Луиджи Джуссани - Можно ли жить так?

Человек устроен таким образом, что он никогда не останавливается, нет ни одного мгновения, похожего на другое. Человек, который останавливается, – это конченый человек (то есть мертвый!).

На нашем рисунке мы представляем человека с помощью открытого угла: динамика человеческой природы все время заставляет его двигаться вперед, ко все большему удовлетворению и все большему исполнению находящихся в нем желаний. Поэтому окончательное определение слова «свобода» (если свобода является удовлетворением и совершенством) – это, как говорит Данте, «благо», в котором «мир души […] осуществим», благо, в котором все находит свое разрешение. Это благо, в котором все находит свое разрешение, является бесконечным, потому что, перед чем бы человек ни находился, он говорит: «А что дальше?», чего бы человек ни достигал, он говорит: «А потом?», чем бы человек ни наслаждался… «То, что я хватала со страстным желанием, в сжатой ладони увядало, как к вечеру роза под сводом вечности […] и тем сильнее, чем больше мне нравилось» [32] «Потерянное счастье… То, что я хватала со страстным желанием, в сжатой ладони увядало, как к вечеру роза под сводом вечности. Все бледнело, замолкало, теряло цвет и вкус (и тем сильнее, чем больше мне нравилось). Но, охваченная страхом вновь потерять этот недлящийся дар, я отказалась от счастья. Но все же одно счастье остается мне: просить у Тебя, Господи, уготованное Тобою для избранных Твоей любви: счастье – да! – петь в сонме мучеников» (О. Mazzoni. Noi peccatori ( Мы, грешники ): Liriche 1883–1936 . Bologna, Zanichelli, 1930. С. 72). .

Чем больше человек любит, тем больше ему важен Христос, чтобы навсегда спасти то, что он любит: по крайней мере, с этой точки зрения мы должны принять Христа. Или ты ничего не любишь, или же, чем больше ты любишь, тем больше тебе необходим Христос, чтобы уберечь то, что ты любишь, чтобы сохранить то, что ты любишь; иначе ты это теряешь, послезавтра этого уже нет.

«Я» – это отношение с бесконечным (символ °° на рисунке). Вся динамика, весь динамизм человеческого «я» раскрывается в стремлении к совершенству, то есть к свершению самого себя (свершение, которого ты не можешь найти во всем том, чего достигаешь, как я уже говорил в «Религиозном чувстве»). И действительно, сердце является потребностью в истине, справедливости, счастье, но никогда не находит этого во всем том, чего оно достигает. Поэтому то, к чему человек стремится, – это нечто, находящееся по ту сторону, это всегда нечто потустороннее, трансцендентное. Так самосознание ощущает существование чего-то иного, то есть Бога, Тайны, Бога как Тайны, которую на нашем рисунке мы обозначим (∞) и которая является крайним пределом, к которому стремится человеческое желание. Свобода становится тем больше, чем больше она приближается к (∞). Более того, свобода – это отношение с (∞), свобода осуществится, ее еще нет, свобода осуществится, когда человек будет счастлив. Если свобода – это желание счастья, то событие свободы свершится, когда желание счастья будет удовлетворено. Свобода, как гласит философия святого Фомы Аквинского и мысль Церкви, как говорит Иисус в Евангелии, – это отношение с бесконечным, с Богом, реализованное отношение с Тайной. Свобода – это способность достичь судьбы, свобода – это связь, отношение с конечной судьбой, способность достичь Бога как конечной Судьбы. Мы проживаем свободу как способность чего-то, что должно реализоваться в конце.

Пространство внутри нарисованного нами угла представляет собой человеческую жизнь. В точке а свобода еще не исполнена, не исполнена она ни в точке b, ни в точке с, ни в точке d она не будет исполнена. Свобода исполнится только в (∞). Не исполнена – значит несовершенна: мы проживаем свободу в несовершенном состоянии.

Если свобода является опытом удовлетворения, полноты, то эта полнота, это удовлетворение в своем полном смысле происходят в отношении с Тайной, с бесконечным. Пока отношение с бесконечным не реализовано всецело, свобода является чем-то неисполненным, ищущим ответа, не реализованным, чем-то, что находится в процессе осуществления. Жизнь, таким образом, есть путь свободы, которая находится в процессе осуществления, в процессе реализации; но свобода эта еще несовершенна.

а) Через творения. Прежде всего, как развивается эта динамика свободы, находящейся внутри (X)? Если свобода – это отношение с бесконечным, то как она движется? Нужно, чтобы бесконечное достигло и подтолкнуло ее. Когда нужно разбудить кого-то, нужно подойти к нему и подтолкнуть его, позвать его. Каким образом бесконечное зовет меня, зовет мою свободу? Каким образом движется свобода? Ферменты начинают работать, когда есть провоцирующий их стимул голода. Каким образом Бог становится стимулом, провоцирующим движение человека? Через творения. Творения являются способом, посредством которого бесконечное становится присутствием для человеческого сердца и вызывает в нем жажду Себя. Вызывает в нем жажду, вызывает в нем потребность в счастье, в справедливости, в истине, в любви. Потребности в справедливости, в истине, в любви приводит в движение стимул, исходящий из творения: частичек времени и пространства, частичек тех точек (a, b, с, d…), через которые бесконечная Тайна прикасается к тебе, потому что все вещи являются знаком Бога.

Например, в этой точке находится гора Монблан (mb), и человек (нужно было сделать рисунок в двух плоскостях, ну да ладно), видя Монблан, говорит: «Как красиво! Общаться с тем, что создает это! Обнять Монблан!» Потом мальчик вырастает и после Монблана встречает «белую гору», он встречает девушку (r); и девушка привлекает его больше, чем Монблан!

Итак, первое: свобода вступает в действие, динамизм свободы вступает в действие, потому что он затронут творениями (затронут в большей или меньшей степени, в зависимости от того, насколько это творение соответствует свободе человека), следуя за тем, как Бог открывает Себя свободе человека, и Бог открывает Себя через знаки вещей.

Но, разумеется, необходимо одно условие: нужно быть внимательными, искренними. Вы понимаете, почему Иисус говорит: «Блаженны нищие»? Понимаете, почему Иисус любит детей и ставит их в пример? Нужно быть лишенным какой бы то ни было предвзятости: находиться перед вещами и чувствовать их призыв в его изначальности, в его чистоте: «Благодарю Тебя, Отче, что Ты дал понять эти вещи не тем, кто считается достойным, а простым людям» [33] Ср. Мф 11:25. . Простой человек – это тот, кто называет белое белым, а черное черным.

Что противоположно этому? Ложь, ложь противостоит свободе. Противоположность свободе – это ложь. Это настолько верно, что грех, который является противоположностью свободе, в Евангелии от Иоанна отождествляется с ложью: грех – это ложь. В чем состоит истина этого r? В его отношении с бесконечным: г является частичкой, являющей мне бесконечное, r – это частичка, являющая мне намного больше бесконечного, чем mb.