Стивен Кинг - Талисман

– Слушай, кого ты учишь? – взорвался дядя Морган. – Ты не можешь содержать даже себя…

Он попытался взять себя в руки.

– Я забуду, что ты упомянула Томми Вудбайна, но это было низко с твоей стороны, Лили.

– Я вешаю трубку, Слоут. Не звони сюда больше и оставь Джека в покое.

– Ты ляжешь в больницу, Лили, и твои побеги…

Мать повесила трубку, не дав ему договорить. Джек аккуратно положил свою трубку и тихо отошел подальше от телефона, чтобы мать ни в чем не заподозрила его. В спальне было тихо.

– Мама! – позвал он.

– Что, Джек? – Ее голос слегка дрожал.

– С тобой все в порядке?

– Со мной? Да, конечно. – Она тихо приоткрыла дверь. Их глаза встретились. Какое-то напряжение возникло между ними. – Конечно, все в порядке. Почему что-то должно быть не так?

Джек опустил глаза. Она что-то поняла, почувствовал он. Догадалась, что он подслушал разговор? А может, она просто подумала о том же, о чем и он, – о своей болезни?

– Да пото… – сказал Джек смущенно.

Болезнь матери стала запретной темой в их маленькой семье.

– Я точно не знаю, но мне показалось, что дядя Морган… – Джек запнулся.

Лили вздрогнула, и Джек понял, что с ней происходит. Мать боялась точно так же, как и он. Она достала сигарету и щелкнула зажигалкой. Еще один острый взгляд упал на Джека.

– Не обращай внимания на этого паразита, Джек. Я разозлилась, потому что поняла: от него никуда не спрячешься. Твоему дяде Моргану просто доставляет удовольствие выводить меня из себя. – Лили выпустила тоненькую струйку дыма. – Боюсь, у меня пропал аппетит для завтрака. Почему бы тебе не поесть одному?

– Сходи со мной, – попросил Джек.

– Я хочу немного побыть одна. Постарайся меня понять, Джеки.

Постарайся меня понять. Поверь мне. Когда взрослые говорят так, они часто подразумевают под этим нечто совсем иное.

– Я буду разговорчивее, когда ты придешь. Пожалуйста, я прошу тебя.

На самом деле она хотела сказать: Я хочу выплакаться. У меня никак не укладывается в голове все это… Прошу тебя, уйди!

– Тебе принести чего-нибудь?

Она отрицательно покачала головой. Джек вышел из комнаты и только сейчас почувствовал, как он голоден. Он побрел по коридору к лифту.

Лишь в одно место он мог отправиться прямо сейчас. Он понял это, еще выходя из дверей номера.

Спиди Паркера не было ни в маленькой красной хижине, ни около пирса, ни под аркой, где двое старичков все еще играли в теннис. Его не было и под темной громадой «американских горок». Джек в отчаянии огляделся по сторонам, всматриваясь в пустынные аллеи парка. Все внутри у него сжалось. Вдруг со Спиди что-то случилось? Этого не может быть, хотя если бы дядя Морган узнал о нем (впрочем, что он мог узнать?), то… Джек представил, как черный фургон выворачивает на бешеной скорости из-за угла…

Джек пошел вперед, еще не зная, куда и зачем. В голове его был сплошной сумбур: ему представился дядя Морган, бегущий по коридору, из кривых зеркал на него смотрели ужасные монстры и бесформенные темные фигуры; рога вырастали на его лысине, за плечами наливался горб, руки превращались в когтистые звериные лапы…

Джек резко повернул направо и увидел, что приближается к странному круглому строению из тонких белых досок. Изнутри донеслось ритмичное постукивание, словно молотком били по наковальне или гаечным ключом по водосточной трубе. Джек нашел грубо сбитую дверь без ручки и толкнул ее вперед.

Внутри было темно. Звук был слышен отчетливее. Глаза Джека постепенно привыкали к темноте, и вскоре он разглядел смутные очертания стен. Он пошарил руками по стенкам и отыскал выключатель. Под потолком загорелась лампочка, испускавшая тусклый желтый свет.

– А, маленький странник! – раздался голос Спиди.

Джек обернулся и увидел своего друга, сидящего на земле перед разобранной каруселью. В руке он держал гаечный ключ. Перед ним лежала белая лошадь с поролоновой гривой. Серебристая трубка торчала из ее брюха. Спиди положил ключ на землю и спросил:

– Ну что, сынок, теперь ты готов поговорить?

– Да, я готов, – совершенно спокойным голосом ответил Джек.

И внезапно расплакался.

– Успокойся, маленький странник, – сказал Спиди, подойдя к нему. – Не плачь, сынок, успокойся.

Но Джек не мог успокоиться. Он только зарыдал еще громче, и ничто не могло остановить этот плач, как ничто не может осветить вечную тьму.

– Ну что ж, раз плачется – плачь. – Спиди положил руку Джеку на плечо. Джек уткнулся носом в его куртку. Она пахла какими-то приправами, чем-то вроде корицы, и старыми книгами, завалявшимися на полке. Приятный, успокаивающий запах. Джек обнял Спиди. Его пальцы вцепились в худую жилистую спину друга.

– Поплачь, если тебе легче от этого, – сказал Спиди, похлопывая его по спине. – Иногда это помогает. Я знаю. Спиди знает, что с тобой, маленький странник. Он знает, как ты устал. Так что поплачь.

Джек не разбирал слов. Только тихие, успокаивающие звуки голоса долетали до его сознания.

– Мама серьезно больна, – сказал наконец Джек, глядя в глаза Спиди. – Она надеялась, что здесь спрячется от компаньона отца, от Моргана Слоута.

Джек всхлипнул и вытер заплаканные глаза тыльной стороной ладони. Он удивился, что не чувствует ни капли смущения, – раньше он всегда стыдился слез. Может, из-за того, что мама была такой твердой? Это была одна из причин. Лили Кевинью действительно очень редко давала волю слезам.

– Но ведь она приехала сюда не только за этим?

– Нет, – тихо ответил Джек. – Я думаю… Я думаю, что она приехала сюда умирать.

Его голос сорвался на последнем слове, словно скрипнула несмазанная дверь.

– Может быть, – сказал Спиди, глядя в глаза Джеку. – А ты здесь, может быть, для того, чтобы спасти ее. Ее… и женщину, очень похожую на нее.

– Кого? – еле выговорил Джек. Его язык словно окаменел. Но тут же он понял. Он не знал, как ее зовут, но был уверен, что понимает, о ком говорит Спиди.

– Королеву, – ответил Спиди. – Ее имя – Лаура де Луизиан, она – Королева Долин.

– Помоги-ка мне, – попросил Спиди. – Возьми Серебряную Леди за хвост. Это, конечно, непозволительная вольность, но, думаю, она простит тебя, если ты поможешь мне поставить ее на место.

– Как ты ее назвал? Серебряная Леди?

– Ну да, – улыбнулся Спиди, показав все свои тридцать два зуба. – Ведь все лошади на карусели имеют свои имена. Разве ты не знал? Ну, взяли!

Джек вцепился в белый деревянный хвост лошади. Спиди, кряхтя, взял ее за голову. Вместе они дотащили ее до края карусели, где торчал предназначавшийся для нее столбик, густо намазанный машинным маслом.