Джозеф Аннибали - Тревожный мозг. Как успокоить мысли, исцелить разум и вернуть контроль над собственной жизнью

Я описал беспокойный мозг как выведенный из равновесия. Равновесие, о котором здесь идет речь, – это равновесие между префронтальной корой (ПФК) и лимбической системой. Когда мозг выведен из равновесия, более молодая с точки зрения эволюции ПФК в противостоянии с более древней лимбической системой оказывается либо слишком сильна, либо слишком слаба.

С одной стороны, если ПФК слишком сильно все контролирует и всем руководит, то человеком начинает управлять рассудок, а его чувства, страсти и побуждения оказываются недостаточно сильны. Вспомните мистера Спока из «Звездного пути». Он настолько владеет своими эмоциями, что из-за этого ему иногда не удается воспользоваться догадками, которые другие делают, опираясь на чувства или интуицию. Когда ПФК берет верх, мозг заболевает и выходит из равновесия .

С другой стороны, если лимбическая система слишком сильна и/или ПФК слишком слаба, то человеком начинают руководить его страсти и побуждения, а контроль, исходящий от головы, от рассудка, оказывается слишком слаб. Такой человек будет очень чувствительным и порывистым, однако ему будет не хватать рассудительности, чтобы ставить цели и управлять своим поведением. Такой анти-мистер-Спок. Некто безбашенный, а в крайних случаях даже маниакальный. Для большинства случаев «беспокойного мозга» характерен этот второй паттерн, когда ПФК или регулирующая система оказываются недостаточно сильны и не в состоянии контролировать лимбическую систему.

Крайне сильный дисбаланс между лимбической системой и префронтальной корой отрицательно влияет на умственную и эмоциональную устойчивость. Возьмем, к примеру, Сьерру, которая заботится о матери с прогрессирующей деменцией. Сьерра разрывается между помощью матери, работой и необходимостью поддерживать порядок в собственном доме. Когда приближается 15 апреля, крайний срок подачи налоговой декларации, лимбическая система Сьерры, бывшая и так на взводе, начинает работать на всех парах, потому что Сьерра бросается заполнять ведомости. Заполнение ведомостей, которое при других обстоятельствах было бы ничем не примечательной ежегодной рутиной, вызывает стресс, который разрушает хрупкое равновесие между ее префронтальной корой и лимбической системой. Ее ПФК больше не в состоянии сдерживать ее лимбическую систему. Она попадает во власть своих чувств и побуждений. В итоге у Сьерры начинаются панические приступы.

Аналогичным образом, Тад, который на протяжении шестнадцати месяцев днями и ночами работал над подготовкой крупной сделки для своей компании, осознал, что страдает от недосыпа, истощен эмоционально и находится в депрессии. Шестнадцать месяцев он испытывал невероятно сильный стресс, а его лимбическая система была включена на шестую передачу из-за того, что успех или провал его карьеры зависел от результатов его работы над коммерческим предложением; в результате хрупкое равновесие между ПФК и лимбической системой Тада разрушилось, и он оказался не в состоянии сопротивляться депрессии.

Когда лимбическая система слишком сильна или ПФК слишком слаба, оказывается, что ПФК не хватает сил, чтобы сдерживать диких коней лимбической системы, и табун выходит из-под контроля. Как можно обуздать диких коней, если префронтальная кора не справляется со своей работой? В следующих главах я расскажу о стратегиях, позволяющих вернуть мозгу равновесие. Коротко говоря, мы можем управлять своим разумом. Возможно, вы слышали, что медитация положительно влияет на мозг. В пользу этого утверждения говорят исследования и данные сканирования мозга. Точно так же, научившись переписывать негативные истории, которые мы сами себе рассказываем, мы можем положительно повлиять на собственный мозг: усилить контроль ПФК над своевольными структурами лимбической системы и вернуть мозг в состояние более устойчивого равновесия. В то же время, усвоив новые модели отношений, мы можем свести на нет перевозбуждение и выработать новые схемы поведения.

Однако прежде чем начать детальный разговор о том, как обрести более полный контроль над распоясавшейся лимбической системой, нужно сперва обсудить еще один момент. Речь пойдет о необходимости исцелить поломанный мозг. Каждый беспокойный мозг не похож на другой. Если в мозге есть серьезное и хроническое поражение, то сперва нужно заняться его лечением и добиться выздоровления. Только тогда мы сможем эффективно применять техники управления разумом.

В начале своей карьеры психиатра я часто оказывался озадачен, потому что обнаружил, что лечение, будь то переписывание их историй, применение техник осознанности, терапевтические беседы, прием психофармакологических средств или другие терапевтические вмешательства, существенно улучшало состояние одних пациентов, в то время как состояние других пациентов не улучшалось вовсе или их реакция на терапию была противоположной той, что я ожидал. Так не должно было быть. В конце концов, я был высококвалифицированным психиатром и действительно стремился помочь своим пациентам. Однако, несмотря на мои профессиональные знания, опыт и искренние попытки принести пользу, моя помощь пациентам не всегда оказывалась настолько эффективна, как я надеялся. Я гадал, почему так получалось. Я выписывал новейшие лекарства; я был в курсе всех достижений в своей области. Однако в области психиатрии до сих пор лишь немногие научные достижения были внедрены в практику, а мои собственные методы терапии нередко не достигали своей цели. Я начал понимать, что упускал из виду, когда познакомился с Биллом, пациентом, обратившимся ко мне за помощью вскоре после того, как я начал работу в Амен Клиникс. Случай Билла привел меня к убеждению, что для успешного применения техник управления разумом надо сперва исцелить мозг.

Изначально Билл обратился ко мне после того, как попытался покончить жизнь самоубийством у себя в общежитии. Билл, двадцатилетний студент Йеля, с самого детства был умен и инициативен. Он сам научился читать и набросился на научную литературу. Когда ему было три, казалось, что он знает о динозаврах почти столько же, сколько профессионалы, посвятившие их изучению всю жизнь. Несмотря на свою интеллектуальную одаренность, Билл, тем не менее, был подвержен приступам тяжелейшей, жесточайшей депрессии. И смертельная доза медикаментов, которую он принял во время обучения в Йеле, чуть не убила его.

Когда на зимних каникулах Билл жил дома, он без ведома матери «одолжил» у нее снотворное. Вернувшись в Йель, он выпил практически смертельную смесь из снотворного, антидепрессантов и бутылки виски. Билл оставил предсмертную записку, где подчеркивал серьезность своего желания умереть. К счастью, Билла стошнило таблетками и виски, возможно, потому что он не привык потреблять так много алкоголя. Это спасло его от вполне вероятной передозировки. К сожалению, Билл захлебнулся рвотными массами, из-за чего у него развилась аспирационная пневмония. В течение нескольких дней он находился в отделении реанимации на грани жизни и смерти.