Джоржетт Хейер - Великолепная Софи

Они тронулись с места легким галопом и вскоре увидели возвращавшуюся Софи, которую по-прежнему преследовал мистер Рекстон. Софи натянула поводья, развернула Саламанку и поехала рядом с кузеном. Щеки у девушки раскраснелись, и она воскликнула:

– Я получила огромное удовольствие! Я не ездила на Саламанке больше недели. Но скажите, разве я поступила дурно? На меня глядели столько угрюмых личностей, причем с таким видом, словно не могли поверить своим глазам!

– В Парке нельзя носиться с такой головокружительной скоростью! – ответил Чарльз. – Мне следовало предостеречь вас.

– Неужели? Этого я и боялась. Но теперь вы можете не волноваться! Я буду вести себя примерно, а если кто-нибудь заговорит с вами об этом, то скажите, что я просто бедная маленькая кузина из Португалии, которая так дурно воспитана, что с этим ничего не поделаешь. – Она наклонилась к шее Саламанки, чтобы заговорить с мисс Рекстон. – Молю о помощи, мисс Рекстон! Вы же наездница. Согласитесь, это невыносимо – ехать шагом, когда вам так и хочется скакать галопом!

– Это очень утомительно, – согласилась мисс Рекстон.

В этот момент к ним присоединился Альфред с криком:

– Ей-богу, мисс Стэнтон-Лейси, вы всех здесь затмите! А ты ей и в подметки не годишься, Евгения!

– Мы не можем ехать вчетвером в ряд, – сказала мисс Рекстон, пропустив его слова мимо ушей. – Чарльз, поезжай сзади вместе с Альфредом! Я не могу разговаривать с мисс Стэнтон-Лейси через твою голову.

Он повиновался, и мисс Рекстон, пришпорив свою кобылу, поравнялась с Саламанкой и заявила с присущим ей тактом, которым так гордилась:

– Я уверена, что наши лондонские обычаи кажутся вам странными.

– Вовсе нет. Они ничем не отличаются от парижских, венских и даже лиссабонских! – ответила Софи.

– Я никогда не бывала в этих городах, но полагаю – нет, я убеждена, – что Лондон намного их превосходит, – заявила мисс Рекстон.

Спокойная уверенность, с которой она произнесла эти слова, настолько поразила Софи, что она не выдержала и рассмеялась.

– Ох, прошу прощения! – вытирая слезы, сказала она. – Как это смешно и нелепо!

– Вполне возможно, у вас действительно сложилось такое впечатление, – невозмутимо согласилась мисс Рекстон. – Мне представляется, что на континенте женщинам позволительны всякие вольности. Но здесь это не так. Пожалуй, совсем наоборот! Нет ничего хуже, чем прослыть дурно воспитанной особой. И я намерена дать вам один совет. Вы наверняка пожелаете побывать в «Олмаксе», например. Будьте уверены, если ушей патронессы достигнет хотя бы малейший намек на критику в ваш адрес, вы можете распрощаться с надеждой получить приглашение. А билет без приглашения приобрести невозможно. Это закрытый клуб! Правила там тоже очень строги, и нарушать их ни в коем случае нельзя.

– Вы меня пугаете, – сказала Софи. – Полагаете, я могу подвергнуться остракизму?

Мисс Рекстон улыбнулась.

– Едва ли, поскольку ваш дебют состоится под покровительством леди Омберсли! Она, без сомнения, расскажет, как следует себя вести, если состояние здоровья позволит ей сопровождать вас. К несчастью, обстоятельства помешали мне занять положение, которое позволило бы избавить ее от подобных обязанностей.

– Простите меня! – перебила ее Софи, рассеянно внимавшая наставлениям мисс Рекстон. – Кажется, мне машет леди Ливен, так что с моей стороны будет крайне невежливо не заметить ее!

С этими словами она пришпорила Саламанку и направилась к тому месту, где на обочине остановилась четырехместная коляска. Наклонившись, она пожала вялую руку, протянутую ей в знак приветствия.

– Софи! – воскликнула графиня. – Сэр Гораций уверял меня, что я непременно встречу вас здесь. Вы мчались галопом ventre a terre [36] Очень быстро, во весь опор ( фр. ). ; никогда больше так не делайте! Ах, миссис Баррел, позвольте представить вам мисс Стэнтон-Лейси!

Леди, сидевшая рядом с супругой посла, кивнула и позволила своим губам сложиться в едва заметную улыбку, которая стала чуть шире, когда дама заметила мисс Рекстон, подъехавшую к коляске вслед за Софи, и миссис Баррел даже наклонила голову, что было признаком величайшего снисхождения.

Графиня приветствовала мисс Рекстон кивком, но продолжала говорить, обращаясь только к Софи.

– Вы остановились у леди Омберсли. Я немного знакома с ней и непременно загляну в гости. Пожалуй, на один вечер она уступит вас мне. Вы еще не видели княжну Эстерхази или леди Джерси [37] Леди Джерси – Сара София Фейн (1785–1867), старшая дочь графа Уэстморленда, ставшая леди Джерси после того, как вышла замуж за виконта Джорджа Чайльда Вильерса, графа Джерси. Салон леди Сары Джерси в 1810–1840‑х годах был одним из самых модных в столице Великобритании. По словам Байрона, очаровательная хозяйка салона, законодательница мод Лондона, была «самым настоящим тираном, который когда-либо правил модными шутами и заставлял их трясти своими шутовскими колпаками с колокольчиками». ? Я скажу им, что встретила вас, и они наверняка захотят узнать, как поживает сэр Гораций. Но что же я сама ему обещала? Ах да, разумеется! «Олмакс»! Я пришлю вам приглашение, моя дорогая Софи, но больше не скачите галопом в Гайд-парке. – Она подала знак кучеру трогать, на прощание одарила Софи и ее спутников легкой улыбкой и отвернулась, продолжив прерванную беседу с миссис Драммонд Баррел.

– Я и не подозревала, что вы знакомы с графиней Ливен, – заметила мисс Рекстон.

– Она вам не нравится? – осведомилась Софи, уловив в ее голосе холодные нотки неодобрения. – Впрочем, как и многим другим. Сэр Гораций называет ее великой intriguante [38] Интриганка ( фр. ). , но она умна и может быть очень забавной. Она к нему неравнодушна, как вы, должно быть, уже догадались. Мне лично больше по душе принцесса Эстерхази, а леди Джерси я люблю сильнее их обеих, поскольку она очень искренна, несмотря на свою беспокойную и неугомонную натуру.

– Кошмарная женщина! – высказался Чарльз. – Она говорит без умолку! В Лондоне ее зовут Немая.

– В самом деле? Думаю, даже зная об этом, она не придает подобным вещам никакого значения, поскольку обожает шутки и розыгрыши.

– Вам повезло, что вы знаете стольких патронесс «Олмакса», – заметила мисс Рекстон.

Софи рассмеялась своим заразительным серебристым смехом.

– Откровенно говоря, мне, скорее, повезло в том, что мой отец – знатный повеса!

Мистер Рекстон сдавленно захихикал, а его сестра, чуть отстав, поравнялась с мистером Ривенхоллом, подъехав к нему на своей кобыле с другой стороны, и негромко сказала, пользуясь тем, что ее брат принялся рассказывать Софи какую-то смешную историю:

– Очень жаль, что мужчины смеются, когда чрезмерная живость характера вынуждает ее говорит совершенно неподобающие вещи. Она слишком обращает на себя внимание, и в этом, на мой взгляд, кроется корень всех зол.