Сюзанна Кларк - Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Шум в комнате стоял невообразимый; странно, как мистер Норрелл вообще что-то услышал. Говорила молодая дама, и мистер Норрелл попытался отыскать ее глазами, но безуспешно. Он уже сомневался, что говорили действительно о нем.

Рядом с ним стояли леди и джентльмен. Дама была довольно неприметная – благоразумного вида особа лет сорока-пятидесяти, джентльмен же – того разряда, какой в Йоркшире встретишь нечасто. Он был довольно мал ростом, в очень хорошем черном сюртуке и ослепительно-белой манишке. Пенсне в серебряной оправе висело на черной бархатной ленточке. Черты лица были идеально правильные и даже красивые, волосы – короткие и темные, кожа чистая и очень белая, только на щеках угадывались следы румян. Однако что изумляло, так это глаза: большие, с красивым разрезом, черные, очень яркие и почти влажные. Их обрамляли ресницы, тоже очень темные и невероятно длинные. Некоторые мелкие женственные черты он внес в свою внешность путем сознательных ухищрений; однако глаза и ресницы подарила ему природа.

Мистер Норрелл внимательно прислушался к разговору, дабы понять, не о нем ли говорят.

– …совет, что я дал леди Данком касательно ее дочери, – говорил джентльмен. – Леди Данком нашла ей самого заурядного мужа с девятью сотнями в год! Однако глупышка влюбилась в драгунского капитана без гроша за душой, и бедная леди Данком была в ужасе. «Ваша милость! – вскричал я, как только услышал. – Не беспокойтесь! Предоставьте это мне. Я, конечно, не гений, но мои скромные дарования как нельзя больше подходят к этому случаю». О мадам! Вы будете смеяться, когда узнаете, как я разрешил затруднение! Уверен, никто другой не придумал бы столь забавный план! Я повел мисс Сьюзен в магазин Грея на Бонд-стрит, где она очень приятно провела время, примеряя колье и серьги. Она выросла в Дербишире и прежде не видела по-настоящему замечательных драгоценностей. Затем мы с леди Данком пару раз намекнули, что, выйдя за капитана Херста, она никогда не сможет делать такие покупки, а в качестве супруги мистера Уотса получит возможность приобретать в ювелирных магазинах самое лучше. Полагаю, она никогда прежде об этом не задумывалась. Затем я познакомился с капитаном Херстом и позвал его к Будлу, где – не стану вас обманывать, мадам, – играют в карты! – Маленький джентльмен хихикнул. – Я ссудил ему небольшую сумму, чтоб попытать удачу, – деньги, разумеется, были не мои, леди Данком дала их мне специально для этой цели. Мы сходили туда раза три или четыре, и в кратчайший срок долги капитана достигли… ну, мадам, не представляю, как он будет с ними расплачиваться! Мы с леди Данком поставили его перед фактом, что одно дело жених с небольшим доходом и другое – увязший в неоплатных долгах. Поначалу он не желал нас слушать и даже прибег к… как бы это сказать… армейским выражениям, но в конце концов вынужден был признать нашу правоту.

Мистер Норрелл заметил, что благоразумного вида дама лет сорока-пятидесяти посмотрела на собеседника с некоторой неприязнью. Потом она очень холодно кивнула и без единого слова отошла в толпу; маленький джентльмен тут же повернулся в другую сторону и окликнул какого-то знакомого.

Затем мистер Норрелл остановил взгляд на чрезвычайно интересной молодой даме в белом с серебром платье. Она слушала высокого привлекательного джентльмена и очень искренне смеялась его словам.

– …что, если он обнаружит в основании дома двух драконов – красного и белого, сплетенных в извечной борьбе и знаменующих грядущую погибель мистера Годсдена? Полагаю, – улыбнулся джентльмен, – вы ничуть не огорчитесь.

Дама рассмеялась еще веселее прежнего, и мистер Норрелл очень удивился, когда в следующий миг кто-то обратился к ней «миссис Годсден».

По размышлении мистер Норрелл решил, что надо с нею заговорить, однако она куда-то исчезла. Ему было нехорошо от шума и зрелища стольких людей; он уже собрался тихонько уйти, однако именно сейчас толпа перед дверью была почти непроницаема. Людской поток подхватил его и увлек в другую часть комнаты. По кругу и по кругу его носило, словно сухой лист в водостоке, покуда в какой-то миг он не заметил тихий уголок возле окна. Высокая ширма черного дерева, инкрустированная перламутром, полускрывала – о радость! – книжный шкаф. Мистер Норрелл проскользнул в уголок, снял с полки «Простое истолкование всего Откровения Иоанна Богослова» Джона Непера и стал читать.

Прочитав совсем немного, он случайно поднял глаза и увидел, что высокий красавец, недавний собеседник миссис Годсден, разговаривает с низеньким темноволосым человеком, приложившим столько усилий, чтобы расстроить брак капитана Херста. Они говорили с большим жаром, но шум и толчея были такие, что высокий без церемоний схватил низенького за рукав и втащил за ширму, туда, где сидел мистер Норрелл.

– Его здесь нет, – сказал высокий, при каждом слове тыча собеседника в плечо. – Где яростно горящие глаза, которые вы нам обещали? Где необъяснимый транс? Хоть кто-нибудь подвергся проклятию? Не думаю. Вы вызвали его, как духа из бездны, а он не пришел.

– Я видел его утром, – отвечал низенький, – он рассказывал об удивительном колдовстве, которое совершил в последнее время, и обещал прийти.

– Уже за полночь. Он не придет. – Высокий улыбнулся с видом превосходства. – Сознайтесь, что вы с ним не знакомы.

Низенький улыбнулся с видом еще большего превосходства (два собеседника положительно жонглировали улыбками) и сказал:

– Никто в Лондоне не знает его лучше меня. Должен признать, что я немного – очень немного – разочарован.

– Ха! – вскричал высокий. – Кто разочарован, так это гости. Мы приехали сюда в ожидании чего-то невероятного, а вместо этого вынуждены развлекать себя сами. – Взгляд его упал на мистера Норрелла. – Этот джентльмен уже читает книгу.

Низенький обернулся и при этом ушиб локоть о «Простое истолкование всего Откровения Иоанна Богослова». Он холодно взглянул на мистера Норрелла, возмущаясь, что тот занял столь тесный угол столь большой книгой.

– Я сказал, что разочарован, – продолжал низенький, – однако ничуть не удивлен. Вы не знаете его, как я. О! Смею вас заверить, он очень высоко себя ценит. Человек, который покупает дом на Ганновер-Сквер, умеет правильно себя поставить. О да! Он приобрел дом на Ганновер-Сквер! Вы, полагаю, не знали? Он богат, как жид. У него был дядя по фамилии Хейторнтуейт, который умер и оставил ему кучу денег. Помимо прочих пустяков он владеет большим домом и обширным поместьем – аббатством Хартфью в Йоркшире.

– Ха! – сухо проговорил высокий. – Ему повезло. Богатые старые дяди, которые умирают, в наше время большая редкость.

– О да! – вскричал низенький. – У одних моих друзей, Гриффинов, есть невероятно богатый старый дядя, которого они старательно обхаживают уже много лет. Так вот, хотя в самом начале событий ему было как минимум сто, он еще жив и, судя по всему, намерен жить вечно, а Гриффины тем временем сами состарились и умирают один за другим в самом горьком разочаровании. И все же я уверен, что вам, мой дорогой Лассельс, нет нужды заискивать перед вздорными стариками – вы ведь обладаете вполне приличным состоянием, если не ошибаюсь?