Array Коллектив авторов - Психология и психопатология кожи. Тексты

Крапивница, как известно, может иметь различную этиологию. Она может быть аллергической реакцией без сопутствующих психических значений. Она может быть органно-невротическим «дерматозом». Сол и Бернштейн (Saul, Bernstein, 1941; см. также Oberndorf, 1942) полагают, что приступы крапивницы возникают в состояниях фрустрации сильного желания, не способного найти иной способ разрядки. «Эмоциональная крапивница» может быть выражением аллергической реакции на определенные гормоны, мобилизованные эмоцией.

Вероятно, дальнейшие исследования сделают возможным разделить дерматозы на типы, обусловленные застоем напряжения, и типы, обусловленные разрядкой напряжения.

1. Barinbaum, M . Zum Problem des psychophysischen Zusammenhangs mit besonderer Berücksichtigung der Dermatologie // I. Z. P. – 1934. – Bd. 20. – S. 241–251.

2. Drueck, C. J . Essential pruritus perinei // Journal of Nervous and Mental Disease. – 1943. – Vol. XCVII. – P. 528–534.

3. Jelliffe, S. E., Evans, E . Psoriasis as a hysterical conversion symbolization // New York Medical Journal. – 1916. – Vol. CIV. – P. 1077–1084.

4. Freud, S . (1920) Beyond the Pleasure Principle. – London: International Psychoanalytic Press, 1922.

5. Gillespie, R. D . Psychological aspects of skin diseases // B. J. D. – 1938. – Vol. 50. – P. 1–15.

6. Miller, M. L . A psychological study of a case of eczema and a case of neurodermatitis // Psychosom. Medicine. – 1942. – Vol. IV. – P. 82–93.

7. Oberndorf, C. P . Comment on the emotional settings of some attacks of urticaria // Psychosom. Medicine. – 1942. – Vol. I V. – P. 324.

8. O’Donovan, W. J . Dermatological neuroses. – London: Paul, Trench and Trubner, 1927.

9. Rado, S . Fear of castration in women // P. Q. – 1933. – Vol. II. – P. 425–475.

10. Saul, L. I . Incidental observations in pruritus ani // P. Q. – 1938. – Vol. VII. – P. 336–337.

11. Saul, L. I., Bernstein, C . The emotional settings of some attacks of urticaria // Psychosom. Medicine. – 1941. – Vol. III. – P. 349–369.

12. Schilder, P . Remarks on the psychophysiology of the skin // Psychoanalytic Review. – 1936. – Vol. 23. – P. 274–285.

13. Stokes, J. H . The effect on the skin of emotional and nervous states, masochism and other sex complexes in the background of neurogenous dermatitis // Arch. Derm. Syph. – 1930. – Vol. 22. – P. 803–810.

14. Stokes, J. H . The personality factor in psycho-neurogeneous reactions of the skin // Arch. Derm. Syph. – 1940. – Vol. XLII.

В современной дерматологической литературе существует тенденция к возрастанию интереса к роли эмоционального конфликта при обострении, если не возникновении, некоторых кожных заболеваний. Роль неадекватного сексуального функционирования была проиллюстрирована случаями, описанными Блейзделлом (Blaisdell, 1932), Стоуксом (Stokes, 1930), Мором (Mohr, 1925) и другими. На ненависть, страх и вину по отношению к жестокому родителю указывали Дойч (Deutsch, 1938) и Алленди (Allendy, 1932). Внезапный испуг как ускоряющий фактор при приступах кожных расстройств был описан Хейсом (Heise, 1914) и Блейзделлом (Blaisdell, 1932). Конфликт по поводу мастурбации, мазохистских и эксгибиционистских тенденций, а также вторичной выгоды был описан Гиллеспи (Gillespie, 1938), Мором (Mohr, 1925), Стоуксом (Stokes, 1932), Баринбаумом (Barinbaum, 1932) и другими. Бекер (Becker, 1947) и Обермайер (Obermayer, 1943) особое значение придавали нестабильности центральной нервной системы, т. е. Нейроциркуляторной нестабильности или протоплазмической раздражимости. Дерматологами подчеркивалась наследственность, а конституциональный дефект постулировался как отчасти ответственный за нестабильность.

Психиатры выявили много пациентов с кожными заболеваниями среди лиц, искавших психиатрическое или психоаналитическое лечение. В недавнем исследовании Гринхилл и Файнсингер (Greenhill, Finesinger, 1942) провели психиатрическое обследование 32 пациентов с «атопическим дерматитом». Они сделали вывод, что в сравнении с психоневротичными пациентами без кожных заболеваний пациенты с «атопическим дерматитом» в большей степени охвачены переживаниями враждебности по отношению к своим семьям, однако они подавляют эти переживания. Пациенты с «атопическим дерматитом» чувствовали себя неадекватными, депрессивными, нервными и беспокойными; беспокойство, гнев и возбуждение оказывали вредное воздействие на их кожу. Это соответствует данным Бекера (Becker, 1947) и Обермайера (Obermayer, 1943).

Уэлш и Кирленд (Walsh, Kierland, 1947) в психиатрическом обследовании 15 пациентов с генерализованными дерматитами пришли к выводу, что у этих лиц существует подавленная враждебность к матери или ее репрезентанту и что кожное заболевание «выражает сильные бессознательные конфликты, связанные с эксгибиционистскими тенденциями и фрустрированным желанием любви и нежности».

Кормия (Cormia, 1947) на материале, иллюстрирующем разнообразие кожных заболеваний, главным образом у солдат, сделал акцент на психиатрической истории и психотерапии при дерматозах как важной части терапевтического подхода.

Подробные психоаналитические исследования были представлены Бартемейером (Bartemeier, 1938), Акерманом (Ackerman, 1939), Миллером (Miller, 1942), Миттельман (Mittelman, 1947) и Пирсоном (Pearson, 1940).

Большинство психиатрических или психоаналитических статей, опубликованных до сих пор, в целом сходились на том, что существует связь между некоторыми кожными заболеваниями и специфическими вытесненными импульсами, особенно связанными с мазохизмом, эксгибиционизмом, напряжением, фрустрацией и мастурбационными конфликтами. Миттельман в случае женщины с нейродермитом подчеркивала потребность в тепле и любви посредством кожного контакта. Пациент Бартемейера, студент-стоматолог, страдал от хронического экссудативного дерматита, особенно на руках. Этот пациент приноровился тайно воровать золото из зубов своих пациентов и по малейшему поводу удалял им зубы. Переживания вины по поводу этой скрытой садистической установки были связаны с хроническим появлением поражений на его руках. Анализ глубинных бессознательных источников его садистической установки и воровства у своих пациентов обнаружил глубокие тревоги, мазохистское, садистическое и эксгибиционистское влечения. В конечном итоге, когда его конфликты были доведены до сознания, и он смог справиться с ними рационально, поражения на руках исчезли.

В предыдущей публикации, озаглавленной «Психологическое исследование случаев экземы и нейродермита», вышедшей в «Психосоматической медицине» в январе 1942 года, настоящий автор описал два случая, основными характеристиками которых были мазохизм и эксгибиционизм. Оба пациента были псевдоинтеллектуальными молодыми людьми, брак родителей которых распался очень рано из-за смерти или развода. В каждом случае садистические импульсы по отношению к женщинам сдерживались идентификацией с ними; мазохистские феминные установки к отцовским фигурам были связаны с неспособностью добиваться успеха в профессиональной деятельности, и ставшее слишком опасным провоцирующее феминное влечение вытеснялось и имело тенденцию выражаться в кожных симптомах. Оба этих пациента жили в состоянии явной фрустрации гетеросексуальности, гомосексуальности и своей профессиональной деятельности. Они были нетерпеливы; расчесывание представляло для них форму мастурбации. В этих отношениях они напоминали другие случаи, описанные, как правило, менее подробно, в дерматологической и психиатрической литературе. Представляемый далее случай отличается от этих двух не только четкостью перехода целого порочного цикла агрессии, мазохизма и феминной идентификации во фрустрирующую череду реакций (до анализа мешавших), но и тем, что он, как оказывается, проливает больше света на то, почему именно кожа лучше всего могла выразить конкретный вид невроза характера. У этого третьего пациента Эго обладало большей интегративной способностью. Его ранние годы были менее травматичными, и серьезные трудности начались позднее, в частности, когда от него потребовалась независимость.