Крис Бауэрс - Роджер Федерер. Легендарная ракетка мира

Каким-то образом Ди Паскуале одолел первый сет со счетом 7–5 на тай-брейке. Все еще казалось, что Федерер способен отыграться. Он был на грани фола во втором сете, но, как только он сравнял счет на втором тай-брейке, казалось, что медаль уже была у него в руках. И все же он слишком рано сломался в последнем сете, и со счетом 7–6, 6–7, 6–3 Ди Паскуале заполучил бронзу. Он шире всех улыбался на постаменте. Президент Международной федерации тенниса Франческо Риччи-Битти, фанат Федерера, вопреки всем требованиям положения и внешнего нейтралитета никогда не скрывающий своих предпочтений, заявил, что «это был один из самых огорчительных матчей для фаната Федерера. Он был лучшим игроком, и Ди Паскуале был травмирован, но Федерер каким-то образом все равно умудрился проиграть». Разочарование Риччи-Битти усилилось три года спустя: когда казалось, что Федерер растратил весь свой огромный талант, и прошло еще восемь лет до того, как Федерер заполучил-таки олимпийскую медаль.

Было бы неправильным утверждать, что Федерер вернулся с Олимпиады в Сиднее ни с чем. Он – гражданин мира с широкими взглядами, он расцветает в атмосфере Олимпийских игр, наслаждается встречами с другими спортсменами. И самое сильное впечатление на него произвел один член теннисной команды Швейцарии.

История Мирославы Вавринец (или просто Мирки) напоминает историю Мартины Хингис. Мирослава родилась в словацкой части Чехословакии в 1978 году и переехала в Швейцарию, когда ей было два года. Ее история в теннисе начинается с того, как в девять лет ее взяли на женский турнир на крытых кортах в Фильдерштадте, неподалеку от Штутгарта. Там она встретила Мартину Навратилову – ей было уже тридцать три, но она все еще была второй лучшей теннисисткой в мире, уступая лишь Штеффи Граф. Навратилова, вероятно, спросила Вавринец, играла ли она в теннис. Вавринец сказала, что не играла и что ей больше нравился балет. Навратилова заметила, что ее фигура больше подходит для тенниса, и предложила задействовать свои связи в Швейцарии, чтобы помочь девочке начать заниматься теннисом. К пятнадцати годам Вавринец уже была чемпионом Швейцарии среди теннисистов младше восемнадцати лет, а к 2000 году она, оправившись от серьезной травмы лодыжки, вошла в команду Швейцарии для Олимпийских игр в Сиднее.

Роджер и Мирка впервые встретились в Биле, вскоре после открытия «Дома Тенниса» в 1997 году, так что ко дню встречи в Сиднее они уже были немного знакомы. Федерер прорывался к полуфиналам, Вавринец проиграла два первых раунда: в женском одиночном разряде со счетом 6–1, 6–1 Елене Дементьевой, получившей в итоге серебряную медаль, и, в паре с Эммануэль Гальярди, венесуэлкам Милагрос Секера и Марии Венто со счетом 6–2, 7–5.

В Сиднее же Вавринец потеряла свое сердце. Казалось, Федерер ее преследовал. «Я не могла понять, почему он так хотел со мной поговорить, – рассказывала Вавринец, – а потом, ближе к концу Игр, он меня поцеловал».

Прямо перед окончанием Олимпийских игр Федерер встретился с Митци Инграм Иванс, менеджером по связям и контактам с прессой. Федерер сказал: «Митци, подожди здесь, я хочу представить тебе кое-кого особенного». Он исчез и вернулся через пару минут уже не один, довольный и гордый. «Это Мирка», – заявил он.

Олимпийские игры в Сиднее ознаменовали начало отношений, которые поддерживали Федерера как в личном, так и практическом плане и которые вылились в свадьбу 11 апреля 2009 года. Тогда пара готовилась к рождению, как выяснилось вскоре, близняшек.

Вавринец не была его первой любовью (у него уже была постоянная девушка, когда он был младше), но вскоре стало понятно, что это нечто большее, чем мимолетный роман. Она стала его референтом, она стояла за созданием его аромата RF – и она же настояла на том, чтобы разделять личные и коммерческие дела. Некоторое время существовала договоренность со швейцарскими СМИ: их нельзя было фотографировать вместе. Этот запрет нельзя было не нарушать, несмотря на то что в целом швейцарская пресса была согласна с тем, что право общественности знать о паре все заканчивалось на пороге их квартиры в богатом пригороде Базеля, Обервиле, и просторного дома, в котором они живут сейчас в Воллерау, на берегах Цюрихского озера в Центральной Швейцарии. «Теперь мы позволяем фотографировать нас вместе, – сказала Вавринец швейцарскому журналисту Роже Жонину в 2004 году, – но ни в одной газете или журнале вы не прочитаете о том, что происходит у нас дома».

Чемпионат Швейцарии на крытых кортах в Базеле – одно из регулярных событий в календаре мирового тенниса. Впервые он прошел в 1970 году, то есть он старше большинства других мероприятий в современном туре. Он раньше обозначал открытие европейского осеннего сезона турниров на крытых кортах. В 2000 году он занял куда менее выгодное положение, когда оказался втиснут между предпоследним и последним турнирами года серии «Мастерс». Однако он продолжал существовать как престижное и финансово благополучное мероприятие, с тех пор как в 2009 году получил статус «500», поставивший его всего на один уровень ниже «Мастерс» или уровня «1000» и гораздо лучшую позицию. Он все еще стоял за неделю до турнира Париж-Берси, но целых две недели спустя предыдущего турнира «Мастерс 1000» в Шанхае.

На протяжении последних двух десятилетий он был детищем Роже Бреннвальда, теннисного импресарио. Впервые они встретились, когда Роджеру Федереру было двенадцать и Бреннвальд должен был вручать ему награду как самому талантливому молодому игроку Швейцарии. До начала церемонии Бреннвальд выяснил, что должен произносить имя мальчика на английский манер, а не на французский, как свое собственное имя. Бреннвальд превратил чемпионат Швейцарии на крытых кортах в такое авторитетное событие, что даже проигрыши Федерера в 2004 и 2005 годах не подорвали его экономическую жизнеспособность. «Поскольку наше мероприятие является общественным событием, а также и теннисным турниром, Роджер Федерер – это бонус, – говорит Бреннвальд. – Он – огромная привилегия, но, к сожалению, мы не можем извлечь из него максимум: у нас всего девять тысяч мест, которые мы заполняли и тридцать лет назад. Так что он скорее бонус, а не основа турнира».

С экономической точки зрения турнир поражает, но в базельском теннисе есть и те, кто считает его слишком уж светским мероприятием – со всеми этими хорошо одетыми и курящими сигары зрителями, которых не в пример больше, чем настоящих страстных поклонников тенниса. Что ж, в этом есть доля правды. Однако вряд ли на планете есть турнир, который не сталкивается с этой проблемой в той или иной степени.

Чемпионат Швейцарии на крытых кортах познакомил Федерера с атмосферой теннисного турнира. В четырнадцать лет он подавал там мячи, встречался в раздевалке с такими великими людьми, как, например, Джим Курье и Борис Беккер. Его мама Линетт всходила там на пьедестал еще до того, как он стал знаменит. К тому времени, как он стал профессионалом, Базель был одним из двух швейцарских городов, в которых проходили мужские турниры уровня АТР. Вторым был Гштаад в Бернском нагорье, одно из самых живописных мест в мировом теннисе, где Федерер дебютировал в туре. Оба мероприятия много значат для Федерера, но Базель важнее – это его родной город.