Стивен Кинг - Талисман

Джек снова всмотрелся в восковое лицо лежавшей на кровати женщины и теперь понял, что ошибся. Это была не мама. Черты были мягче, профиль – более классическим. Умирающая женщина была двойником его матери. Это была Лаура де Луизиан. Джек не знал, что еще он должен увидеть. Бледное, неподвижное лицо ничего не выражало.

– Все, – шепнул он, задвигая щиток на место.

Капитан опустил его на пол. Вокруг вновь воцарилась темнота.

– Что с ней случилось?

– Этого не знает никто, – раздался голос за его спиной. – Королева не может видеть, не может двигаться, не может говорить…

Капитан на секунду замолчал, потом взял Джека за руку и сказал:

– Пора возвращаться.

Они снова очутились в пустой пыльной комнате. Капитан счистил липкие нити паутины с рукавов своего форменного сюртука. Все это время он не сводил глаз с готового расплакаться Джека.

– Теперь ты должен ответить на мой вопрос, – сказал он.

– Да?

– Тебя прислали сюда спасти ее? Спасти Королеву?

Джек кивнул:

– Не только, но и для этого тоже. Скажите мне одну вещь… – Он на мгновение замялся. – Почему эти скоты до сих пор не захватили власть в свои руки? Ведь она не может помешать им ничем?

Капитан улыбнулся, но это была невеселая улыбка.

– Зато я могу. И мои люди, – сказал он. – Конечно, они могут пройти через внешние посты. Ты сам видел, какая там охрана, но здесь, около Королевы, мои гвардейцы. – Щека на не тронутой шрамом половине лица едва заметно дернулась. Пальцы рук, сплетенные в замок, были крепко сжаты. – Так, стало быть, твоя задача… Ты ведь должен идти на запад, верно?

Джек почувствовал, как напряжен этот человек, сдерживающий растущее волнение только благодаря выработанной за долгие годы привычке держать себя в руках.

– Да, я иду на запад. Как вы думаете, это правильно? Мне нужно идти к другой «Альгамбре»?

– Не знаю, не знаю!.. – пробормотал Капитан, отступая назад. – Но только тебе следовало бы поскорее убраться отсюда. Я не могу тебе ничего посоветовать. – Джек заметил, что Капитан больше не смотрит ему в глаза. – Ты не можешь оставаться здесь ни минутой дольше. Постарайся исчезнуть до того, как объявится Морган.

– МОРГАН??? – Джек решил, что ослышался. – Морган Слоут? Он будет здесь?!

Капитан сделал вид, что не расслышал вопроса. Он сосредоточенно смотрел в угол пустой, заброшенной комнаты, словно пытаясь что-то там отыскать. Он надолго задумался. Джек вспомнил: дядя Томми учил его, что прерывать думающего человека так же невежливо, как и говорящего. Но «…остерегайся этого Блоута. И его двойника тоже… Обойдется с тобой, как лиса с гусем».

Когда Спиди говорил это, Джек думал совсем о другом – о Талисмане, о Королеве, о человеке со шрамом. Теперь эти слова всплыли в его памяти. Они как будто ударили его.

– Тот человек, о котором вы говорите, – спросил он Капитана, – как он выглядит?

– Морган? – Капитан очнулся от своих мыслей.

– Он толстый? У него есть лысина? Когда он сердится, он ходит вот так?

Используя свой природный дар к подражанию – дар, который всегда веселил его отца, даже если тот был уставший или в плохом настроении, – Джек изобразил Моргана Слоута. Его лицо сразу стало старым, брови сомкнулись в одну линию, как у дяди Моргана, когда тот был чем-то недоволен. Джек надул щеки и втянул голову, чтобы изобразить двойной подбородок. Губы вывернулись наружу, как у рыбы, глаза быстро забегали.

– Похоже?

– Нет, – ответил Капитан, но Джеку показалось, что он пытается что-то вспомнить. Выражение его лица стало таким же, как в ту минуту, когда Джек рассказывал ему про Спиди Паркера. – Морган высокий. У него длинные волосы. – Капитан провел пальцем чуть ниже своего правого плеча, чтобы показать, какой они длины. – И еще он хромой. Одна нога у него искалечена. Он ходит с тростью, но… – Он пожал плечами.

– Но когда я его показывал, у вас было такое лицо, как будто вы узнали его!

– Тихо. Не надо так громко кричать.

Джек понизил голос:

– Мне кажется, я знаю, кто этот парень, – сказал он и сам испугался своей нелепой мысли… Он даже был не в состоянии сразу сказать то, о чем подумал.

Дядя Морган здесь? Боже!

– Морган – это Морган. Не говори глупостей, мальчик. Пойдем отсюда! – Его необъятная рука снова схватила Джека за шиворот. Джек приготовился сопротивляться.

Паркер стал Паркусом, а Морган… слишком много совпадений.

– Скажите, – другой вопрос завладел его сознанием, – у нее есть сын?

– У Королевы?

– Да.

– У нее был сын, – неохотно ответил Капитан. – Был. Пойдем скорее.

– Расскажите мне о нем!

– Тут не о чем рассказывать. Ребенок умер в младенчестве. Ему не было и шести недель. Говорят, что это один из людей Моргана – Осмонд – задушил его. Но скорее всего это только слухи. Мне не нравится Морган, однако все знают, что каждый двенадцатый ребенок умирает в колыбели. И никто не может сказать, от чего они умерли. Пути Господни неисповедимы. Даже дитя Королевы не застраховано от Судьбы… Мальчик, что с тобой?

Комната поплыла у Джека перед глазами. Он упал. Поднимавшие его сильные руки Капитана показались Джеку мягче пуховых подушек.

Он должен был умереть в младенчестве!

Мать рассказывала, как нашла его в кроватке без признаков жизни – с синими губами, с почти прозрачными, зеленоватыми щеками. Она рассказывала, как бежала с ним, громко крича от ужаса, в гостиную, где пьяные отец и Слоут смотрели телевизионный матч по реслингу. Отец вырвал его из ее рук, пальцами левой руки зажал ему ноздри. (Мать вспоминала, весело смеясь, что нос у Джека потом целый месяц был синий.) Он принялся делать искусственное дыхание, в то время как Морган носился вокруг, постоянно повторяя: Это ему не поможет, Фил, это ему не поможет.

(«Наверное, дядя Морган был тогда очень смешной?» – спросил он маму. «Да, смешной», – ответила она с невеселой улыбкой и достала очередную сигарету, хотя предыдущая еще дымилась в пепельнице.)

– Мальчик… – Капитан так сильно встряхнул его, что в шее хрустнуло. – Мальчик! Очнись! Не пугай меня…

– Все нормально, – услышал Джек свой голос откуда-то издалека, словно говорил не он, а диктор из телевизора. – Все нормально, отпустите меня. Я сейчас приду в себя.

Капитан перестал его трясти, но смотрел на него с волнением.

– О’кей, – сказал Джек и со всей силы шлепнул себя по щеке. – Ой!

Слова снова растворились где-то в недосягаемой высоте.

Он должен был умереть младенцем. В квартире, из которой они вскоре переехали и которую он помнил очень смутно. Мама называла ее Дворцом радужных мечтаний, потому что из окна гостиной открывался удивительный вид на Голливуд-Хиллз.