Трейси Борман - Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи

Новорожденную Марию пеленали в традиционный свивальник. Но, как только она стала более подвижной – примерно в год, – ее стали одевать в платьица длиной до щиколотки. Маленьким девочкам обычно шили миниатюрный вариант взрослой женской одежды, хотя до возраста двух-трех лет они не носили корсетов (и даже позже корсеты для девочек были не столь жесткими). Детские платьица застегивались на спине и не имели шнуровки впереди [133] Reynolds, A., In Fine Style: The Art o f Tudor and Stuart Fashion (Royal Collection Trust, 2013), p. 123. .

Как ни рад был король обретенной дочери, ему все же нужен был наследник. И он продолжал регулярно посещать постель Екатерины, несомненно сознавая, что ее плодовитость стремительно угасает. Два года прошли бесплодно, но весной 1518 года у королевы появились основания надеяться на новую беременность. Генрих сообщил новости Вулси в апреле. Вскоре после этого он вместе с женой уехал из Лондона, чтобы не заразиться потницей. Вместе с небольшим количеством придворных королевская чета провела лето в различных загородных домах, гостя у своих придворных. Беременность Екатерины развивалась, у короля зародилась «великая надежда». Шли приготовления к ее «заточению» в Гринвиче.

Взгляды всего мира вновь устремились на Англию. Венецианский посол в Лондоне, Себастьян Джустиниан, писал Папе Римскому в конце октября о том, что роды королевы приближаются и что он надеется, что ребенок будет мальчиком, чтобы «король мог свободно заняться любым великим предприятием». Рождение наследника было величайшей мечтой Генриха, но надеждам этим не суждено было сбыться. В следующем месяце Екатерина родила девочку и снова на месяц раньше срока. Джустиниан сообщал о «разочаровании» подданных Генриха, которые «ожидали принца» [134] LP Henry VIII, Vol. II, no. 4568. . Через семь дней девочка умерла. Пять из шести беременностей Екатерины завершились либо мертворождением, либо смертью младенцев.

Екатерине исполнялось тридцать три года. Ее надежды родить мальчика стремительно таяли. Возрастная пропасть между ней и Генрихом становилась непреодолимо широкой. Фертильный возраст королевы истекал, а супруг ее находился в полном расцвете сил. И, словно чтобы доказать это, во время последней беременности Екатерины Генрих начал (или продолжил) роман с Бесси Блаунт. Ко времени рождения девочки любовница короля уже носила его ребенка. Если королева не могла дать ему сына, может быть, это сделает другая женщина?

В начале 1519 года Генрих обсудил этот деликатный вопрос со своим главным министром, Томасом Вулси. Бесси Блаунт явно была беременна, и ее отослали от двора, чтобы сохранить тайну. Генрих просил, чтобы Вулси обеспечил Бесси благополучные роды. Конечно, ни о каком «заточении», подобном королевскому, речи не шло, но Генрих беспокоился о здоровье своего незаконнорожденного ребенка и стремился устроить Бесси с максимально возможным комфортом.

Знала ли Екатерина о рождении королевского бастарда, нам неизвестно. Генрих спрятал свою любовницу в августинском приорате Святого Лаврентия в Блэкморе, графство Эссекс. Вполне возможно, что он отправил ее так далеко, чтобы уберечь достоинство королевы, а не чтобы держать ее в неведении. И королю это удалось. Мы можем только предполагать, что Бесси родила ребенка в июне 1519 года.

Генриху нелегко было удержаться от искушения устроить пышное празднество при дворе. У него были все основания ликовать. Бесси дала ему то, чего он так жаждал более десяти лет: здорового сына. Невозможно было найти для этого лучшего времени. Так считали все, кроме Екатерины. Последняя неудача, после которой новая беременность никак не наступала, стала доказательством того, что проблема кроется не в короле, у которого появился здоровый сын, но в его жене.

Хотя придворных празднеств и не было, но Генрих твердо дал понять миру, что Бесси родила его ребенка. И все же крещение было таким же тайным, как и роды. Крестным отцом мальчика стал главный министр Вулси. Отцовство Генриха стало еще более очевидным, когда ребенку дали имя Генри Фитцрой. Рождение сына стало кульминацией романа Генриха и Бесси Блаунт, но одновременно и его концом. Через несколько недель король выдал ее замуж за Гилберта Тейлбойза, наследника Джорджа, лорда Тейлбойза из Кайма в Линкольншире [135] Хотя она более не являлась его любовницей, король обеспечил Бесси спокойную и комфортную жизнь. Она получила собственность стоимостью 200 фунтов в пожизненное пользование, чтобы жить вне земель мужей. Даже в 1532 году король отправил ей роскошный новогодний подарок – позолоченный кубок с крышкой весом более тридцати пяти унций. Бесси и Гилберт, по-видимому, поженились. Она родила ему троих детей – Элизабет, Джорджа и Роберта. После смерти Гилберта в 1530 году Бесси вышла замуж за Эдварда, девятого барона Клинтона, и родила ему троих детей. В период недолговечного брака Генриха и Анны Клевской она ненадолго вернулась ко двору, но в том же году скончалась. .

А тем временем, поскольку супруга никак не могла дать королю сына и наследника, Генрих задумался о способах укрепления собственной династии другими путями. В первые годы своего правления, желая сделать свой двор самым блестящим в мире, он много средств потратил на создание центра культуры, искусства, роскоши и блеска. Не удовлетворившись множеством унаследованных им королевских дворцов, он решил построить новые. Генрих был самым страстным строителем среди Тюдоров. За время его правления количество королевских дворцов выросло с двенадцати до пятидесяти пяти. Большинство замков было построено в бургундском стиле. В их облике ощущалось влияние итальянского Ренессанса – «античные» орнаментальные мотивы.

Одним из самых ярких дворцов Генриха стал Нонсач в Саррее. Дворец должен был прославлять величие династии Тюдоров – отсюда и его название: в мире нет другого такого дворца. Дворец имел ряд внутренних дворов и высокие восьмиугольные башни по бокам. Все стены были украшены стукко. Неподалеку, в Уолтоне в Саррее, Генрих приобрел величественный особняк Оутлендс и превратил его в настоящий роскошный дворец. В центре Лондона Генрих «скупил все поля близ Сент-Джеймса и построил красивый особняк с парком и множество дорогих и просторных домов для великого наслаждения» [136] Souden, Royal Palaces of London , p. 139. .

Король также перестроил и украсил унаследованные дворцы. В самом древнем Виндзорском замке он переделал часовню Святого Георгия. Но Виндзор всегда казался Генриху мрачным, и бывал он здесь крайне редко. «Мне кажется, что я в тюрьме, – однажды пожаловался он. – Здесь нет галерей и садов, где можно гулять» [137] Williams, Henry VIII and His Court, p. 20. . Гораздо больше ему нравился Хэмптон-Корт. Дворец был построен Вулси, а затем передан Генриху, который активно занимался его перестройкой и расширением. Он построил величественный Большой зал, новые королевские покои, большую площадку для турниров, крытый теннисный корт и другие спортивные площадки. Он хотел иметь идеальный дворец для наслаждений и личного отдыха. Ко времени завершения работ в Хэмптон-Корте насчитывалось не менее восьмисот залов, украшенных гобеленами и обставленных изысканной мебелью. Этот дворец был создан для того, чтобы вызывать восторг.