Крис Бауэрс - Роджер Федерер. Легендарная ракетка мира

Сыграв перед переполненными трибунами на одной из самых престижных арен тура, Федерер поехал в Кюблис, живописный курорт неподалеку от Клостерс на востоке Швейцарии, где проходил первый турнир в швейцарской отборочной серии. Население Кюблиса составляло около пятисот человек. Очень немногие из этих пяти сотен приходили посмотреть на специалистов и профессиональных теннисистов, пусть и подающих надежды, но просто делающих свое привычное дело в местном крытом теннисном центре, чьи четыре корта с ковровым покрытием на эту неделю становились недоступны. Такова реальность профессионального теннисного турнира, считающегося весьма гламурным.

После торжества в Базеле Федерер искал мотивацию в Кюблисе. В первом раунде он вышел против швейцарца с низким рейтингом, Армандо Брунольда, и, вместо того чтобы использовать уверенность матча с Агасси и пяти побед в Тулузе и с легкостью победить, он проиграл первый сет с тай-брейком. В начале второго сета у него сдали нервы, он начал просто отбивать мячи, ругаясь на всех и вся и по большей части промахиваясь. Он также совершил несколько апатичных двойных ошибок. На это обратил внимание арбитр турнира, Клаудио Гретер, который вышел понаблюдать за несколькими последними играми, принесшими Брунольду победу со счетом 7–6, 6–2. Гретер сделал вывод, что Федерер не прилагает «максимум усилий», как предписывает кодекс поведения теннисиста, и оштрафовал восходящую швейцарскую звезду на сто долларов. Что, кстати, на тринадцать долларов превышает размер приза, полагающегося проигравшим в первом раунде и составляющего восемьдесят семь долларов.

На следующий день швейцарская ежедневная многотиражка Blick повеселилась от души. Ее большие и красочные заголовки с наслаждением описывали позор мальчика, которого всего лишь на прошлой неделе представляли как будущее швейцарского тенниса. «Было трудно, – говорит Ив Аллегро, игравший в парном разряде и деливший с Федерером жилье на четырехнедельном турнире. – Дело было не в том, что он не старался, просто после Базеля он несколько потерял мотивацию. На следующий день его имя трепали газеты, и ему из-за этого было очень плохо».

И все же невозможно долго притеснять хорошего человека. Федерер стойко принял заслуженное наказание. Вскоре они с Аллегро выиграли в парном разряде в Кюблисе, затем Федерер победил в следующем одиночном турнире и дошел в финале следующего, став первым и опередив Аллегро (ставшего вторым) – в турнирной таблице после четырех недель.

Все это время Федерер постоянно помнил о своем незаконченном деле в юниорах: завершить год чемпионом мира. Однако у него оставалось лишь три турнира, в двух из которых можно было набрать очки для одиночной классификации. Началось все плохо: он проиграл в третьем раунде чемпионата Эдди Герра. Однако потом он выиграл два матча на групповом турнире Кубка Саншайн (в первом он играл против Хуана Карлоса Ферреро, еще одного юниора, опередившего Федерера на пути к вершине), а затем отправился на «Апельсиновую чашу» в Майами, на самый престижный юниорский турнир, помимо четырех турниров Большого шлема.

В этом путешествии Федерер сделал то, что шокировало его родителей и многих других знавших его людей: он перекрасился в блондина. Сегодня он рассказывает об этом решении: «На самом деле я много раз хотел сменить цвет волос и просто однажды покрасился в светлый. Как-то раз я собрался покраситься в рыжий, но мои родители этого не одобрили. Еще я хотел отрастить длинные волосы. Думаю, это было бунтарство».

Победа в «Апельсиновой чаше» не только помогла Федереру стать чемпионом мира среди юниоров в 1998 году, но дала также значительную психологическую поддержку, помогла ему осознать, что он способен победить, даже если все против него. После своего первого матча он повредил стопу, дурачась в спортзале, и очень боялся, что ему придется отказаться от участия в турнирах. Тщательно следуя медицинским предписаниям, к встрече в полуфинале с Налбандяном он уже свободно передвигался. Он отомстил за свое поражение в Открытом чемпионате США, затем победил соседа Налбандяна Гильермо Кориа со счетом 7–5, 6–3, в финале одной из наиболее убедительных побед за его развивающуюся карьеру. Фотография чемпиона, поднимающего над блондинистой головой чашу с апельсинами, великолепна. Или ужасна – в зависимости от того, какой цвет волос вы предпочитаете.

Однако важнее то, что Федерер обеспечил себе первое место в рейтинге на конец года и звание чемпиона мира среди юниоров. Он мог рассчитывать на еще один официальный ужин – ужин чемпионов мира Международной федерации тенниса, проходивший во вторую неделю Открытого чемпионата Франции следующего года. А вот на переход в высшие эшелоны турнира АТР – нет. Старт был впечатляющий, но юниорская карьера подходит к концу. Все острее встают вопросы: пополнит ли он ряды, в которых уже стоят Лендл, Эдберг и Хингис, станет ли из чемпиона среди юниоров лучшим в мире? Или же вслед за Данном, Брауном и многими другими останется лишь талантливым и подающим надежды юниором, которому не удалось стать взрослым чемпионом?

На поиск ответов ушло еще четыре с половиной года.

Понять, что именно делает человека успешным, одновременно и легко, и сложно. С одной стороны, все, что он делает, вносит вклад в его успех. С другой стороны, всегда сложно точно сказать, что же отличает лучшего от остальных. И все же нельзя оставить без внимания те маленькие изменения, которые Федерер внес, покинув юниорские круги, чтобы присоединиться к рядам «больших мальчиков». В свои последние юниорские дни он воспользовался помощью спортивного психолога, Криса Марколли, бывшего профессионального футболиста. Несколько робко вспоминая о той помощи, которую он искал и которую получил, он рассказал в одном из интервью: «Я был слишком расстроен, мне нужна была помощь. Я не знал, что думать о многих вещах, как избавиться от злости. Вот почему я работал с психологом. Думаю, окружающие всегда говорили мне правильные вещи – как себя вести, как усердно работать, что делать, чего не делать. Однако в итоге ты сам должен реагировать и прилагать усилия. Слава богу, я осознал это – возможно, немного поздновато, но не так поздно для того, чтобы изменить то, что надо. Так что после работы с психологом я много работал над этим и самостоятельно».

Ив Аллегро, живший вместе с Федерером в то время, когда он встречался с Марколли, вспоминает: «Он не занимался этим в «Швейцарском Теннисе». Но вне этой системы он нашел правильного человека и работал с ним в течение нескольких месяцев. Думаю, это пошло на пользу его игре, пусть немного, но точно помогло».