Стивен Кинг - Талисман

Капитан снова покачал головой и еще сильнее притянул к себе Джека.

– Опиши его, но смотри: если будешь врать, тебе живым отсюда не уйти. Так что на твоем месте я бы рассказал всю правду.

– Спиди уже старый, – начал Джек. – Он музыкант…

Ему показалось, что человек что-то припоминает.

– Он черный, то есть у него черная кожа и седые волосы. Он очень худой, но на самом деле он намного сильнее, чем кажется.

– Черная кожа… Ты хочешь сказать, что у него коричневая кожа?

– Ну да. Ведь черные люди, они на самом деле не черные, как и белые на самом деле не белые.

– Коричневого человека зовут Паркер… – Капитан отпустил ворот Джека. – Здесь он называл себя Паркус. Так, значит, ты… – Он указал куда-то за горизонт.

– Ну да!

– И Паркус… Паркер… послал тебя встретиться с нашей Королевой.

– Он сказал, что я должен увидеться с Госпожой. И что вы можете мне помочь.

– Ты не мог это сказать сразу? Я знаю, что нужно делать, но нам нельзя терять ни минуты. А теперь слушай меня внимательно. Здесь очень много незаконнорожденных детей. Так вот запомни: ты мой внебрачный сын. Ты меня не слушаешься, и я зол на тебя. Я думаю , нас никто не остановит, если мы устроим небольшое представление перед воротами. Ну что? Сможешь? Сможешь всех убедить, что ты мой сын?

– Моя мама – актриса! – сказал Джек с гордостью.

– Ну что ж, посмотрим, чему ты у нее научился, – ответил Капитан и подмигнул ему. – Я постараюсь не причинить тебе боли.

Он снова схватил Джека за шиворот и поволок за собой.

– Вырывайся, – тихо прошептал он, затем, не глядя на него, сердито закричал: – Сколько раз тебе повторять: мой плиты на кухне, мой плиты на кухне! Ах ты дрянь! Ах ты негодный мальчишка! Ты слушаешь меня? Повторяю еще раз: ты должен выполнять свою работу! А если будешь отлынивать, я не знаю, что с тобой сделаю!

– Но я помыл несколько плит!.. – ныл Джек.

– Я не говорил тебе помыть несколько плит! – кричал Капитан. Люди расступались перед ними, некоторые с сочувствием смотрели на Джека.

– Но я как раз собирался вернуться и помыть остальные, честное слово…

Капитан с силой толкнул его, так что он кубарем полетел во двор, и прошел сам, даже не взглянув на охранников.

– Не надо, папа! – вовсю ревел Джек. – Мне больно!

– Ничего, сейчас ты еще получишь!

И он отвесил ему тяжелый подзатыльник. Пройдя таким образом через двор, они подошли к деревянным ступеням дворца.

– Теперь кричи, что исправишься, – шепнул Капитан и повел его по длинному коридору, так сильно сжимая руку, что Джек испугался, не останутся ли синяки.

– Я больше не буду! Обещаю! – орал Джек во всю глотку.

Они повернули в другой, более узкий коридор. Дворец, как оказалось, вовсе не был шатром, просто полотнище было натянуто поверх здания. Внутри Джек увидел мозаичные галереи и маленькие комнатки.

– Поклянись! – орал Капитан.

– Клянусь, я исправлюсь!

Зайдя еще в один коридор, они повстречали несколько богато одетых людей – те повернули головы, пытаясь понять, откуда такой шум. Один из них, до этого отдававший приказания двум женщинам с простынями в руках, оглянулся и подозрительно осмотрел сначала Джека, потом Капитана.

– А я клянусь, что выколочу из тебя всю душу! – не унимался Капитан.

Люди в коридоре громко рассмеялись. На них были широкополые шляпы с лентами и бархатные туфли. Лица тупые и жадные. Мужчина, говоривший с девушками, одна из которых, похоже, была беременна, телосложением напоминал скелет. Его бегающие, напряженные глаза уставились на мальчика и офицера.

– Прошу, не надо! Ну пожалуйста!

– За каждое «не надо» – дополнительная порка.

Воздух в коридоре снова взорвался от смеха. «Скелет» обнажил зубы в холодной и острой как нож улыбке и вернулся к дамам.

Капитан втащил мальчика в пустую комнату, заставленную пыльной деревянной мебелью, и наконец-то отпустил его ноющую руку.

– Это были его люди, – прошептал он. – Какая жизнь нас ждет, если…

Он понурил голову и, казалось, забыл о спешке.

– В Библии сказано, что смиренные наследуют Землю. Но в этих людях нет ни капли смирения. Они отбирают все, что попадется им на глаза. Они хотят богатства, они хотят… – Он остановился на полуслове, не желая или не имея права сказать, чего еще хотят эти люди. Затем снова посмотрел на мальчика: – Нам нужно поторопиться. Здесь, во дворце, есть потайные ходы, о которых его людям неизвестно. – Он указал на деревянную стену.

Джек ничего не мог понять, пока Капитан не нажал на два ржавых гвоздя в углу пыльной панели. Она отъехала вбок, открывая темный узкий проход, напоминавший поставленный вертикально гроб.

– Отсюда ты сможешь только взглянуть на нее, но, я думаю, этого тебе будет достаточно. В любом случае это все, на что ты можешь рассчитывать.

Джек, следуя молчаливому указанию, вошел в коридор.

– Иди прямо, пока я не остановлю, – тихо сказал Капитан и вернул панель на место.

Джек в полной темноте пошел вперед, скользя руками по стенам. Через несколько шагов пространство впереди него неожиданно осветилось. Тонкий луч пробивался через трещину или окошко где-то высоко над головой. Джек уже давно потерял чувство направления и шел, лишь внимая голосу своего проводника. Его постоянно окружали какие-нибудь запахи. В одном месте он почувствовал аромат жареного мяса, в другом – зловоние сточных вод.

– Стой! – внезапно сказал Капитан. – Сейчас я тебя приподниму. Дай мне руку.

– И я смогу что-либо увидеть?

– Сейчас узнаешь.

Капитан схватил Джека под мышки и поднял его над головой.

– Там должен быть щиток, прямо перед тобой, – прошептал он. – Отодвинь его влево.

Джек слепо пошарил руками перед собой и нащупал тонкую деревянную пластинку. Она отодвинулась на удивление легко, и свет хлынул в непроглядную тьму тоннеля. Маленький лохматый паук поспешил убраться на потолок.

Джек увидел комнату размером с обычный гостиничный номер. Она была наполнена женщинами в белом и мебелью, такой резной и инкрустированной, какую он раньше видел только в музее. В центре стояла роскошная кровать. На ней, до плеч укрытая одеялом, спала или дремала…

Джек чуть не вскрикнул от потрясения и ужаса. На кровати лежала его мать! Это была его мама, и она умирала.

– Посмотри на нее, – шепнул Капитан и поднял его еще выше.

Джек и без этих слов не мог оторвать от нее глаз. Она умирала. Джек никак не мог в это поверить. Но даже цвет ее кожи, даже ее выцветшие волосы говорили об этом. Няньки суетились, постоянно поправляя простыни, зачем-то перекладывали книги на столе. Они проделывали это с деловым и целеустремленным видом, хотя явно не знали, что им нужно делать, как они могут помочь своей Госпоже и может ли ей вообще что-нибудь помочь. Они были бы счастливы, если б могли продлить ей жизнь на месяц или хотя бы на неделю.