Джеймс Хэмблин - Если бы наши тела могли говорить. Руководство по эксплуатации и обслуживанию человеческого тела

Ситуация усугублялась половым отбором, в котором женщины обычно выбирали более видных партнеров, даже если это не означало, что они были лучше как сексуальные партнеры. И наоборот. Это означало, что внешность мужчины с высоким уровнем тестостерона была сочтена предпочтительной. В популярной книге The 4-Hour Body («Тело за четыре часа») писатель и «фитнес-хакер» Тим Феррисс рассказывает о своих собственных экспериментах по управлению уровнем тестостерона с помощью поедания огромного количество мяса. По его описанию женщины будто чувствуют, как он вырабатывает тестостерон, и уже не могут ему отказать.

Концепция феромонов – химических веществ, которые мы выделяем с целью заставить других людей заняться с нами сексом, – сильно интригует. Существует гипотеза, что феромоны являются побочными продуктами тестостерона и эстрогена. Тысячи летучих веществ действительно исходят от нашей кожи и дыхания, да и вообще от всего, что мы выделяем. Но наличие у человека феромонов научно не доказано. Возможно, Феррисс все выдумал. Может, тех женщин привлекло его адамово яблоко. Может, тех женщин вообще не было.

Сегодня более социально значимое применение тестостерона можно встретить не в высшей бейсбольной лиге и не в сексуальных играх, а в использовании его для людей, которые родились женщинами и меняют физический облик с женского на мужской. В отношении здоровья трансгендеров использование половых гормонов (тестостерона и эстрогена) для укрепления ощущения гендерной идентичности у индивида в последнее время приобрело статус проблемы, имеющей медицинское значение, в глазах большинства профессиональных объединений, включая Американскую коллегию врачей, Американскую медицинскую ассоциацию и Американскую психологическую ассоциацию. Верховный суд США постановил, что страховые компании не имеют права отказывать в покрытии расходов на прописанные врачом гормоны. По состоянию на январь 2016 г. все федеральные служащие США имеют право по крайней мере на некоторые формы терапии по медицинской коррекции пола.

Это невероятно важное изменение в статусе медицинского обслуживания по отношению к группе населения, которая оставалась маргинализированной в течение долгого времени, в целом вызывает ряд вопросов, касающихся правосудия и состояния прав человека во всех сферах здравоохранения. По меньшей мере в 75 странах сегодня действуют законы, устанавливающие уголовное наказание за однополый секс. Границы допустимого проходят по-разному, а дискриминация в отношении людей, которые не соответствуют традиционным гендерным ролям, может носить характер скрытой угрозы.

В США уровень самоубийств среди трансгендерных людей в 19 раз выше, чем среди остального населения {35} 35 Cecilia Dhejne et al. Long-Term Follow-Up of Transsexual Persons Undergoing Sex Reassignment Surgery: Cohort Study in Sweden., PLoS ONE6, no. 2 (February 22, 2011), http://dx.doi.org/10.1371/journal.pone.0016885 . . Хотя большинство из нас открыто не проявляет насилие по отношению друг к другу, мы сохраняем неприязнь к тем, кто от нас отличается. Вся сфера здравоохранения построена почти исключительно вокруг традиционных понятий гендера.

Несмотря на законодательные предписания и рекомендации медицинских экспертов, расходы на мероприятия по трансгендерному переходу, как правило, не покрываются страховыми компаниями и не включаются в Medicaid – государственную программу медицинской помощи нуждающимся. В настоящее время очень мало мест, где не имеющие страховки люди могут получить доступ к медицинским услугам по трансгендерному переходу. И даже при наличии страховки выбор компетентных специалистов, обученных работе с людьми вне рамок бинарного гендера, весьма невелик. А все потому, что большинство медицинских учебных заведений практически не имеет образовательных программ по этому предмету. Нет также процесса сертификации или аккредитации. Исторически сложилось, что львиная доля операций по коррекции пола проводится на черном рынке медицинских услуг или в такой обстановке, где пациенты испытывают дискриминацию и даже враждебность со стороны медицинских работников. Спасение пришло с неожиданной стороны.

После беспорядков в Уоттсе вывод Комиссии Маккоуна о том, что доступ к медицинскому обслуживанию имеет основополагающее значение для функционирования общества, был в значительной степени проигнорирован или забыт. Однако его необходимость неоднократно демонстрировалась в помещении на заднем дворе кафедрального собора St. John’s в 1965 г. Импровизированная клиника стала одним из столпов системы общественного здравоохранения Южного Лос-Анджелеса. К 1990-м гг. клиника St. John’s стала небольшим, но процветающим центром, известным как место, куда могут обратиться пациенты без страховки.

Как раз в то время Джим Манджа приехал в Лос-Анджелес из Сан-Франциско, где он, получив степень в Колумбийском университете, работал в разгар массовой паники, связанной с эпидемией СПИДа. Он ниже меня ростом, но кажется выше на голову. Его отличают сильный акцент и поведение человека, все еще не адаптировавшегося к Калифорнии. Джим вырос в Бруклине и переехал в район Силвер-Лейк в Лос-Анджелесе, когда тот еще считался «гетто». Последние 20 лет Манджа возглавляет клинику St. John’s, превратившуюся в крупнейшую сеть общественного здравоохранения в Южном Лос-Анджелесе. Одна клиника превратилась в четырнадцать, и они принимают по 75 000 пациентов в год. Это составляет около 40 % первичной медицинской помощи во всем Южном Лос-Анджелесе.

Для поддержки американцев, не имеющих медицинской страховки, существуют программы, субсидируемые налогами. Клиника St. John’s входит в сеть федеральных центров здравоохранения (FQHC), то есть это некоммерческая клиника, которая предоставляет медицинскую помощь малообеспеченным и обездоленным группам населения. Медицинские центры, относящиеся к FQHC, получают налоговые льготы и расширенную компенсацию в рамках Медикейд, а также имеют право на получение грантов. Среди пациентов клиники St. John’s много мигрантов, сезонных сельскохозяйственных рабочих, бездомных и участников программы социального жилья.

Программа FQHC была создана президентом США Линдоном Джонсоном в 1965 г. – через год после того, как он объявил войну нищете, и в том же году, когда произошли беспорядки в Уоттсе. В своем обращении «О положении страны» в 1964 г. Джонсон заявил, что программа призвана «сделать акцент на кооперативный подход по оказанию помощи одной пятой части всех американских семей, чьи доходы настолько малы, что не позволяют удовлетворять даже основные потребности» {36} 36 Lyndon Baines Johnson. State of the Union Address. January 8, 1964, www.americanrhetoric.com/speeches/lbj1964stateoftheunion.htm . .