Катя Пантзар - Сису. Поиск источника отваги, силы и счастья по-фински

Другой популярный пример проявления сису – спортивные подвиги, например, невероятная победа финского олимпийского бегуна Лассе Вирена после падения во время бега на дистанцию 10 000 м на летних Олимпийских играх в Мюнхене в 1972 г. Вирен не только встал и продолжил бежать, но и выиграл золотую медаль, а еще – поставил новый мировой рекорд. Вот оно, настоящее сису , как говорят мне многие финны.

Но уникально ли сису с культурной точки зрения? Или свою особую финскую стойкость может обрести любой?

Встраивание сису в контекст моего собственного поиска более здоровой и в конечном счете более счастливой жизни мне крайне интересен. Я верю, что открытие неизвестных прежде запасов мужества и стойкости – будь то моя решимость каждое утро ходить на зимнее плавание или ехать на велосипеде вне зависимости от погоды – было тем самым инструментом, который необходим для физического и душевного благополучия. Это позволило мне выйти из состояния «выученной беспомощности», когда казалось, что все, на что я способна, – это принять себя как немного вялого человека в депрессии, с трудом встававшего с постели по утрам. Я превратилась в кого-то, кто просыпается рано утром, чтобы совершить погружение еще до начала дня.

В поиске лучшего понимания концепции сису я пришла к следующему списку вопросов: является ли сису скорее силой духа или напряжением мышц? Откуда оно берется? Это культурный концепт, часть образа страны, слоган? Или же, как я подозреваю, своего рода душевно-телесный настрой, который может обрести кто угодно и где угодно? В своей попытке разобраться в термине, я прежде всего употребляю его для описания качества, которое, судя по всему, свойственно многим финнам: отважный, активный жизненный настрой, подразумевающий готовность быть на улице в любую погоду, желание делать все самостоятельно.

Даже когда речь идет о таких домашних делах, как уборка или мытье окон, за что многие из нас могут позволить себе заплатить наемному работнику, – они напротив могут стать источником личной гордости и удовлетворения от самостоятельного выполнения.

Является ли сису скорее силой духа или напряжением мышц?

Я замечаю, что этот принцип «сделай сам» также подразумевает попытки чинить вещи, прежде чем бежать покупать новые, и стремление осуществлять ремонт своими силами, а не нанимать кого-то. Это установка на то, чтобы делать, вместо того чтобы покупать.

Что касается особой стойкости, скорее всего, она связана с простой концепцией: приобретенный опыт превыше обладания. Например, во время обеда в понедельник многие из моих коллег говорят о том, что они делали на выходных. Обсуждение шопинга или материальных приобретений редко служит ответом на вопрос: «Как прошли выходные?» или «Чем вы занимались?» Вместо этого речь чаще всего идет об активной деятельности на открытом воздухе или на природе, независимо от погоды или времени года: «Мы ходили в лес собирать ягоды и/или грибы; рыбачили за городом; плавали на озере; катались на лыжах; ездили на уик-энд в Стокгольм, Таллинн, Лондон или Берлин».

Не то что бы мне не встречались любители отдыхать на свежем воздухе, когда я росла в Канаде, но здесь, в Финляндии, ежедневная доза природы, кажется, составляет часть лексикона каждого. В некоторой степени это отражение сравнительно поздней урбанизации в 1950-60-е гг. До начала Второй мировой войны 75 % финнов жили в сельской местности; сейчас почти 85 % населения живет в городах и районах городской застройки. Но скорее всего, дело в том, что любовь и тяга к открытому воздуху заложены у них в генах.

С течением времени, когда я возвращаюсь погостить в Северную Америку, меня неожиданно поражает сложность здешней городской жизни.

В дождливый декабрьский день в Ванкувере я наблюдаю, как неугомонный шестилетний сын моей подруги практически «бегает по стенам» их таунхауса. Когда подруга говорит, что, похоже, ему необходимо лекарство, чтобы успокоиться, я не верю своим ушам. Как можно тактичнее я предполагаю, что ему, возможно, просто нужно выйти на улицу, чтобы побегать, попрыгать и поиграть. «Быть энергичным – это нормально для маленького ребенка», – говорю я, пытаясь ее успокоить. Ее ответ? Она не хочет вести малыша на улицу, потому что они промокнут.

Со скандинавской точки зрения мне кажется странным, что ее первой мыслью было лечение, а не физическая нагрузка или активная деятельность, и что она не подумала вложить деньги в хороший дождевик. Особенно учитывая, что Ванкувер один самых дождливых канадских городов, где в среднем более 150 дождливых дней в году.

В другой раз в том же городе я жду близкого друга в кафе. Когда он приходит, запыхавшись, и жалуется на пробки и сложности с парковкой, моя первая мысль спросить у него, почему он не пошел пешком или не поехал на автобусе, ведь он живет всего в нескольких километрах отсюда.

Я не задаю этот вопрос отчасти потому, что боюсь показаться снисходительной, отчасти потому, что кажется уже знаю ответ. Мы оба выросли в одно время в Северной Америке конца 1980–90-х гг., когда владение машиной было (а много где до сих пор осталось) неотъемлемой составляющей личности человека, его фундаментальным правом. Идея о том, чтобы не ездить на машине, была и остается просто неприемлемой.

Зато с моей новой точки зрения, также кажется, что у многих людей слишком сложные и затратные отношения с другими составляющими благополучия, такими как режим питания и спорт.

Одна подруга из Нью-Йорка все время экспериментирует с новыми диетами, от низкоуглеводных до высокоуглеводных и безуглеводных, смотря что в моде на текущий момент. Одна из самых странных диет – это монодиета на суповом концентрате, который доставляют еженедельно к ней домой курьером в специальных упаковках: надо просто добавить воды. Другая подруга перепробовала все: от диеты на арахисовой пасте до куриной диеты. Добавьте к этому очищение кишечника, любимые знаменитостями разгрузочные дни и все виды детокса.

Каждый раз, когда кто-то восторгается своей последней диетой, – которая на этот раз «все изменит», – я обнаруживаю, что думаю одно и то же: «Эта диета кажется вредной для здоровья, и ее невозможно придерживаться. Почему бы не питаться сбалансированно и исключить из рациона печенье, пирожные и сладкие напитки?»

В разительном контрасте к этому большинство моих знакомых скандинавов, судя по всему, разделяют простой, без прикрас, рассудительный подход к здоровью и благополучию. Конечно, есть люди, предпочитающие экстремальные диеты и программы упражнений, но обычно, когда финские коллеги или друзья теряют вес и их спрашивают, как им это удалось, их ответ лежит в плоскости: «Я сократил/а количество десертов и поздних перекусов, ел/а больше овощей и стал/а чаще ходить на плавание и на прогулки». Люди редко отвечают, что сидели на диете или делали модный на тот момент комплекс упражнений.