Стивен Кинг - Талисман

Дядя Морган говорил не останавливаясь. В редких паузах отец возражал:

– Мы должны действовать осторожно. Не забывай, что мы многим им обязаны.

– Долины… – прошептал Джек, пробуя слово на вкус.

– Воздух там похож на душистое вино. Там всегда идет мелкий дождик. Прекрасное место, сынок!..

– Ты там был, Спиди? – спросил Джек, горячо надеясь, что услышит «да».

Но Спиди разочаровал его. Сторож улыбнулся ему, и на сей раз это была настоящая улыбка, а не обычная доброжелательность. Он сказал:

– Нет, черт возьми, я никогда не был нигде, кроме Соединенных Штатов, мой маленький Джек! Даже во время войны я никогда не заезжал дальше Техаса или Алабамы.

– А откуда ты знаешь про Долины? – Джек уже начал привыкать к этому слову.

– Такой человек, как я, слышит много всякого. Истории про двухголовых попугаев, про крылатых людей, про оборотней. Про больных королев…

…магию так же, как мы используем физику, понимаешь?

– Ангелы и оборотни? Я слышал истории про оборотней. Они есть даже в мультиках. Это ничего не значит, Спиди.

– Может, и не значит. Но я слышал, что если в Долинах один человек надкусывает яблоко, то другой чувствует его запах – такой там чистый воздух.

– А ангелы?

– Люди с крыльями.

– И больные королевы, – попытался пошутить Джек. Ты, мол, сам не веришь в то, что говоришь, старый плут. Но не успел он произнести эти слова, как вдруг почувствовал себя больным. Ему вспомнилась чайка, терзающая моллюска, черный глаз этой чайки, говоривший ему, что он тоже смертен; он слышал громкий голос дяди Моргана, спрашивавший про королеву Лили.

Королева вторых ролей, королева Лили Кевинью.

– Да, – тихо сказал Спиди. – Несчастья окружают нас везде, сынок. Больные королевы… Они иногда умирают. Умирают, сынок. Остается только ждать, что кто-нибудь их спасет.

Джек замер с открытым ртом. Он чувствовал себя так, будто получил удар ниже пояса. Спасти ее? Спасти его мать? Его снова охватил страх. Как может он ее спасти? И означает ли этот безумный разговор, что она действительно может умереть?!

– Теперь у тебя есть дело, – сказал Спиди. – Сам Бог дал его тебе. Я надеюсь, ты справишься.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответил Джек. Ему стало трудно дышать.

В темном углу комнаты на стене Джек заметил гитару. Под ней лежал свернутый матрац. Спиди потянулся за гитарой.

– Я мечтаю, – сказал он, – что наступит такое время… Ты знаешь, о чем я говорю. Ты знаешь намного больше, чем тебе кажется. Один Господь Бог знает больше.

– Но я не понимаю… – начал Джек и осекся.

Теперь он испугался еще больше. Еще одно воспоминание о прошлом вернулось к нему, захватив все его мысли. Он весь покрылся холодным потом. Он вспомнил, как вчера стоял перед лифтом и его мочевой пузырь готов был лопнуть.

– Не говорил ли я тебе, что нам пора перекусить? – спросил Спиди, поворачиваясь лицом к шкафу.

Два чудовища снова всплыли в памяти Джека. Тяжелые ветви огромного дерева нависли над крышей их автомобиля.

Спиди осторожно извлек из шкафа бутылочку. Она была темно-зеленого стекла, и жидкость в ней казалась темной.

– Это должно помочь тебе, сынок. Попробуй. Только чуть-чуть. Ты многое поймешь. Ты поймешь, о каком деле я тебе говорю.

– Мне пора идти, – выпалил Джек. – Я должен поскорее вернуться в гостиницу.

Старик удивился. Он поставил бутылку обратно. Джек был уже у двери.

– Я волнуюсь, – сказал он.

– О маме?

Джек кивнул.

– Что ж. Тогда тебе действительно стоит пойти посмотреть, все ли с ней в порядке. Я жду тебя в любое время, маленький странник.

– Хорошо, – сказал мальчик. Перед самой дверью он остановился. – Мне кажется, я вспомнил, где мы раньше встречались.

– О Господи, мои мозги сейчас лопнут! – воскликнул Спиди. – Мы никогда не встречались до прошлой недели, я просто пошутил. Ну, давай иди к маме.

Джек вышел и побежал по дорожке к широкой арке, которая вывела его на улицу.

«ЯИДАКРА КРАП-АНУЛ», – прочитал он. Ночью с этого места тоже будет видно эту надпись, светящуюся в темноте яркими лампочками.

Пыль клубилась под ногами. Джек бежал, заставляя себя с каждым шагом бежать все быстрее. Пробегая под аркой, он уже готов был взлететь.

1976-й… Джек медленно брел по Родео-драйв в один из июньских дней. Или июльских? В один из жарких дней. Сейчас он даже не помнил, куда он шел тогда. Может быть, к друзьям? По крайней мере дел у него в тот день не было. Он только начал приходить в себя после смерти отца. Еще много месяцев после того, как с Филом Сойером произошел несчастный случай, его тень, его призрак преследовал Джека, куда бы он ни пошел. В семь лет детство для него закончилось. Сейчас он вспоминал, каким глупым и наивным был еще год назад. Теперь он научился доверять своей матери. Опасности больше не мерещились в темных углах, в туалете, на вечерних улицах, в пустых комнатах. Но события трагического летнего дня 1976 года нарушили его душевный покой. Полгода после этого Джек спал, не выключая свет: каждую ночь его мучили кошмары.

Он вспомнил, как недалеко от их дома остановилась машина зеленого цвета. Это был не «мерседес» – все, что Джек тогда мог сказать о ней. «Мерседес» – единственная марка автомобилей, которую семилетний Джек узнавал по внешнему виду. Водитель улыбнулся ему из окошка. Джек подумал, что этот человек – знакомый его отца Фила Сойера. И решил с ним поздороваться. На заднем сиденье пристроился человек в круглых очках, настолько черных, что они едва ли пропускали солнечный свет. Он был одет в недорогой белый костюм. Водитель, не переставая улыбаться, что-то шепнул своему пассажиру, затем обратился к Джеку:

– Мальчик, ты случайно не знаешь, как добраться до отеля «Беверли-Хиллз»?

Значит, он не местный. Джек хорошо знал, где находится этот отель. Он указал направо. Отель был недалеко. Отец иногда ходил в ресторан «Беверли-Хиллз».

– Не сворачивая? – продолжая улыбаться, спросил водитель.

Джек кивнул.

– Ты славный парень, – сказал ему водитель. Пассажир хихикнул. – Это не очень далеко?

Джек отрицательно мотнул головой.

– Кварталах в двух отсюда или дальше?

– Где-то так. – Джеку стало не по себе. Водитель все еще улыбался, но теперь эта улыбка была холодной и насмешливой. А тихий хохоток человека в очках походил на мокрые шлепки.

– Может быть, пять или шесть? Как ты думаешь?

– Да, точно, пять или шесть, – сказал Джек, отступив назад.

– Ну что же, спасибо, дружок, – сказал водитель. – Ты, наверное, любишь конфеты?

Он протянул руку в окно кабины и разжал ладонь.

– «Тутси Ролл». Возьми, это тебе.

Джек неуверенно шагнул вперед, вспоминая тысячи жутких рассказов про незнакомцев с конфетами. Но этот человек не выходил из машины. Даже если бы он собрался что-нибудь сделать, ему пришлось бы по крайней мере открыть дверь, а за это время Джек смог бы отбежать достаточно далеко. К тому же не взять конфету было бы невежливо. Джек подошел ближе и заглянул в глаза водителю – голубые и такие же холодные, как его улыбка. Какой-то инстинкт вдруг шепнул ему: отдерни руку и беги! – но он дотянулся до конфеты и взял ее. Рука водителя тут же сомкнулась вокруг его запястья. Человек в черных очках громко захохотал. Джек еще раз взглянул в глаза державшего его за руку и с ужасом увидел, что они изменились: теперь они были желтыми. Пассажир в белом костюме открыл дверцу с другой стороны и вышел из машины. Маленький золотой крестик блеснул на лацкане его пиджака. Джек попытался вырваться, но водитель только усмехнулся и еще крепче сжал его руку.