Барбара Делински - Миражи

– Я говорю об увеличении жилой площади.

– Не нужно ничего увеличивать. Я живу одна. Кроме того, это личное пространство. Мне не нужна здесь стройбригада.

– Но Дина же ты сюда пускаешь.

– Дин – другое дело, он друг.

– С которым вы не сходитесь во мнениях по сотне вопросов.

– У нас просто разные вкусы, вот и все.

– Он придет позже? – И тут телефон матери отрывисто засвистел. – О, легок на помине.

– Нет, детка. Рингтон Дина – уханье серой совы. А сейчас поет козодой – значит, Энни. – Когда звонила Джейми, раздавалось пение синицы, ее дед проявлялся криками лебедя-трубача. О звонках Роя – вразуми, Господь, его заблудшую душу – телефон извещал кряканьем утки, и довольно противным. Не то чтобы Рой часто звонил Кэролайн, но даже Джейми узнавала характерный звук.

Заблудшая душа. Особенно теперь, подумала девушка. Но разве это новость? Отец не отличался ни тактичностью, ни совестливостью, особенно когда речь шла о Кэролайн. Ночные телефонные звонки домой, слухи, разносимые по городу, фотографии, на которых он обнимается с юными красотками, его совершенно не смущали. Как забыть глубокую депрессию, в которую впала Кэролайн, когда развод был окончательно оформлен? Он ведь ничего не замечал, не знал. А она, Джейми, все видела. Ей исполнилось двенадцать, когда он их оставил, и следующие несколько месяцев она одна слышала по ночам тихие шаги. Кэролайн шла на кухню и подолгу стояла там, не зажигая света, глядя в чернильную темноту за окном. Джейми замечала, что мать не отвечает на телефонные звонки, сторонится людей. Видела, как она ковыряется в тарелке, так ничего и не съев.

В конце концов она нашла в себе силы. Джейми не знала откуда, но подозревала, что мать просто с головой ушла в работу, в напряженный график теннисных тренировок дочери, и осознала наконец, что ее вечный критик покинул дом. Изменения не происходят в одночасье, но процесс, запущенный однажды, уже необратим. Любой, кто видел ее теперь, отмечал, что она вполне довольна жизнью.

Действительно, в ее мягком голосе звучала уверенность.

– Привет. А, да, все хорошо. Да, Джейми здесь. Я перезвоню тебе позже, ладно? Обещаю. Минут через тридцать. – Она отключилась, положила телефон на колени и вернулась к прерванному разговору. – Дин принесет обед.

Джейми на это и рассчитывала. Она не знала, сможет ли вернуться до вечера, а Дин свободно ориентировался в доме Кэролайн. И он был вполне подходящей компанией. Они могли спорить о ремонте, но Кэролайн позволяла ему высказать свое мнение. Может быть, когда он узнает, что ее отстранили от ведения программы, уговорит превратить дом в более пригодный для жизни.

И все-таки викторианская эпоха имела свои преимущества. Сделав глубокий вдох, Джейми опустилась на подушки, слегка качнув качели. Она может сколько угодно критиковать мать за отказ переоборудовать помещение, но нельзя не признать, что здесь ощущался покой – благостный и безмятежный. И дело не только в тишине. В ее собственной квартире тоже тихо, но нет того ощущения домашнего уюта, как здесь.

Дверь с проволочной сеткой скрипнула и с шумом захлопнулась. Спустя секунду качели сильно качнулись – Мастер плюхнулся своим немалым весом на серебристые подушки. Он улегся Джейми на ноги, но неудобств это почему-то не доставило, несмотря на жару.

– Ой, малыш, он тебе всю юбку шерстью испортит.

– Да ладно, не страшно, – девушка зарылась пальцами в густой мех и несколько раз провела от пышной манишки до роскошного хвоста. В награду раздалось завораживающее мурлыканье. – Если бы я чаще бывала дома, тоже завела бы себе пушистика, – вздохнула она, поглаживая Мастера. – Мне повезло, что у тебя именно такой кот, как мне нравится. – Если Рой просматривал « Уиллистон ньюз» в поисках слухов, то Джейми сразу открывала колонку новостей из приюта для животных. Котят расхватывали довольно быстро. А что же делать со взрослыми животными? Таких пристроить сложнее, хотя они не менее милые и ласковые создания. Мастер был одним из трех представителей семейства кошачьих, которых Джейми привезла Кэролайн. Двое других предпочитали не выходить из дома. Они обитали на втором этаже, где тепло и солнечно, Мастер там появлялся нечасто.

– Я чуть не привезла тебе четвертую кошку на день рождения, – призналась Джейми.

– Хорошо, что передумала. Я же говорила, три – мой предел.

– Ее бросили, – продолжала Джейми. – Когда она попала в приют, один глаз уже так воспалился, что его пришлось удалить. Ей примерно лет девять или десять.

– Джейми…

– Не волнуйся, к тому времени как я позвонила, ее уже забрали.

Джейми отпустила кота. Сейчас ее все устраивало. Было ужасно жарко, и в жизни назревали туманные перемены. Но пока она сидела здесь, на крыльце, запустив пальцы в неожиданно прохладный кошачий мех, и вдыхала знакомый мамин запах, ей казалось, что она оживает. Джейми вытащила тонкий пакет, перевязанный красной ленточкой.

– Я знаю, ты не любишь, когда я покупаю подарки, мам, но поскольку от кошки ты отказываешься, эта штука должна подойти. Она сама о себе позаботится. Прочти.

Под ленту была засунута открытка. Джейми всегда дарила матери такие. Кэролайн бережно хранила их, время от времени доставала и показывала дочери одну за другой. На этот раз карточка была частично отпечатана на принтере, частично – украшена затейливой аппликацией из геометрических фигур в темно-синих и мятно-зеленых тонах. А надпись внутри?

Кэролайн прочитала, опустила открытку на колени и с упреком взглянула на дочь.

– Уик-энд с тобой в «Кэньон-ранч»! [14] «Кэньон-ранч» – роскошный жилой и гостиничный комплекс в знаменитом районе Майами Бич на побережье Атлантического океана. Проект создан всемирно известным дизайнером и архитектором Дэвидом Роквеллом и является шедевром современной архитектуры Майами. Знала же, что не смогу отказаться, – здоровой рукой она обняла свою любимую девочку за шею и крепко прижала к себе. – Спасибо, милая. С удовольствием поеду. – Глаза ее сверкали. – Давай рванем прямо завтра.

Ухватившись за сжимавшие ее плечо пальцы, Джейми рассмеялась.

– Мы не можем, потому что, во-первых, твое запястье должно зажить; во-вторых, завтра я уезжаю в Атланту и, наконец, мое расписание забито на ближайшие десять дней. Из-за съемок многие дела застопорились. – Она махнула головой, намекая на коробку с диском, которая лежала на коленях матери. Хотя обложка была не такой привлекательной, какой ее со временем увидят поклонники программы, красная лента не могла ввести в заблуждение.

– Запись программы без купюр, – взволнованно воскликнула Кэролайн. – Как раз вовремя. Я посмотрю позже.

– Только чур – не печатать никаких комментариев!