Имби Паю - Отвергнутые воспоминания

Мы не знали, что впереди нас ожидают годы хаоса. Не знали, что нацистская Германия построит здесь свои мерзкие концентрационные лагеря и что в Эстонии начнут убивать евреев. В начале 1939/40 учебного года школьники, вернее, никто из эстонцев не мог и подумать, что в последующие годы жертвами большевистского террора станут в десятки раз больше людей, чем погибших в борьбе за Эстонию в Освободительной войне 1918 года.

В начавшемся трагическом движении сопротивления нам не дали стрелять из ружей и пушек. Эстонская Республика приняла присягу эстонских военнослужащих, мужчин и женщин, офицеров, в том числе моих отца и матери, что они будут защищать свободу своего государства. И когда они были готовы исполнить долг, наше государство уступило Сталину, по наивности полагая, что честное слово Сталина и его Политбюро не посягать на суверенитет эстонского государства можно принять за правду.

И мы, скауты и «орлята» 10 10 Члены молодежной организации «Нооркоткад» (Noorkotkad), или «орлята». , дали тогда торжественную клятву: «Свято клянусь делать все, что в моих силах, дабы исполнить свой долг перед Эстонией, Отечеством <���…> Всегда готов <���…>»

Чувство долга и любовь к родине навечно остались в крови, хотя сегодня, во времена мелкого расчета и индивидуализма, это может показаться сентиментальным».

Мучительный выбор: дать клятву или сдаться

«Среди духовных заповедей эпохи 1930-х годов значилась и такая: свою маленькую страну надо защищать, ибо у каждого одна и только одна родина. На протяжении веков большие государства приносили нам только несчастья, и вот впервые за 700 лет мы свободны. Военная подготовка была для мальчишек одним из важнейших предметов. Мы тренировались стрелять на меткость, осваивали военную тактику, изучали топографическую карту и ориентирование на местности, силуэты военных кораблей и самолетов, знаки и сигналы восточного противника. Я знал азбуку Морзе и умел посылать и принимать по радиотелеграфу сто знаков в минуту.

Одной из молодежных организаций по изучению военной подготовки в Хаапсалу был морской отряд «Урмас» из скаутской организации «орлят», расположенный при морской дивизии «Кайтселийта». Ребята изучали навигацию, морские карты, у нас был свой учебный корабль «Урмас». Нас в отряде было 21, среди них поляк Женька Домбровский, русский Костя Никонович и два шведа, Хольгер и Нильс. Несмотря на разные национальности, все мы были соратниками. В Эстонии проводилась единственная в своем роде политика по отношению к меньшинствам. Как и у всех малых народов, сильно был развит инстинкт самосохранения и солидарности. В конце 1930-х годов нам не верилось, что большевики не признают прав национальных меньшинств Эстонии, более того, что они разрушат все основы национального государства.

Настал сентябрь 1939 года. В течение двух недель мы с нарастающей тревогой наблюдали за вторжением войск Германии на территорию Польши. Вскоре Варшава оказалась в руках немцев.

Последняя надежда рухнула, когда 17 сентября 1939 года Красная армия вступила на территорию Восточной Польши. 18 сентября с маяка Саксби в территориальных водах Эстонии были замечены два советских корабля, и мы поняли, что наша независимость уже не есть само собой разумеющийся факт. Сгущались черные тучи. Вскоре эстонскому правительству было предъявлено требование Сталина подписать договор о военных базах. 28 сентября 1939 года все поняли, что война уже совсем близко.

На следующей неделе я вместе с мальчишкамигимназистами подал в штаб ЛяэнеСаареского военного округа заявление о добровольном вступлении в армию. Мне хотелось служить на флоте, и я получил положительный ответ. Меня известили повесткой: явиться в штаб после окончания школы 18 июня 1940 года.

Но именно в те дни, когда я должен был приступить к службе, 17 и 18 июня 1940 года, Эстонию заняли советские войска – без какого бы то ни было сопротивления и при открытых границах. Впереди нас ожидали роковые события: 21 июня 1940 года Эстония была присоединена к Советскому Союзу, а 14 июня 1941 года за одну ночь в телячьих вагонах было отправлено в Сибирь более 10 000 человек. Нам предстояли месяцы и годы страха, непреодолимого страха. В тот момент не знал я и того, что моя дальнейшая жизнь пройдет через сибирские лагеря и что никогда больше я не увижу своих родителей.

Сегодня я храню эту повестку вместе с теми немногочисленными реликвиями, что остались у меня. Повестку мне много лет спустя передала тетя Линда, которая обнаружила ее в нашем разграбленном доме среди чудом уцелевших после ареста вещей. У тети уцелело также письмо моей матери, которая, несмотря на охранников НКВД и сторожевых собак, сумела выбросить его 14 июня 1941 года через зарешеченное окно вагона во время стоянки на железнодорожной станции Ристи. Ктото из железнодорожников подобрал бумажку между рельсами и переправил нам домой, где меня уже не было. Да и дома уже не было.

Мать писала: «С богом, будь здоров. Мы, наверное, никогда уже не увидимся. Твоя несчастная мама».

В числе памятных вещей храню я и мамины нарукавные повязки Красного Креста и женской организации «Найскодукайтсе», продырявленную пулей военную фуражку времен Освободительной войны и пережившие войну карманные часы. Дырка на фуражке напоминает мне о тех пулях, от которых погибли мои родители, а также тысячи других жертв в Сибири. Порой достаю карманные часы отца и завожу: тиктак, тиктак… Время идет».

Семья Хейно Ноора

Ноор Карл Карлович, родился 16.09.1896 в волости Синалепа Ляэнеского уезда. Должность: полицейский чиновник. Арестован 14.06.1941 в Хаапсалу, на ул. Калеви, 20, на основании постановления Особого совещания (т.н. тройки) по ст. 5813 Уголовного кодекса РСФСР: борьба против рабочего и революционного движения, совершенная при исполнении секретных обязанностей при царском или контрреволюционном буржуазном правительстве. Предусмотренная мера наказания: на основании ст. 582 УК РСФСР расстрел или объявление врагом народа вместе с конфискацией имущества и лишением гражданства и высылкой навечно с территории СССР. Приговор был приведен в исполнение в лагере Сосьва Севураллага Свердловской области 12.02.1942. Карл Ноор в годы Эстонской Республики состоял в рядах «Кайтселийта», см.: ERA, 7968 E.

25-летний политзаключенный Хейно Ноор в лагере в Нижнем Тагиле

Ноор Сальме Кустасовна, жена Карла Ноора, родилась 25.12.1894 в волости Кареда Ярваского уезда. Должность: служащая, арестована 14.06.1941. Признана виновной 04.03.1942 по постановлению Особого совещания по ст. 5813 УК РСФСР. Приговор о расстреле приведен в исполнение по месту заключения в Севураллаге 24.04.1942. Сальме Ноор была во время Освободительной войны сестрой милосердия и позднее входила в ряды женской организации – «Найскодукайтсе».