Элин Сьёберг - Капкан для нежной девочки. Часть 1

– Значит, не в Стокгольме, – тихо произносит Марта. – Выходит, в поезде?

Лофгрен попадает в точку. Это случилось со мной именно в поезде, когда состав летел в ночной тьме на юг. Правда, случилось совсем не так, как она предполагает. Не было со мной никого.

Я понимаю, что начать сейчас оправдываться – только себе навредить. Уж лучше признаться в том, что якобы переспала с попутчиком, чем рассказывать о мастурбации, божественной и мерзкой. Ни одному моему слову подруга сейчас не поверит, лишь укрепится в своих подозрениях. Поэтому я решаю напустить тумана, не соврать, но и не сказать правды.

– Как-нибудь потом я тебе все расскажу, а сейчас смертельно устала и хочу отдохнуть.

Я понимаю, что не слишком вежливо выпроваживать подругу из дома, когда она еще не успела и кофе допить. Но мне и в самом деле не терпится остаться одной, чтобы разобраться с собой, понять, что творится в моей голове. К тому же я не до конца уверена в том, что именно в голове, а не в другой части тела.

Для этого не надо думать. Достаточно просто лечь и заснуть. Организм мудрее книжных знаний и воспитания. Он сам разберется, что ему нужно, восстановит баланс после выброса эмоций.

«А если вновь придет ночной гость? – тут же подсказывает мой мозг, и я приказываю ему заткнуться. – Я решила, что он больше не появится. А придет, так прогоню, не позволю ему лапать себя».

«Ага! – возражает мой внутренний голос. – Станет он тебя слушаться и спрашивать разрешения. Да и ты сама не против таких визитов. Я же знаю, ты хочешь вновь повстречать его. Только он знает, что именно тебе нужно».

– Заткнись! – по неосторожности, в запале, я произношу это уже вслух.

Марта тупо смотрит на меня.

– Ты и в самом деле сильно устала, – растерянно произносит она. – Не удивительно после такого бурного времяпрепровождения. Или все случилось помимо твоей воли?

– Я не буду сейчас говорить об этом. А «заткнись» я не тебе сказала. Извини, вырвалось.

По комнате распространяется горьковатый запах кофе. Мы с Мартой находимся в разных измерениях, а потому не можем понять друг друга. Лофгрен проходится по стенам взглядом, будто высматривает хотя бы тень того, к кому я обращалась, не находит и вновь смотрит на меня.

– Я не сумасшедшая, – произношу я как можно спокойнее. – Ты по-прежнему моя лучшая подруга. Ты знаешь про меня больше, чем кто-либо другой. Даже отцу и матери известно куда меньше.

– Спасибо. – Марта протягивает мне через стол руку, наши ладони соприкасаются. – Но потом ты все же расскажешь мне, что случилось?

– Если я расскажу тебе про то, как макака укусила меня за грудь в метро, ты поверишь? – с надеждой спрашиваю я.

Марта отрицательно крутит головой и говорит:

– Я пошла. Спасибо за кофе. Не забудь положить рядом с собой мобильник. Я позвоню, когда появятся новости.

Мы обнимаемся на прощание. Марта скользит губами по моей щеке. Щелкает замок входной двери. Я ставлю недопитую чашку на журнальный столик.

Почему так происходит? Если бы я принялась рассказывать Марте о вымышленных любовных похождениях, она слушала бы меня и даже сопереживала бы. А попыталась я упомянуть правду, она мне не поверила. Ну а ты, внутренний голос, почему замолчал? Конечно, я же велела тебе заткнуться.

Если и существуют в жизни проблемы, то мы их выдумываем себе сами.

Я стою перед застеленной кроватью, смотрю на мобильник и думаю, что лучше – лечь, как обычно, нагишом, или же надеть пижаму. Даже не знаю почему, но выбираю последнее. Возможно, я ощущаю сейчас свое тело как нечто чужое мне. Оно вроде бы и послушно, но в то же время пытается диктовать свои условия. Стоит мне отвернуться, задуматься, оно начинает жить своей собственной жизнью, ни о чем меня не спрашивая.

Я засыпаю, не зная, что меня ждет.

На этот раз сон не принес сюрпризов. Я просто провалилась в него как в вату, а потом открыла глаза. Я так устроена, что просыпаюсь без будильника. Вернее будет сказать, что будильник существует где-то во мне и срабатывает в нужное время. Уже четыре часа дня. Просыпаться – это всегда мука. Хочется валяться в постели как можно дольше.

Наконец-то я делаю над собой усилие и перехожу в вертикальное положение. Душ приводит меня в чувство. Потом я принимаюсь проверять себя на адекватность, восстанавливаю в памяти недавнее прошлое.

Вот я в кабинете Юхона Улссона. Он вполне реален. Точно так же, как и ночной гость в поезде. Вот и определись после этого, найди, где пролегает грань между вымыслом и правдой. Выходит, я могла бы переспать со случайным попутчиком? Ужас какой-то. Ведь во сне я не сделала и попытки к сопротивлению, даже для порядка не произнесла «нет», «не надо».

Все, все, все! Было и прошло. Мало ли какие видения и крамольные мысли посещали меня в жизни! Бывало и похуже. Если переживать за каждую из них в отдельности, не останется времени на другое.

Гудит фен. Мои волосы распушаются, принимают форму и объем. От этого на душе становится легче. Я заглядываю в глаза своему отражению. Спокойный серьезный взгляд. Уверенность в своих силах растет. Ну, в самом деле, кто сможет догадаться о том, что творится в моей голове? Разве что на самом дне зрачков скачут то ли искорки, то ли малюсенькие чертики. Но я никому не позволяю так близко подходить к себе, чтобы он мог заглянуть в меня, рассмотреть до самого дна.

Вновь булькает кофеварка. Без чашки кофе начинать новый день нельзя. Это не поздний завтрак, а священнодействие. Кофе прекрасен не столько своим вкусом, сколько запахом. Он невидимый, а наполняет мой дом.

Я одеваюсь перед своим любимым зеркалом, вставленном в дверь старого гардероба, и тут мне приходит в голову удивительная мысль. Все отражения, бывшие в нем, сваливаются за серебряную амальгаму как фотоснимки. Должен иметься способ извлекать их оттуда.

Додумать эти мудрые мысли мне не дает стук в дверь. Конечно, куда лучше, если у тебя в доме стоит видеокамера. Сразу можно узнать, кому ты понадобилась. Если гость не в тему, то вполне возможно сохранить пристойность и прикинуться, будто тебя нет дома. Но у нас в Хёгкуле установка такого вот оборудования считается дурным тоном, люди предпочитают живое общение. Я уже догадываюсь, кто это может быть.

По тому, как человек приходит в гости, можно многое сказать о его характере. Есть люди, которые стучатся властно, будто бы к себе домой. Они не допускают и мысли о том, что им могут не открыть. Некоторые умеют это делать как-то официально. Находятся и скромники. Они скребутся будто провинившийся кот. Вот такой стук только что и прозвучал.