Энтони Саммерс - Дело Романовых, или Расстрел, которого не было

Окно, выходящее на улицу, было закрыто решеткой, и был только один вход, через двустворчатые двери, ведущие из передней. Напротив входной двери была другая дверь, ведущая в комнату, превращенную в кладовую. Никакого другого выхода из комнат не было. Это был тупик. Если семья Романовых была приведена в эту комнату, у них уже не было никакого другого выхода оттуда, кроме пути, по которому они пришли.

Сергеев измерил комнату. Ее размер был семнадцать футов на четырнадцать. Стоит остановиться, что бы внимательно посмотреть на эти размеры.

Согласно свидетельствам, собранным белогвардейскими следователями, в этой комнате находились 23 человека, предположительно, одиннадцать жертв и двенадцать палачей; но это значит, что там было так тесно, что и Романовы и палачи стояли практически рядом, даже не считая того, что некоторые из жертв, сидевшие на стульях, занимали еще большее место. В комнате было так тесно, что там неудобно было находиться всем вместе, не говоря уже о залповой стрельбе из револьверов.

Во время расстрела, при создавшейся панике сами убийцы реально могли перестрелять друг друга. К тому же пули должны были рикошетом отскакивать от стен и потолка.

Но тогда, как мы увидим это позже, следователь Сергеев не считал, что вся царская семья была убита в этой комнате. Однако следователь отметил, что комната действительно содержала свидетельства совершенного насилия.

«Расстрельная комната» Ипатьевского дома

Следует отметить, что следователь Сергеев потратил на осмотр пять дней, чтобы его никто не смог обвинить в том, что он упустил что-то важное. Но тогда возникает подозрение – а не появились ли некоторые свидетельства, отмеченные позже Соколовым уже после осмотра этой комнаты Сергеевым.

В стенах, дверях и досках пола следователь нашел, предположительно, в общей сложности, 27 пулевых отверстий, в некоторых из них еще были пули. Были пулевые отверстия и в двустворчатой двери, ведущей в комнату, приспособленную под кладовую, и соответствующие отверстия в стене этой комнаты. Вероятно, пули, пробив дверь, попали в противоположную стену. Было также шесть пулевых отверстий в полу, и еще два в стене под окном. Сергеев вырезал части стены и пола, в которых сохранились пули. Некоторые были все еще в полу, а другие упали вниз между дранками стены и самой стеной.

Тщательное исследование Сергеевым пулевых отверстий, позволило представить ситуацию, в которой они были выпущены. Два соответствующих друг другу отверстия в двери и ее косяке показали, что дверь в прихожую была открыта, когда в нее попала одна из пуль. Но, безусловно, самая большая группа пулевых отверстий была в стене напротив двери; их было шестнадцать, и только три находились не больше чем на три фута выше пола. Другими словами, если пули, соответствующие этим отверстиям сначала прошли через тела жертв, то тогда жертвы, должно быть, или стояли на коленях, или даже лежали на полу.

Осмотр следователя Сергеева не оставил ни малейшего сомнения, что жертвы действительно были. Он отметил, что пол и в «расстрельной комнате», и снаружи ее, казалось, был вымыт; в протоколе было записано: «Пол носит на себе явственные следы замывки в виде волнообразных и зигзагообразных полос из плотно присохших к нему частиц песка и мела. По карнизам – более густые наслоения из такой же засохшей смеси песка и мела».

Зловеще выглядит следующее замечание следователя: «На поверхности пола, между второй и третьей (т. е., выходящей непосредственно на улицу) дверями, наблюдается пятно красноватой окраски».

К сожалению, никакого ясного понятия о размере «пятна красноватой окраски» в отчете Сергеева не приводится. Но химический анализ, которому подвергли пять досок, установил окончательно, что пятна, действительно, представляют собой человеческую кровь.

Конечно, в комнате, в которой совершалось убийство, была кровь, но есть существенное расхождение в том, что и когда там делалось; этот вопрос мы рассмотрим наряду с выводами белогвардейского следствия. Немые свидетели слишком ясно рассказали о том, что в зловещей комнате на первом этаже Дома Ипатьева были расстреляны люди. В сложившейся ситуации естественно прийти к выводу, что жертвами были именно Романовы.

Но, на всякий случай, если бы у кого-либо появились сомнения по этому поводу, кто-то любезно оставил разъяснение на стене под окном. Сергеев нашел две строчки из немецкого стихотворения:

Это – переделанная цитата из стихотворения немецкого поэта Генриха Гейне. Ее перевод: «Той же самой ночью Валтасар был убит его рабами». Оригинальное стихотворение восходит к истории Ветхого Завета, к зловещему предсказанию царю Валтасару, презиравшему Бога евреев и убитого собственными слугами. Автор цитаты, найденной в комнате, изменил оригинальный стих, заменив имя «Belsazar», и превратив его в «Belsatzar». Эта литературная надпись на стене является весьма любопытной.

Кто написал это? Он должен быть образованным и хорошо знать немецкую поэзию.

Если большевики приложили массу усилий для того, чтобы скрыть убийство, то зачем бы они стали откровенничать, написав на стене немецкое стихотворение, рассказавшее об убийстве царя его же охранниками? Почему совершив убийства поздно ночью, они вычистили этажи, пытаясь удалить кровавые следы, постарались избавиться от тел, а затем оставили надпись, точно рассказывающую о том, что они сделали?

Но, предполагается, есть еще одно основание для выбора этой, достаточно специфической цитаты. Оно связано с тем фактом, что некоторые из екатеринбургских большевиков были евреями. Гейне также был евреем, написавшим оригинальный стих о царе-отступнике, оскорбившем Ветхий Завет. Таким образом, зловещее предсказание было написано или евреем, хвастающемся об убийстве царя, или это было написано кем-то, преднамеренно желавшим, чтобы евреи были обвинены в смерти императорской семьи?

На той же самой стене была еще одна загадка. Несколько выше пола была вторая нечеткая надпись, представляющая четыре символа, которые никто никогда не мог удовлетворительно объяснить:

Надпись из четырех символов

В Британском музее есть любопытная книга под названием Жертва, полностью посвященная расшифровке этих знаков. Автор, ученый, писавший в 1923 году под псевдонимом Энель, решил, что три символа были буквой «Ламед», написанной на трех языках: древнееврейском, самаритянском и греческом. Так как эти языки были языками, которые использовали древние евреи, Энель решил, что автор, нарисовавший упомянутые знаки на стене, также был евреем. Кроме того, он полагал, что автор писал стоя спиной к стене и рукой опущенной вниз.