Шарлотта Бронте - Джейн Эротика

Девять лет назад мистер Рид испустил здесь свой последний вздох. На этой кровати лежало его мертвое тело, и как будто здесь поселился какой-то мрачный дух, которого обитатели дома не решались беспокоить частыми вторжениями.

Я неподвижно сидела на низкой оттоманке возле отделанного мрамором камина. Наконец я решилась встать и проверить, заперта ли дверь. Увы! Ни один узник в мире не находился в более надежной тюрьме. Возвращаясь от двери, я прошла мимо зеркала и, не удержавшись, заглянула в темную бездну. Отраженные в нем предметы предстали чужими, зловещими, а странная маленькая фигурка с выступавшим из темноты бледным лицом казалась уставившимся на меня призраком. Я вернулась на свое место.

Голова все еще болела, а рана кровоточила, я осторожно дотронулась до нее и вздрогнула. Мне все еще не верилось, что Джон мог это сделать. Он был вспыльчивым и грубым, но не жестоким. Возможно, его ослепила ревность.

– Это несправедливо! Несправедливо! – крутилось у меня в голове, ведь его миссис Рид не отчитала за драку. Наверное, жестокость он унаследовал от нее.

В комнате начинало темнеть. Уже пробило четыре часа, и пасмурный день сменялся угрюмыми сумерками. Было слышно, как дождь барабанит по стеклам окон на лестнице, а в роще за домом завывает ветер. Я продрогла, и мужество окончательно покинуло меня.

Я невольно возвращалась мыслями к мистеру Риду, к его смерти, и мои размышления становились все мрачнее. Я не помнила его, но знала, что он был моим единственным дядей – братом моей матери, что он взял меня к себе, когда я осталась сиротой, потеряв родителей, и что, умирая, он взял с миссис Рид обещание, что она будет растить меня как своего собственного ребенка. Меня не отпускала мысль о том, что, если бы мистер Рид был жив, он бы относился ко мне хорошо. В этом я была уверена и никогда не сомневалась. Я сидела, глядя на покрытую белым покрывалом кровать в углу, где уже собирались тени, и вспоминала все, что я слышала о мертвецах, которые, не дождавшись исполнения желаний, высказанных на смертном одре, вставали из гроба, чтобы наказать клятвопреступников и отомстить за угнетенных. Взгляд мой притягивала тускло поблескивающая поверхность темного зеркала, и я представляла, как дух мистера Рида, возмущенный несправедливостями, творящимися по отношению к дочери его сестры, покидает место упокоения и восстает передо мной в этой комнате.

Я утерла слезы и старалась заглушить всхлипы, пребывая в ужасе от того, что сейчас услышу загробный голос, утешающий меня в моей скорби, или увижу светящееся во мраке лицо, склонившееся надо мной с нечеловеческим выражением жалости и сострадания. В этот момент какой-то отблеск упал на стену. Может быть, лунный луч проник через отверстие в ставнях? Нет, свет луны неподвижен. Я не могла оторвать взгляда от светлого пятна, которое скользнуло на потолок и затрепетало над моей головой. Мое сознание было полно ужасных видений, нервы напряжены до предела. Мне казалось, что этот стремительный луч был провозвестником появления потусторонних сил. Сердце колотилось в груди, пылающий мозг наполнялся шумом, который я принимала за шелест крыльев. Что-то, казалось, приближается ко мне, я задыхалась от отчаяния. Не в силах сдерживаться, я бросилась к двери и в бессилии принялась трясти дверную ручку. В коридоре послышались торопливые шаги, в замке повернулся ключ, и на пороге появились Бесси и Эббот.

– Выпустите меня! Я хочу в детскую! – кричала я.

– Что случилось? Ты поранила себя? Что ты увидела? – допрашивала меня Бесси.

– О, Бесси! Я увидела свет и подумала, что сейчас появится призрак! – Я крепко вцепилась в нее, и она не отнимала руки.

– Она нарочно закричала, – заявила Эббот с выражением отвращения на лице. – Ну и крик! Нам показалось, что она страдает от боли, и, конечно, в таком случае можно было бы извинить ее, но ей всего лишь нужно было притащить нас сюда. Мне знакомы все ее гнусные уловки.

– Что тут происходит? – раздался голос миссис Рид, которая появилась в коридоре. Ленты ее чепца развевались, а платье угрожающе шелестело. – Эббот и Бесси, кажется, я ясно дала понять, что Джейн Эйр должна находиться в красной комнате, пока я сама не поднимусь за ней.

– Но мисс Эйр так ужасно кричала, – попыталась возразить Бесси.

– О тетя! Сжальтесь! Простите меня! – умоляла я, вне себя от ужаса. – Я не вынесу этого, накажите меня как-нибудь еще! Я лучше умру, чем…

– Молчать! Подобная несдержанность омерзительна.

В ее глазах я была всего лишь маленькой артисткой. Она искренне считала, что во мне кроются опасные пороки, страсть к непослушанию и двуличие.

Бесси и Эббот посторонились, и миссис Рид, выведенная из себя моими бурными рыданиями и выражением неистовой муки на лице, втолкнула меня обратно в комнату и заперла за собой дверь. Я слышала, как она с шелестом удаляется прочь по коридору. Я вскрикнула и потеряла сознание.

Я помню, как проснулась оттого, что кто-то берет меня на руки, поднимает и усаживает прямо. Я никогда раньше не знала такого бережного и нежного обращения, даже когда была с Джоном. Я склонила голову на подушку или на чью-то руку, и, наконец, почувствовала облегчение.

Через пять минут туман в моей голове рассеялся, и я ясно поняла, что нахожусь в своей постели. Была ночь, на столике горела свеча, а у подножия кровати стояла Бесси с миской в руке. На стуле, наклонившись ко мне, сидел джентльмен.

Отвернувшись от Бесси (ее присутствие было мне гораздо менее неприятно, чем присутствие, например, Эббот), я внимательно всмотрелась в лицо джентльмена. Я знала, что в случае нездоровья слуг к нам приходил мистер Ллойд, аптекарь. Для себя самой и для детей миссис Рид приглашала врача.

– Ну, кто же я? – спросил он.

Я назвала его имя, протянув руку, и он с улыбкой пожал ее.

– Мы отлично поладим, – сказал он.

Затем он уложил меня обратно в постель и наказал Бесси быть осторожной и не беспокоить меня больше этой ночью. Дав еще некоторые указания и предупредив, что зайдет завтра, он ушел. Мне казалось, что, когда он сидит рядом на стуле, я в безопасности, под защитой друга, и я не хотела, чтобы он уходил. Когда он закрыл за собой дверь и комната опять погрузилась во мрак, мое сердце снова наполнилось тревогой.

– Поспите немного, мисс? – голос Бесси звучал мягко.

– Постараюсь, – ответила я.

– Тогда я, пожалуй, пойду спать, ведь уже за полночь. Но вы можете позвать меня, если вам что-нибудь понадобится.

Ободренная ее необычайной любезностью, я решилась задать вопрос.

– Бесси, что со мной случилось? Я заболела?

– Наверное, вы так сильно плакали в красной комнате, что вам стало плохо. Но, без сомнения, вы скоро поправитесь.