Сейеда Йасини - Образы пророков в кинематографе

Моисей: Я сам еврей.

Иисус: Бог Авраама! Четыре сотни лет провели мы в ожидании…

Моисей освобождает его руки и говорит: Воины Фараона не будут ждать так долго.

Иисус: Всемогущий услышал наши стенания. Ты – избранник Его!

Моисей: Я ничего не знаю о вашем Боге.

Иисус: Он знает тебя, Моисей. Он привел тебя к нам. Теперь ты не сможешь от нас отвернуться. Ты избавишь нас. Перст Господень указует путь тебе.

Анализ сцены

Моисей узнал о своем истинном происхождении. Теперь он желает познать жизнь своего народа. Но он не обращает внимания на веру соплеменников и их религиозные убеждения. Его волнует лишь их рабское положение и их страдания.

Моисей, как герой, поглощен мыслями о спасении сынов Израилевых от рабства и беспечен к их вере в Бога Авраама. Когда он спасает Иисуса, то оценивает ситуацию рационально и прерывает его слова о том, что евреи четыре столетия были стойки в своей вере. Он приводит разумный довод: вскоре придет стража, и им следует подумать о своем спасении, так как «воины Фараона не будут ждать так долго».

Моисей меньше всех верит в предначертанный ему путь. Вера Иисуса намного сильнее. И когда он говорит Моисею о его призвании, тот откровенно признаёт: «Я ничего не знаю о вашем Боге».

Моисей сострадателен к слабым и беззащитным людям и не затрагивает темы их веры или неверия, будь то египтяне или евреи. В этой сцене показано, что он скорее нуждается в чужих наставлениях, чем способен наставлять других.

Диалог Моисея с Фараоном после того, как Моисей узнал, что он еврей

После убийства старшего строителя все узнают о еврейском происхождении Моисея, и воины приводят его в цепях к Рамсесу, чтобы тот избрал для него кару. Опечаленный поведением Моисея, Фараон напоминает ему о том, как любил его.

Моисей: Ни один сын не мог любить тебя больше меня.

Фараон: Так отчего ты вынуждаешь меня погубить тебя? Какое зло сотворило с тобой такое?

Моисей: Зло, что позволяет людям обращать братьев своих во вьючный скот, забирать их в рабство и заставлять терпеть боль и муки, отбирать волю, надежду и веру лишь потому, что они – дети другого народа, что они другого племени. Если и есть Бог, Он не хотел, чтобы было так. – Затем он поднимается на одну ступеньку и заключает: Я сделал то, что мне пришлось сделать.

После этого Моисея отправляют в изгнание, и, пока он идет по пустыне, голос за кадром рассказывает о нем:

В глубь раскаленной пустыни Сур уходит в одиночестве тот, кто прежде ходил с царями… Оставленный всеми, идет человек без родины и без надежды… Его душа в смятении… Каждая ночь приносит черные объятия одиночества, в насмешливом шепоте ветра он слышит отзвуки голосов тьмы… Его измученное сознание пытается разобрать: воспоминание ли это о былых победах, предсказание ли грядущих несчастий, или, быть может, горячее дыхание пустыни обожгло его разум безумием?.. Всё вокруг лишь пустошь. Он не может ни благословлять, ни проклинать гонящую его силу, ибо не ведает, откуда она исходит…

Анализ сцены

Моисей предстает простым человеком с обычными мечтами и желаниями. Проявляя сострадание к своему народу, который пребывает в рабстве, он вместе с тем все еще любит Фараона, вырастившего его. Сблизившись со своим народом и перенося с ним боль и муки, Моисей почтителен к Фараону и говорит, что любит его как сын, хотя знает, что тот является главной причиной мучений сынов Израилевых: «Ни один сын не мог любить тебя больше меня».

Моисей считает противостояние Фараону предначертанием судьбы и поэтому говорит ему: «Я сделал то, что мне пришлось сделать». Это противостояние также вызвано отвращением к несправедливости в отношении рабов и никоим образом не связано с идолами египтян или Богом евреев. Моисей главным образом обращает внимание на материальные условия жизни евреев и обвиняет Фараона в том, что тот лишил их надежды, веры и любви к жизни.

В конце этой сцены голос за кадром откровенно рассказывает о том, что Моисей не только не верует в избранный им путь, но и сожалеет о потерянном прошлом и переживает за неясное будущее: «Его измученное сознание пытается разобрать: воспоминание ли это о былых победах, предсказание ли грядущих несчастий, или, быть может, горячее дыхание пустыни обожгло его разум безумием?» Оставленный всеми Моисей находится в смятении и, не имея веры, может даже проклинать Бога, который подверг его этим тяжким испытаниям: «Он не может ни благословлять, ни проклинать гонящую его силу, ибо не ведает, откуда она исходит».

Диалог Моисея с Иофором

Добравшись до оазиса, Моисей встречает дочерей Иофора, которые приводят его к своему отцу. За трапезой они ведут следующую беседу:

Иофор: Твой путь был долог.

Моисей: Я иду из Египта.

Иофор: Через пустыню? Пешком? Тот, у Кого нет имени, провел тебя по этому пути.

Моисей: Нет имени? Вам, бедуинам, известен Бог Авраама?

Иофор: Авраам – отец многих народов. Мы – потомки Измаила, его первенца. Мы слышим Господа.

Моисей отводит взгляд и с сомнением говорит: Мой народ уповает на Него в мечтах об избавлении, – затем макает хлеб в похлебку и несколько гневливо добавляет, – но всё еще в рабстве.

Анализ сцены

В этой сцене Моисей чудом спасается от верной смерти в пустыне и возвращается кжизни. Но это не внушает ему веры, и когда Иофор говорит о Единственном Боге, Моисей с сомнением поднимает глаза к небу. Он подвергает сомнению даже ту слабую веру в Бога, которую позаимствовал у сынов Израилевых, гневно взирает вверх и жалуется на рабство своего народа.

Диалог Моисея с Сепфорой о священной горе Синай

Когда Моисей отправляется вместе с Сепфорой, старшей дочерью Иофора, пасти овец у подножия священной горы Синай, он расспрашивает ее о Боге Авраама. Сепфора говорит, что Тот, у Кого нет имени, живет на Синае. Обнаружив желание Моисея отправиться туда, она спрашивает о причине такого интереса.

Сепфора: Отчего ты хочешь увидеть Его, Моисей?

Моисей: Чтобы узнать, что Он есть. – Высокомерно обращая взгляд на гору, добавляет: – И если Он есть, то спросить, отчего Он не слышит стенания рабов?

Сепфора: Моисей, того, кто узрит лик Его, ждет смерть.

Моисей: А сколько братьев моих умерло потому, что Он отвернулся от них?.. Твоя вера в этого Бога тверда, Сепфора. Но мой дух не найдет успокоения, пока не услышу я слова Божьего. От Самого Бога.

Анализ сцены