А. Брэди - Обман

– Ты поедешь в Медцентр университета, Ширли, – раздраженно чеканит Рэйчел. Она очень недовольна и с утра очевидно не в духе. Возможно, у нее предменструальный синдром. – Поговоришь с врачами. Удостоверишься, что им известно – ты тот доктор, который занимается его лечением, и он находится под твоей опекой. Фрэнки в конце концов снова вернется к нам после того, как его выпустят оттуда. И ему нужно знать, что мы с ним, что его не бросили в палате для психбольных в клинике университета. И помните, все вы. – Рэйчел обводит нас таким взглядом, будто мы – плохие детишки, которые без спроса съели все печенье. – Мы – единственный источник помощи и поддержки для многих из наших пациентов. Мы их отцы и матери, опекуны и доверенные лица…

Вообще-то я не подписывалась работать чьей-то матерью или отцом, и, пока Рэйчел продолжает свою нудную лекцию, которую мы слышали уже миллион раз, во мне тихо закипает возмущение и неприязнь. Я прихлебываю кофе и смотрю в единственное окно конференц-зала. Через улицу идет стройка. Немного слышно, как она шумит, но я в основном пялюсь на рабочих в джинсах и светоотражающих жилетах, как они карабкаются вверх и вниз по лесам, и думаю, что будет, если кто-нибудь решит спрыгнуть.

– Что касается прочих новостей, – говорит Рэйчел, – сегодня утром я хочу объявить, что мы передаем одного из пациентов другому психологу. Гэри очень старался установить контакт с новым больным, Ричардом Макхью, и проделал огромную работу, но, к сожалению, успеха не добился. Вчера я сама встречалась с Ричардом, чтобы обсудить с ним возможную смену психолога, и он попросил, чтобы с ним занималась ты, Сэм, – он прямо назвал твое имя. Так что теперь он твой. Желаю удачи. – Рэйчел сообщила мне об этом еще вчера, перед концом моей смены, соответственно, это – всего лишь представление для персонала.

Рэйчел отводит меня в сторонку и благодарит за то, что я согласилась взвалить тяжкий груз на свои плечи. Я радуюсь – ну как же, я ее золотая девочка, она верит в меня, а каждый раз, когда я чувствую, что Рэйчел верит в меня, начинаю верить в себя сама. Она еще раз напоминает мне, что Ричард особо выделил – он хочет, чтобы с ним работала я, Саманта Джеймс.

Джули ждет меня снаружи, у дверей конференц-зала.

– Неудивительно, что Гэри не сумел справиться с этим парнем. Я уверена, у тебя с ним пойдет гораздо лучше. Не могу поверить, что Рэйчел вообще сначала назначила Гэри – только время зря потеряли. Гэри такой некомпетентный. – Джули, которая всегда ищет кого-то, кто скажет ей, что это она некомпетентна. Она отирается вокруг меня, как будто мы лучшие подружки и знаем друг друга лет двадцать, держит меня под руку и обдает мои волосы горячим кофейным дыханием.

– Мне кажется, такой идиотизм устраивать эти собрания, когда еще толком не рассвело. Темно, как в заднице, у всех еще похмелье не прошло, и даже читать невозможно, потому что глаза не продерешь и вообще пока не соображаешь, – говорю я и пытаюсь аккуратно от нее освободиться.

– У тебя похмелье?

– Это просто фигура речи, Джули. Нет у меня никакого похмелья. – Ложь, ложь, ложь. Больше всего на свете мне хочется привалиться к унитазу и не отходить от него. Но от Джули вряд ли дождешься утешения.

– А… понимаю… я просто подумала, что ты, может быть, опять ходила вчера куда-нибудь повеселиться. Когда уже мы пойдем вместе? У тебя есть планы на сегодняшний вечер?

Я нравлюсь Джули, и она хочет стать моей подругой, но, как бы я ни старалась, мне не удается испытать к ней ответную симпатию. Как бы я ни ценила ее за то, что она милая идиотка, неспособная закончить школу, я не в силах выслушивать ее бессмысленные размышления и жалобы на тупые девчачьи проблемы, типа ссор с ее подругами-дебютантками и вообще трудности жизни (то есть жизни в стиле загородного клуба). Мимо проходит Дэвид, понимающе улыбается мне и иронично хмыкает.

– Я не строю планов так рано, прямо с утра. Но я тебе обязательно скажу, если что – мы непременно должны сходить и выпить по коктейлю как-нибудь.

Мы приближаемся к моему кабинету; я широко улыбаюсь, выдираю наконец свою руку и, удерживая одновременно кофе и папки с файлами, роюсь в кармане в поисках ключей. И вдруг замечаю, что дверь в кабинет открыта.

Кажется, ничего не пропало. Наверное, я просто забыла ее запереть. Может быть, я все еще пьяна. Мой айпод на месте, запутанный в провода от наушников, на стопке книг на письменном столе. Если бы кто-то заходил в кабинет, его бы там не было. Кеды в углу, там же, где я оставляю их каждое утро. Пару месяцев назад Ширли случайно оставила дверь открытой и ушла на групповой сеанс, а когда вернулась, обнаружила, что исчезли все батарейки из всех ее электронных устройств.

Моя первая, ознакомительная встреча с Ричардом должна состояться уже сегодня, и последний час я прибирала в кабинете, расчищала стол и пыталась привести в порядок лицо и волосы. Я боюсь его, а такого чувства я не испытывала уже почти пятнадцать лет, с моего самого первого сеанса. Мне тогда едва исполнилось двадцать два. Никаких переживаний, подобных этому, у меня давно уже нет. Я работала с лунатиками и психопатами, дипломатами и высокопоставленными лицами, и теперь мне это совершенно безразлично. Я вообще не помню, когда последний раз была так напугана.

Мой кабинет устроен так, как и у всех, как полагается – мое кресло находится ближе к выходу, чем кресло пациента. Это делается для того, чтобы психологу было легче выбраться из комнаты, если пациент вдруг начнет вести себя агрессивно. Но у нас принято говорить, что такое расположение мебели позволяет врачу быстрее позвать скорую помощь, на случай, если она понадобится больному. Пациенты в моем кабинете ни разу не проявляли враждебность и не бросались на меня. Вообще такое обычно случается в общих помещениях. Я замечаю, что ножницы лежат слишком близко к креслу пациента, и убираю их в ящик стола. Иногда я сижу на столе, чтобы можно было смотреть в окно и притворяться, что у меня совсем другая жизнь.

Стук в дверь такой громкий и так бьет по ушам, что мои и так издерганные нервы как будто взрываются. Горло перехватывает, так что трудно издать хоть какой-то звук. Но я должна казаться спокойной, несмотря на дикий страх.

– Здравствуйте, Ричард. Проходите и садитесь. – Сама я стою и придерживаю для него дверь. Жду, пока он усядется, закрываю ее, и меня тут же накрывает приступ головокружения. Он устраивается в кресле и выкладывает на край моего стола толстенную стопку газет. – Я буду вашим психологом. Эту встречу я устроила для того, чтобы мы могли познакомиться, немного узнать друг друга и, возможно, начать работать с документами. Это необходимая часть терапии. – Произнося это, я тоже сажусь.