Терри Гудкайнд - Огненная цепь

Энн, боюсь, у меня не хватит времени закончить письмо. По всему лагерю идут поспешные сборы. Только что отдан приказ сворачивать лагерь и выступать на юг. Ну, а мне придется срочно решать, кого из сестер оставить здесь, кого отправить с уходящими. Делить будет трудно – нас осталось так мало! Иногда мне кажется, словно мы с Джеганем состязаемся – у кого уцелеет последняя из сестер…

Страшно подумать, что станется с этими добрыми людьми, если все мы погибнем. Только поэтому я еще живу – иначе с радостью оставила бы этот мир и присоединилась бы к Уоррену в мире духов.

Генерал Мейфферт говорит, что нам нельзя терять ни минуты, и мы должны выйти в путь с первыми проблесками зари. Мне предстоит бессонная ночь сборов и распоряжений: я должна убедиться, что здесь будет достаточно воинов и сестер для защиты каждого перевала, и проверить сохранность магических щитов. Если северная армия Ордена прорвется здесь, нас всех ждет скорая смерть.

Если у вас нет важных вопросов, требующих немедленного обсуждения, то мне, простите, нужно идти».

Энн зажала рукою рот, чтобы не вскрикнуть. Новости и впрямь были удручающими. Не желая задерживать Верну, она тут же написала:

«Нет, дорогая, у меня – ничего срочного. Ты же знаешь, что для тебя всегда есть место в моем сердце».

Ответ пришел почти мгновенно.

«Сдерживать врага удавалось потому, что перевалы узкие, и численное превосходство Имперского Ордена тут ничего не дает. Я надеюсь, что их и дальше не пропустят. Джегань злится оттого, что не сумел перейти через горы, а нам это дает выигрыш во времени: ему придется пройти с армией далеко на юг и потом обратно к границам Д’Хары, а это даже при хорошей погоде далекий путь для них и более короткий – для нас. Поскольку наибольшая опасность будет там, я ухожу с нашим войском на юг.

Молитесь за нас. Нам предстоит столкнуться с ордами Джеганя на открытой равнине, где он может развернуть все свои силы. Очень высока вероятность того, что, если только обстоятельства не переменятся, у нас не будет шансов уцелеть в таком сражении.

Хочу надеяться, что Ричард успеет исполнить предсказание прежде, чем мы все погибнем».

Сглотнув комок в горле, Энн ответила:

«Верна, верь, я сделаю все от меня зависящее, чтобы такого не случилось. Знай: мы с Натаном посвятили себя задаче выполнения пророчества. Пожалуй, никто, кроме тебя, не поймет в полной мере, как я хотела этого и как трудилась более полутысячи лет. Я не оставлю своих усилий; я сделаю, что смогу, для того, чтобы Ричард сделал то, что может лишь он один. Да пребудет Создатель с тобою и всеми нашими отважными защитниками. Я буду молиться за тебя ежедневно. Храни веру в Создателя, Верна. Ты теперь – аббатиса. Поддерживай веру в своих соратниках».

Через мгновение по листу побежали слова:

«Спасибо вам, Энн. В походе я буду проверять свой журнал каждый вечер. Новости о Ричарде присылайте мне сразу. Скучаю без вас. Надеюсь, мы еще встретимся в этой жизни».

Энн тщательно выписала последнюю фразу:

«Я тоже скучаю, дитя. Доброго пути!»

Энн оперлась локтями на стол и потерла виски. Новости были невеселые, но и не совсем плохие. Джегань хотел прорваться через перевалы, чтобы быстро закончить войну, но его заставили переменить планы. Теперь ему придется предпринять долгий и утомительный поход. Энн постаралась не думать о плохом исходе событий. Время еще есть. Можно перепробовать множество всяких способов. Обязательно что-нибудь да придумается. Да и Ричард может что-то сделать.

Она не могла позволить себе даже подумать, что зло восторжествует и затмит Свет.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она прижала руку к тяжело бьющемуся сердцу. Сила Хань не предупредила ее, что за дверью кто-то есть.

– Кто там?

– Энн, это я, Дженнсен, – послышался приглушенный голос.

Энн спрятала перо и засунула журнал за пояс. Отодвинула стул, расправила юбки и глубоко вздохнула, успокаивая сердцебиение.

– Входи, дорогая, – сказала она, открыв дверь, и улыбнулась сестре Ричарда. – Спасибо за угощение. – Она указала рукою на тарелку с фруктами. – Хочешь присоединиться к трапезе?

Дженнсен покачала головой:

– Нет, спасибо. – Лицо девушки, обрамленное вьющимися рыжими локонами, было явно озабоченным. – Энн, меня прислал Натан. Он хочет, чтобы вы пришли, и притом поскорее. Хочет, и все тут. Вы же знаете, как с Натаном бывает, когда он разволнуется: глаза сразу становятся большие и круглые…

– Да-а… – протянула Энн. – Когда он становится таким, жди какой-нибудь каверзы!

Дженнсен заморгала, несколько смущенная:

– Боюсь, вы правы. Хотя он велел мне совершенно определенно найти вас и привести к нему немедленно.

– Натан всегда ожидает, что человек вскрикнет, когда он ущипнет! – Энн жестом предложила молодой женщине указывать путь. – Полагаю, лучше всего уступить ему. Где же наш пророк сейчас?

Дженнсен сняла с крючка фонарь и вышла из маленькой комнаты.

– На кладбище.

Энн шагнула за девушкой и схватила ее за рукав:

– На кладбище? И он хочет, чтобы я тоже пришла туда?

Дженнсен оглянулась через плечо и кивнула.

– Чем же он там занят?

– Когда я его спросила, – ответила Дженнсен опасливо, – он сказал, что выкапывает мертвецов.

Спрятавшись среди ветвей плакучей ивы на поросшем травою склоне над кладбищем, птица-пересмешник издавала пронзительные вопли – видимо, чтобы защитить свою территорию от вторжения чужаков. Обычно эти звуки, хотя они и предназначались для отпугивания других птиц, казались Энн даже приятными – но в мертвой тишине ночи раскатистый свист, треск и уханье неприятно дергали ее нервы. Где-то в отдалении другой пересмешник тоже сыпал угрозами. Даже птицам не дано было жить в мире.

Пробираясь сквозь высокую спутанную траву, Дженнсен подняла фонарь, а другой рукой указала направление:

– Том сказал, что мы можем найти его вон там, внизу.

Взмокшая после долгой быстрой ходьбы, Энн вгляделась в темноту. Она не могла сообразить, что затеял пророк. За время, что она его знала, он никогда не делал ничего подобного. Бывало, он чудил – но совсем в другом духе. Он был уже немолод и, если подумать, должен бы избегать преждевременных визитов на кладбище.

Энн двинулась следом за младшей сестрой Ричарда по склону холма, стараясь не отставать. Казалось, они шли уже половину ночи, и бывшая аббатиса совсем запыхалась. Энн не знала о существовании этого кладбища, затерянного среди необитаемых пустошей. Она жалела, что не прихватила с собой еду, оставленную на тарелке в комнате.

– Ты уверена, что Том еще там?

Дженнсен снова оглянулась через плечо.

– Должен быть. Натан поставил его сторожить.