Крис Макджордж - Угадай кто

– У вас получится, правда? – сказал Райан. – Вы вытащите нас отсюда?

А за Райаном никого нет, кроме этих, других. И видно было, что чувством надежды заразились и они тоже. Даже Алан, кажется, уже не такой злой. Хуже всего Мэнди – уж она-то все понимала почти наверняка.

«Я не могу никого вытащить отсюда. Выхода нет».

А убийца – в этой комнате.

Незаметно, что кто-то из них способен на убийство, и все же один – убийца.

Шеппард опустил взгляд на свои руки, смотреть на людей он больше не мог. Руки его едва заметно дрожали, организм требовал выпивки и таблеток, хотел их жадно. Плечи болели. Но это ведь не самая большая проблема, верно?

Он не сможет этого сделать.

Лишь однажды, двадцать пять лет назад, он одержал действительную победу. Многое могло произойти за двадцать пять лет, и многое произошло. Но, вспоминая прошлое, он понимал, что серьезных результатов почти и не было. Может, он потратил жизнь впустую, жил не в полную силу? А теперь вот – логичный финал.

Он вспомнил глупые книжки, которые когда-то читал, желая стать сыщиком. Но больше всего сведений он черпал из телевизионных фильмов и сериалов. Раскрыть убийство не так-то просто. И занимается этим обычно не один человек. Таких как Шерлок Холмс, мисс Марпл, Эркюль Пуаро в жизни не существует. И никогда не существовало.

Герой в конце концов побеждает. Каждый раз. Чушь собачья. Но с другой стороны…

А что, если у него получится? Расклад, конечно, не в его пользу, но… три часа. И пять человек. Один мертвый. Нет ничего невозможного, разве не так? Маловероятно, конечно, но не невозможно.

«Вот именно это, Морган, мне в тебе и нравится. Сукин ты сын».

Дуглас однажды произнес эти слова, и до сих пор Шеппард не понимал, что они значат. Человек в маске дает ему возможность совершить нечто большее, чем он мог прежде. Возможность стать настоящим героем.

Шеппард поднял голову. Свет надежды больше не портил лиц этих людей, потому что теперь он и сам надеялся. Он вспомнил цитату из книги, которую читал очень давно: «Убийство – самое страшное преступление, совершаемое человеком. Но оно хотя бы дает нам прекрасную возможность начать дело». Тогда он посмеялся над цитатой – но в ней была правда. Он должен это сделать, должен отправиться в ванную комнату и лично убедиться в том, что уже знает с чужих слов.

Он прошел мимо Райана и направился к нише. Задержался перед дверью ванной комнаты. Взялся за ручку и глубоко вздохнул.

– Что вы делаете? – спросила Мэнди.

Время неумолимо уходит в небытие. Они стоят в стеклянном сосуде песочных часов и, вытянув руки, пытаются задержать сыплющийся песок.

– Собираюсь раскрыть убийство, – ответил он и улыбнулся. Возможно, в последний раз.

По сравнению с тускло освещенной спальней, в ванной комнате было ослепительно светло. Шеппард закрыл за собой дверь, прикрыл глаза ладонью и бегло осмотрелся. Когда глаза немного привыкли, он увидел мраморную раковину, новенький и чистенький унитаз, висящие на вешалке с подогревом полотенца, и еще несколько, стопкой уложенные сверху. Он бывал в таких местах и раньше, причем много раз, когда разъезжал по белу свету. Не надо было смотреть направо, чтобы обнаружить ванну с душем, контейнеры с гелем и шампунем в держателях, прикрепленных к стенке. Впрочем, ничего такого он не увидел, поскольку прозрачная занавеска кремового цвета была задернута.

Ему очень не хотелось думать о лежащем в ванне, и он поймал себя на том, что смотрит на отражение в зеркале над раковиной. Шагнул поближе, протянул руку к лицу, желая убедиться в увиденном. Выглядит он старше, чем когда видел себя в последний раз. Под глазами черные мешки, словно тени. Волосы тусклые, на щеках пятна отросшей щетины. Вокруг рта, глаз и на лбу прибавилось много морщинок. Из зеркала на него смотрел чужой человек, странно на него похожий.

Опершись на раковину, он почувствовал, что под пальцами что-то хрустнуло. Опустил взгляд и увидел маленькие кусочки мыла, тюбики с зубной пастой, но хрустели не они. Он поднял руку и увидел очки.

Он взял их, поднес к глазам, покрутил, и сердце его заныло. Разглядывай не разглядывай, сомнений нет, это его собственные очки. Он был близорук, но почти не носил их. А когда бывал на публике, вообще не надевал. Никогда. Никто и не догадывался, что он плохо видит, даже Дуглас.

Шеппард поднял голову и встретился со своим взглядом.

Чьих это рук дело?

Он отбросил мелькнувшую мысль. Не сейчас. Сейчас он должен заняться другим. Скажи спасибо, что теперь они у тебя есть. Он надел очки. Всегда считал, что выглядит в них глуповато. Но сейчас не до комплексов.

Шеппард закатал рукава рубашки, скрывавшие серьезные раны от наручников. Можно было подумать, что у него на руках два алых зубчатых браслета.

Он пустил воду и сунул левое запястье под холодную струю.

Не смог удержаться от стона. Больно щипало. Он сунул и правое запястье.

Покончив с этим, он потянулся за туалетной бумагой. Кончик был сложен в виде треугольника, как обычно в гостиницах. Промокнул запястья, и бумага окрасилась кровью.

Он повернулся к ванне. Сделал глубокий вздох – теперь деваться некуда, надо действовать. Ванна была большая и безупречно белая, не считая тоненького ручейка, стекавшего на пол. На полпути ручеек высох. Он был красного цвета, такого же, как и запястья Шеппарда. Кровь, значит.

Ну хотя бы на шторке нет крови… Шеппард шагнул к ней и увидел зловещие очертания – черную массу, искаженную прозрачным материалом шторки.

И сразу почуял запах, который ни с чем не спутаешь, – дурной и с металлическим оттенком.

Прежде чем что-либо подумать, он протянул руку и взялся за шторку. Посчитал в уме: раз, два, три. И резко отдернул ее.

Запах ударил в нос. Шеппард заставил себя заглянуть в ванну и увидел… Боже мой… Стало понятно, почему Мэнди так пронзительно кричала – он и сам едва не задохнулся.

В пустой ванне лицом вниз лежал мужчина в коричневом костюме. Лежал в неудобной позе, можно было подумать, что он спит… если бы не кровь. Вся ванна была в крови. Она лужей скопилась вокруг туловища, сочилась из-под него, застывая в прохладном воздухе. Как много крови… откуда столько? Она растеклась по всей ванне, создавая иллюзию, что человек купается в багровой жидкости.

Боже, сколько крови! Думай о чем-нибудь другом.

Так. Мужчина, седоволосый, лысеющий – редкие седые пряди торчат во все стороны, под ними видна кожа черепа. Морщинистые, в пятнах крови руки вытянуты вдоль тела. Стараясь не думать, что он станет делать дальше, Шеппард наклонился и протянул руку в ванну, очень медленно, стараясь не запачкаться кровью. Прижал палец к холодному как лед запястью старика. Подождал с полминутки. Пульс не прощупывается. «А ты чего ожидал?»