Митико Какутани - Смерть правды

Такого рода абсурдные детали не столько смешат, сколько нервируют, потому что речь идет не о сюжете из «Сумеречной зоны», не о фантазере, поселившемся в большом белом доме посреди Вашингтона, округ Колумбия: окружение Трампа не сдерживает его предрасположенность к хаосу, напротив, хаосом заражена уже вся его администрация. Принимая ответственные политические решения, Трамп заявляет: «Я один здесь что-то значу» {40} 40 Benjamin Hart, “Trump on Unfilled State Department Jobs: ‘I Am the Only One That Matters,’” New York, Nov. 3, 2017; Bill Chappell, “ ‘I’m the Only One That Matters,’ Trump Says of State Dept. Job Vacancies,” The Two-Way, NPR, Nov. 3, 2017. , и в силу своего презрения к институциональному знанию он зачастую пренебрегает советом министров и спецслужб, если вообще включает их в совещательный процесс.

Порочный круг: те сбои в управлении страной, которые порождаются подобными привычками президента, лишь укрепляют присущее его сторонникам недоверие к Вашингтону (недоверие, которое и побудило их голосовать за Трампа), это недоверие превращается в самосбывающееся пророчество – и когда пророчество сбывается, возрастает всеобщее разочарование и нежелание иметь дело с политикой. Все большее число избирателей натыкается на непреодолимый разрыв между собственными взглядами и государственной политикой. Разумный подход, например, обязательная проверка покупателя перед продажей оружия, который поддерживают девять американцев из десяти, отвергается конгрессом, поскольку там слишком многие получают пожертвования от производителей оружия {41} 41 Lydia Saad, “Americans Widely Support Tighter Regulations on Gun Sales,” Gallup, Oct. 17, 2017. . 87 процентов американцев, согласно проведенному в 2018 году опросу, готовы позволить «мечтателям» остаться в Штатах {42} 42 Max Greenwood, “Poll: Nearly 9 in 10 Want DACA Recipients to Stay in US,” Hill, Jan. 18, 2018. , и все равно программа DACA [10] Программа под названием «Отложенные меры в отношении детей-иммигрантов» (DACA), которая давала возможность отсрочить депортацию для более чем 750 тысяч детей нелегальных иммигрантов, была принята президентом Бараком Обамой. Ее отмена была одним из предвыборных обещаний Трампа. используется в политическом пинг-понге. 83 процента американцев (и 75 процентов республиканцев) выступают за сетевой нейтралитет {43} 43 Harper Neidig, “Poll: 83 Percent of Voters Support Keeping FCC’s Net Neutrality Rules,” Hill, Dec. 12, 2017; Cecilia Kang, “F.C.C. Repeals Net Neutrality Rules,” New York Times, Dec. 14, 2017. , но Федеральная комиссия по вопросам связи голосует против него.

Упадок рационального дискурса, снижение роли здравого смысла и основанной на фактах политики начались, разумеется, не с Дональда Трампа. Скорее он воплощает кульминацию тех трендов, что были диагностированы в пророческих книгах Эла Гора, Фархада Манжу [11] Фархад Манжу (англ. Farhad Manjoo ) – техноколумнист The New York Times , журналист, писатель. и Сьюзен Джекоби [12] Сьюзен Джекоби (англ. Susan Jacoby ) – репортер The Washington Post , автор книги «Эпоха неразумия в Америке» (« The Age of American Unreason» ). {44} 44 Susan Jacoby, The Age of American Unreason (New York: Pantheon, 2008), 307; Farhad Manjoo, True Enough: Learning to Live in a Post-Fact Society (Hoboken, N.J.: Wiley, 2008); Andrew Keen, The Cult of the Amateur: How Today’s Internet Is Killing Our Culture (New York: Doubleday, 2007). , опубликованных почти за десять лет до того, как Трамп расположился в доме по адресу: Пенсильвания авеню, 1600. Среди причин упадка Джекоби в «Эпохе неразумия в Америке» называет «наркотик инфонтейнмента» {45} 45 Jacoby, Age of American Unreason, xviii. , то есть смешения информирования с развлечением, укрепляющийся религиозный фундаментализм, «расхожее отождествление интеллектуала с либералом, который якобы не приемлет традиционные американские ценности», и систему образования, которая «не справляется с задачей преподавать помимо базовых навыков еще и логику, лежащую в основе этих навыков» {46} 46 Jacoby, Age of American Unreason , 307. .

Что касается Гора, в «Атаке на разум» он разбирает проблемы представительной демократии в США (низкий уровень явки избирателей, плохо информированный электорат, избыточную роль денег и медийных манипуляций) и «упорную, закоренелую приверженность лжи как основе политики, даже когда огромная и очевидная масса свидетельств разоблачает ее бессмысленность» {47} 47 Al Gore, The Assault on Reason (New York: Penguin Press, 2007), 1. .

В первую очередь Гор имел в виду катастрофическое решение администрации Буша о вторжении в Ирак и циническое рекламирование этой войны обществу, искажение «политических реалий Америки страхом перед «иракской угрозой», который совершенно не соответствовал подлинным масштабам проблемы» {48} 48 Al Gore, The Assault on Reason (New York: Penguin Press, 2007), 38–39. : Ирак не был причастен к теракту 11 сентября и вопреки опасениям ястребов из администрации не располагал оружием массового поражения, которым запугивали американцев.

Иракская война останется примером катастрофы, которая почти неизбежна, если масштабные решения, отражающиеся на всем мире, принимаются не путем рационального политического процесса, когда информация обдуманно взвешена и проведен экспертный анализ, а из идеологических убеждений, причем данные разведки фильтруются таким образом, чтобы они совпали с уже закрепившейся идеей-фикс {49} 49 Michiko Kakutani, “How Feuds and Failures Affected American Intelligence,” New York Times, June 18, 2004; Michiko Kakutani, “All the President’s Books (Minding History’s Whys and Where-fores),” New York Times, May 11, 2006; Julian Borger, “The Spies Who Pushed for War,” Guardian, July 17, 2003; Jason Vest and Robert Dreyfuss, “The Lie Factory,” Mother Jones, Jan./Feb. 2004; Seymour M. Hersh, “Selective Intelligence,” New Yorker, May 12, 2003; Michiko Kakutani, “Controversial Reports Become Accepted Wisdom,” New York Times, Sept. 28, 2004; Dana Milbank and Claudia Deane, “Hussein Link to 9/11 Lingers in Many Minds,” Washington Post, Sept. 6, 2003. .

С самого начала ястребы в администрации, в том числе вице-президент Дик Чейни и министр обороны Дональд Рамсфельд, требовали «активных» разведданных, то есть повода для объявления войны. Министерство обороны даже создало нечто вроде теневого департамента («кабинет спецпланов»): его задача, по словам цитируемого Сеймуром Хершем в The New Yorker советника Пентагона, заключалась в том, чтобы найти доказательства того, в чем Рамсфельд и его заместитель Пол Вулфовиц были заведомо убеждены, – связи Саддама Хуссейна с «Аль-Каидой» и наличия у Ирака большого арсенала биологического, а возможно, и ядерного оружия.

При планировании наземной операции не принимались во внимание предостережения экспертов, в том числе начальника штаба сухопутных войск Эрика Шинсеки, который доказывал, что для умиротворения Ирака после войны понадобятся «сотни тысяч солдат» {50} 50 Kakutani, “All the President’s Books.” . Его рапорт положили под сукно, как и доклады Корпорации «Рэнд» и Военного колледжа, также предупреждавшие о том, что для безопасности и восстановления Ирака после войны понадобится долговременное пребывание в этой стране крупных американских гарнизонов.

К этим выводам специалистов не прислушались (с катастрофическими для нападающей стороны последствиями), потому что они противоречили оптимистическому самовнушению администрации, сулившей, что иракский народ примет американские войска с распростертыми объятиями как освободителей и сопротивление будет минимальным. Один из сторонников Рамсфельда сравнивал предстоящее вторжение с прогулкой {51} 51 Ken Adelman, “Cakewalk in Iraq,” Washington Post, Feb. 13, 2002. .