На снимке ему, наверное, было не больше десяти лет, он стоял перед маленьким фонтаном, держа на вытянутой руке огромную лягушку – и позируя перед камерой. Держал так, будто лягушка была радиоактивной. Лягушка трясла ногами, словно какая-нибудь избалованная знаменитость, которую заставляли позировать перед назойливыми поклонниками.

Возле Гибсона, по сути, прижимаясь к его бедру, стояла Медвежонок. В измятом купальнике, который к тому же сидел на ней как-то нескладно, распустив волосы, она смотрела на лягушку восторженным взглядом, будто это был лев, которого Гибсон только что поборол в схватке. Да, он ведь совсем забыл, как ловил ту проклятую лягушку. И потратил на это уйму времени после полудня. Наконец они вместе загнали ее куда-то в щель у старого колодца. И там он еще некоторое время гонялся за ней взад-вперед, а Медвежонок тщетно пыталась направлять его издали.

Как только лягушка была поймана, оба тут же поняли, что сам процесс охоты куда забавнее, чем ее результат. Лягушка, наверное, тоже была с этим согласна и в подтверждение опорожнилась ему на руку. Гибсон хотел тут же выбросить тварь подальше, но фотограф Ломбардов опередил его и настоял, чтобы они снялись вместе с трофеем. После того как их сфотографировали у фонтана, Гибсон отнес ее подальше от колодца и положил на траву. Медвежонок долго стояла у края колодца, провожая лягушку взглядом.

Воспоминания вызвали у Вона улыбку. Это был один из немногих случаев, когда Медвежонок вышла из своего убежища и решилась на небольшое приключение. Какая же пропасть разделяет тот снимок и фотографию с тайным сообщником несколько лет спустя! С которой глядит усталая девочка в бейсболке, вдали от дома. Черт побери, но ведь она никогда не любила бейсбол…

Гибсон застыл на месте. Та бейсболка… Что-то в ней вызвало у него беспокойство – причем именно сейчас, когда он думал о ней. Но он никак не мог понять, в чем же причина…

Вон сделал копию фотографии с лягушкой, прежде чем извлек диск. Господи, как же он скучал по той маленькой девочке! Его свирепому Медвежонку… Она была для него всем, что осталось от его детства. Детства, которое он любил всей душой. А все остальное в его памяти было испорчено. А потом кто-то украл и ее…

Гибсон обнаружил Джорджа в его кабинете. Дверь оказалась открыта, но он все-таки постучал. Абэ поднял голову и жестом пригласил войти.

– Гибсон, ну что? Как дела?

– Вы поймаете его?

– Кого?

– Ну, этого WR8TH. Если он загрузит мой вирус. Вы ведь не станете обращаться прямиком в ФБР. Вы хотите сами с ним разобраться.

Взгляд Абэ переместился на все еще открытую дверь. Гибсон воспринял этот взгляд как согласие.

– Я тоже хочу участвовать.

– Гибсон…

– Я должен.

– Пожалуйста, закрой дверь, – сказал Джордж и убедился, что теперь их никто не слышит. – Пожалуйста, доверься мне: я очень ценю и уважаю то, что ты для нас сделал, и не подвергаю ни малейшему сомнению твое искреннее отношение к Сюзанне. Но я нанял тебя, чтобы помочь нам определить местонахождение WR8TH. Вот и всё. А в полевых условиях ты будешь нам мешать. Станешь своего рода обузой, если хочешь…