Митико Какутани - Смерть правды

Среди самых яростных критиков проводимой Трампом политики страха и разделения оказались и консерваторы – Стив Шмидт, Николь Уоллес, Джо Скарборо, Дженнифер Рубин, Макс Бут, Дэвид Фрум, Билл Кристол, Майкл Герсон и сенаторы-республиканцы Джон Маккейн и Джефф Флейк. Но в целом Славная Старая партия сплотилась вокруг Трампа и принялась находить оправдания его лжи, пренебрежению к экспертным знаниям, презрению к тем самым идеалам, на которых была основана Америка. Для таких сторонников партия оказалась превыше всего – морали, национальной безопасности, ответственного налогообложения, здравого смысла и элементарных приличий. Когда появились слухи о предполагаемом адюльтере Трампа с порнозвездой Сторми Дэниэлс, на выручку пришли евангелики [17] Евангельские христиане – движение в протестантских конфессиях, получившее название от желания буквального исполнения Евангелия (которое рассматривается как основной источник вероучения). : Джерри Фалуэлл [18] Джерри Лэймон Фалуэлл (англ. Jerry Lamon Falwell , 1933–2007) – влиятельный американский пастор и телепроповедник. Первоначально Фалуэлл принадлежал к одной из ветвей баптистов, Южной Баптистской Конвенции, однако впоследствии присоединился к Евангельским христианам фундаменталистского толка. отмахнулся от этой истории – «все это давнее прошлое» {93} 93 William J. Barber and Jonathan Wilson Hartgrove, “Evangelicals Defend Trump’s Alleged Marital Infidelity. But His Infidelity to America Is Worse,” NBC News, Jan. 30, 2018. , – а Тони Перкинс, президент Аналитического центра семьи (Family Research Council), заявил, что он сам и члены его группы готовы дать положительную характеристику личному поведению Трампа {94} 94 Jennifer Hansler, “Conservative Evangelical Leader: Trump Gets a ‘Mulligan’ on His Behavior,” CNN, Jan. 23, 2018. .

Удивительный поворот сюжета, если вспомнить позицию консерваторов в пору первых культурных войн 1980–1990-х годов. Тогда консерваторы выступали поборниками традиции, экспертного знания и господства закона и противостояли тому, что они считали упадком рационального знания и утратой западных ценностей. В книге «Закат американского разума» ( The Closing of the American Mind, 1987) политический философ Аллан Блум восстает против релятивизма и осуждает университетские протесты 1960-х годов, когда, по его словам, «преданность поставили превыше науки и страсть превыше разума» {95} 95 Allan Bloom, The Closing of the American Mind (New York: Simon & Schuster, 1987), 314. . Исследовательница Гертруда Химмельфарб также предостерегала о политизации исторических монографий и преподавания истории у нового поколения постмодернистов: рассматривая прошлое сквозь линзы гендера, расы и т. д., постмодернисты, по ее мнению, утверждали не только равноправие всех истин, но и что «все притязания на истину тщетны и, более того, пагубны» {96} 96 Gertrude Himmelfarb, On Looking into the Abyss: Untimely Thoughts on Culture and Society (New York: Knopf, 1994), 135. .

Некоторые критики несправедливо сваливают плюралистические призывы мультикультурализма в одну кучу с аргументами радикальных постмодернистов, осмеивающих саму надежду преподавать или писать историю честно. Однако мультикультурализм предлагает необходимый антидот традиционной американской исключительности и западному доминированию, открывая тесные врата истории для женщин, афроамериканцев, коренного населения Америки, иммигрантов и для представителей иных прежде остававшихся маргинальными групп и точек зрения. Мультикультурализм обнажает неполноту значительной части традиционной историографии, как убедительно доказывают Джойс Эпплби, Линн Хант и Маргарет Джейкоб в проницательной и преисполненной здравого смысла книге «Рассказать правду об истории», – так появляется возможность более инклюзивной, включающей многие голоса позиции. Но авторы этой книги предостерегали также от крайностей: борьба с традиционной историографией могла породить и опасное редукционистское заблуждение, будто «всякое знание о прошлом – лишь идеологический конструкт, обслуживающий конкретные интересы, а потому история – набор мифов, утверждающих или подкрепляющих групповые идентичности» {97} 97 Joyce Appleby, Lynn Hunt, and Margaret Jacob, Telling the Truth About History (New York: W. W. Norton, 1994), 8. .

Наука тоже оказалась под огнем радикальных постмодернистов, которые заявили, что и научные теории окрашены социально: на формулировках отражается личность человека, выдвигающего теорию, и ценности культуры, в которых эти теории складываются, а значит, и наука не может претендовать на нейтральность или на владение универсальными истинами.

«Постмодернистский подход идеально совпал с тем неоднозначным отношением к науке, что сложилось в пору холодной войны в связи с развитием атомного оружия», – пишет Шон Отто [19] Шон Отто (англ. Shawn Otto ) – научный писатель, романист, в прошлом сценарист. в «Войне против науки» {98} 98 Shawn Otto, The War on Science: Who’s Waging It, Why It Matters, What We Can Do About It (Minneapolis: Milkweed, 2016), 180–81. . Среди склоняющихся к левым профессоров и доцентов гуманитарных факультетов, поясняет он, «наука стала восприниматься как сфера деятельности «ястребов», большого бизнеса и правого крыла властных структур. С ней ассоциировались загрязнение окружающей среды, алчность, пренебрежение интересами людей, механистичность, сексизм, расизм, империализм, гомофобия, угнетение и нетерпимость. Наука – это бессердечная идеология, равнодушная к духовному, холистическому благополучию наших душ и тел и нашей матери-Земли».

Утверждение, будто культура и бэкграунд исследователя могут повлиять на верифицируемые факты, само по себе нелепо. «Содержание углекислого газа в атмосфере останется одинаковым, замеряет ли его женщина родом из Сомали или мужчина-аргентинец» {99} 99 Shawn Otto, The War on Science: Who’s Waging It, Why It Matters, What We Can Do About It (Minneapolis: Milkweed, 2016), 177. , – иронизирует Отто. Но такого рода постмодернистские суждения приуготовили путь современным антипрививочникам и отрицателям глобального потепления, которым не указ и единодушное мнение подавляющего большинства ученых.

Как и во многих других вопросах, Оруэлл и тут оказался пророком, за много десятилетий предугадав такого рода опасность. В эссе 1943 года он писал: «Особая мета нашей эпохи – отказ от самой идеи, что возможна история, которая правдива. В прошлом врали с намерением или подсознательно, пропускали события через призму своих пристрастий или стремились установить истину, хорошо понимая, что при этом не обойтись без многочисленных ошибок, но, во всяком случае, верили, что есть «факты», которые более или менее возможно отыскать» {100} 100 George Orwell, “Looking Back on the Spanish War,” A Collection of Essays (New York: Houghton Mifflin Harcourt, 1981), 199. Оруэлл Дж. Вспоминая войну в Испании. Пер. А. М. Зверева. . И далее Оруэлл пишет: «Тоталитаризм уничтожает эту возможность согласия, основывающегося на том, что все люди принадлежат к одному и тому же биологическому виду. Нацистская доктрина особенно упорно отрицает существование этого вида единства. Скажем, нет просто науки. Есть «немецкая наука», «еврейская наука» и т. д. Когда истина до такой степени фрагментируется, вождь или правящая клика могут диктовать народу, во что верить: «Если Вождь заявляет, что такого-то события «никогда не было», значит, его не было».