Фируз Казем-Заде - Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Оказавшись почти перед ультиматумом, Персия сделала вид, что подчинилась, и устроила фарс с насмешливым подтекстом. Мирза Хосейн-хан предложил Томсону самому составить проект ноты, которую, по его мнению, персидское правительство должно вручить русской миссии. Это выглядело как полная капитуляция под британским давлением, но на деле было совсем не так. Составляя проект документа, Томсон лишил себя права жаловаться на то, что персидские протесты были слишком мягки. Более того, моральная ответственность за последствия протеста была возложена на плечи Томсона. Он почувствовал это, поскольку составленная им нота была так же мягка, как и те, что составлялись иранцами самостоятельно. Упоминались Кара-Кале и Ахал, но не Мерв. Тон был дружественным и безобидным.

Заставив Томсона проделать работу министра иностранных дел, мирза Хосейн-хан не только умиротворил его, но также создал эффективное алиби для персидского правительства перед русскими. Можно не сомневаться, что русская дипломатическая миссия знала об авторстве протеста. Мирза Хосейн-хан с легкостью показал русским, что он не был самостоятельным деятелем, что данное заявление не отражало взгляды персидского правительства, которое не могло нести ответственность за действия, совершенные под политическим давлением.

В то время как британский посланник в Тегеране метал громы и молнии, его коллега в Санкт-Петербурге лорд Дафферин вносил вежливые запросы в Министерстве иностранных дел о русских намерениях в Закаспии. 16 мая 1879 г. граф Шувалов выразил Солсбери традиционные уверения относительно Мерва и услышал от статс-секретаря по иностранным делам, что «Правительство Ее Величества будет возражать против любых действий, которые ставят Мерв под угрозу, а также против вторжения на персидскую территорию». 9 июля Гирс повторил те же успокаивающие заверения Дафферину. Однако вызывающее беспокойство заявление сделал А.Г. Жомини, старший советник Министерства иностранных дел, сказавший Дафферину: «Хотя мы не собираемся делать что-либо, что может выглядеть как угроза Англии, но наши приготовления важны как база для операций против Англии в случае, если английское Правительство оккупацией Герата создаст угрозу нашей позиции в Центральной Азии».

Предупреждение было ясным и зловещим. Дафферин доложил своему начальнику, что «язык, который использовал барон Жомини, оставляет мало поводов для сомнений относительно позиций, которые русские стремятся подготовить себе в восточном направлении от Каспия».

Другое заверение дал Дафферину сам царь 12 августа. Уже на следующий день господин Станхоп, заместитель государственного секретаря по делам Индии, выступил в парламенте с известием, что Россия дала торжественные обещания не продвигаться к Мерву, но 25 августа Гирс сказал Дафферину, что Станхоп зашел слишком далеко. Россия не собиралась двигаться к Мерву сейчас, но Россия не давала клятвы не продвигаться к Мерву при других обстоятельствах.

Экспедиция в Ахал началась в обстановке дипломатической напряженности и неуверенности. Назначенный командующим экспедиции генерал Лазарев умер накануне кампании, поэтому Ломакин возглавил войска. 8 сентября произошли первые перестрелки с туркменами. Были получены сведения, что текке сосредоточились около деревни Геок-Теппе. Ломакин выдвинул вперед свои войска в 1800 человек по сухому песку в беспощадную летнюю жару и 10 сентября бросил их в сражение против туркменской орды, во много раз их превосходящей. Обе стороны храбро сражались, но впервые в истории завоевания Россией Центральной Азии ее войска оказались не в состоянии разбить врага. Потери русских были тяжелы: 6 офицеров и 170 солдат (почти десятая часть войск) убитыми; 20 офицеров и 248 рядовых ранеными; 8 человек пропало без вести.

Войска не могли сражаться в следующем бою. Транспортная система распалась. Половина из четырех тысяч верблюдов при доставке в поезде пали. Ломакину ничего не оставалось, как отступить.

Военный министр генерал Д.А. Милютин прокомментировал в своем дневнике: «Судьба предоставила Ломакину возможность второй раз показать свою слабость и неспособность перед полудикими туркменами. Вместо исправления ошибок, допущенных в прошлом году, он повторил в этом году позорное отступление перед теми же мерзавцами, запятнал воинскую честь и уменьшил влияние русского оружия в Центральной Азии».

Как раз за неделю до поражения Ломакина сэр Луи Каваньяри, глава британской миссии, основанной в Кабуле, был убит вместе со своими двумя секретарями, доктором и большинством из сопровождавших его восемидесяти двух людей. 12 октября 1879 г. генерал сэр Фредерик Робертс занял Кабул. Якуб-хан, своенравный сын Шер-Али и его преемник, отрекся от престола и был выслан в Индию. В Афганистане царил хаос. В этих обстоятельствах английское правительство должно было выработать, по возможности быстро, политику по отношению к Герату, последней остановке на дороге от Каспийского моря ко вратам Индии. Расстроенные неустанным продвижением русских, хватаясь за соломинку, англичане приняли идею изменения отношения к Персии, сделав ее «вместо Афганистана главным оплотом при защите Индии» и хранителем Герата.

Лорд Солсбери поинтересовался мнением Рональда Томсона. 28 октября Томсон написал, что передача Герата Персии могла бы быть целесообразна, но имелись также преимущества для сохранения его как «независимого» княжества под «зависимым» правителем. Такому правителю, писал Томсон, «мы могли бы диктовать наши собственные условия». Ему также нравилась перспектива завоевать доброе расположение Персии, хотя и с оговорками.

«Уступить Герат… Персии, навсегда и безоговорочно, по моему мнению, было бы опасно. Персия, получив все, что мы могли бы дать ей, не будет испытывать никакой благодарности, и мы потеряем на нее влияние. В таком случае она окажется открытой для русских. Россия, согласно договору [заключенному в Туркманчае], имела бы право размещать представителей в Герате, если он навсегда будет передан Персии, которая сама по себе сделала бы его очагом для интриг русских дипломатов.

Чтобы предотвратить возникновение подобной ситуации, Томсон советовал передать Герат Персии при условии, что она будет выполнять определенные обязательства. Они были перечислены Томсоном для персидского министра иностранных дел:

1. Герат будет временно передан Персии, и его оккупация будет продолжаться, «пока она сохраняет доверие Правительства Ее Величества».

2. Англия сохраняет право военной оккупации Герата, «если там возникнет опасность попадания его не в те руки».

3. Англия должна определять размер гарнизона, который нужно там содержать.