Луиджи Джуссани - Можно ли жить так?

Но если бы ты не встретил определенную компанию, если бы ты не слышал разговоров на некоторые темы, если бы твоя мама не научила тебя молитве «Отче наш», если бы Тот, Кто создал тебя, не дал тебе определенной душевной чувствительности, ты тоже был бы неуклюжим, приземистым, грубым и неотесанным, как большинство тех людей, которых ты знаешь, и ты говорил бы о творениях с той же грубостью, с тем же отвращением, какое вызывают многие люди, когда говорят (многие молодые люди, когда они говорят о женщинах, и так далее…). Следовательно, это означает, что это не чистый выбор твоей свободы, не исключительно выбор твоей свободы: твоя свобода присоединяется к совокупности указаний и благих побуждений, которые уже есть в ней; свобода заключается именно в этом: присоединиться к тому, что подталкивает тебя к справедливости и благу.

Осуществить все это тебе позволяет благодать. Обладать характером с определенной чувствительностью, с определенным инстинктивным отвращением к неотесанности – это благодать, выучить наизусть «Отче наш» – это благодать, встретить определенную компанию – это благодать, слышать, как Он говорит тебе: «иди ко Мне», – благодать, это ни с чем не сравнимая благодать; поэтому сейчас вы можете что-то предчувствовать, но сколько нужно времени, чтобы понять это лучше! Время, которое проходит, – это благодать!

Но, даже получив эту благодать, твоя свобода может быть столь капризной, столь возмущенной, столь нигилистичной, столь беспокойной, предпочитающей инстинктивность, которая всегда присутствует, вплоть до того, что всему, что подсказывают тебе твоя чувствительность, «Отче наш» и компания, она говорит «нет».

Поэтому тот факт, что ты говоришь «да», – это плод предшествующей благодати и благодати, имманентной моменту выбора, моменту действия, когда ты решаешь думать о судьбе. Постоянная благодать готовит тебя и поддерживает в нужный момент. Поэтому твоя свобода скорее состоит в том, чтобы просить Христа о благодати, чтобы Он просветил и поддержал тебя в нужный момент, нежели в том, чтобы говорить: «Христе, давай я все сделаю; я сам позабочусь об этом, а когда придет нужный момент, я сам все сделаю». Многого стоила бы тебе такая самонадеянность.

Душе, любящей судьбу вещей, то есть свободной душе, живущей измерением свободы, присуща такая отличительная черта, которую можно обнаружить в людях с простым сердцем, которую можно часто обнаружить в бедных людях, а уж когда мы обнаруживаем ее в богаче или умном и образованном человеке – это воистину чудо. Это благодарность. Благодарность, это как бы оттенок благодарности, как очертания благодарности, грань благодарности, оттенок благодарности именно в действии, – во всем том, что человек делает, – и это самое прекрасное, что только можно увидеть в лице и в поведении людей. Мне запомнилось, как один брат в нашем убогом семинарском театре пел: «Господь видит доброту более, нежели лицо». И человек так же. Человек видит доброту более, нежели лицо, потому что доброта более реальна, более последовательна и более ощутима, более значительна, чем приземистый или воздушно-легкий facade , лицевая сторона.

В прошлый раз в лекции о свободе Вы сказали: «Возможно ли это для одинокого человека?» Поэтому я хотела спросить, какое значение, какое внимание должны мы уделять нашей новой компании в течение недели, каким образом она непосредственно участвует в самой природе вещей, о которых мы говорим.

Первый аспект вопроса: прежде всего, можно ли признавать и переживать свободу в одиночку? Теоретически да, практически это невозможно, разве что в случае какого-нибудь чудесного исключения, потому что в одиночку человек является жертвой среды, в которой он живет; только ошеломительное вмешательство Бога способно спасти индивидуум от среды, от внешнего и ментального типа среды, от естественных привычек той среды, в которой мы живем. Следовательно, первый аспект заключается в том, что в одиночку гораздо труднее воспринять и овладеть свободой настолько, чтобы жить ею.

Если в одиночку так тяжело, то вместе становится легче. Что значит вместе? Когда ты идешь с другими по одному и тому же пути. И когда эта компания ведома и образуема, ведома и поддерживаема призывом к тому, что справедливо, что истинно, призывом к тому, чем на самом деле является свобода, призывом к судьбе, ради который мы сотворены, то есть религиозным призывом, христианским призывом. В компании, где осуществляется христианский призыв и где люди присоединяются к компании именно потому, что в ней есть этот призыв. Более того: где люди присоединяются к компании потому, что ощутили одно и то же призвание. Тогда понимать, что такое свобода, и особенно реализовать ее становится легче.

Анна живет в некотором месте, преподает в некоторой школе и по совместительству ведет некоторый курс в университете.

Она решает позвонить тебе, потому что знает, что ты дома: по средам у тебя занятия до двенадцати, а может быть, дело происходит в субботу и ты совсем свободна: «Как дела?» Ты удивлена, что человек, которого ты до сих пор никогда не видела, звонит тебе. Ты уже позабыла, что она ответственная за твою группу! Конечно, ты очень рада, что она тебе позвонила. Она говорит тебе: «Ну, смелее! Знаешь, мне тоже нужно было быть смелой, и не только вчера, но и сейчас. Поэтому будь смелой, проси у Богородицы, проси у Духа Святого благодати понять. Проси Святого Духа, чтобы Он дал тебе понять то, что в последний раз говорилось о свободе, потому что это очень и очень важно». Возможно, как раз в этот момент тебе трудно с папой, или с мамой, или с молодым человеком, чьи глаза не дают тебе покоя… И ты благодаришь ее. «Пока». – «Пока». Ты кладешь трубку и думаешь: «Нет, я должна быть более решительной», – и становишься более решительной с молодым человеком, чьи глаза не дают тебе покоя. Понимаете?

Компания, как когда мы идем в горы, компания как взаимный призыв (когда мы в компании, мы призываем друг друга: «Будь внимательным здесь, будь внимательным здесь», говорим с одним, с другим), компания как взаимный призыв к судьбе, или к цели, или к веселью, или к радости, или к чистоте, помогает тебе действовать свободно, дает тебе понять, что такое свобода.

«Знаешь, Анна, я не совсем поняла про широкую и узкую линии: меня больше привлекает широкая линия, находящаяся внизу, чем узкая вверху. Как мне выбрать ту тонкую линию, которая находится выше?» И она объясняет тебе, поскольку рисунок несовершенен (и об этом сказал и тот, кто его нарисовал, объяснив, что нужны были бы две плоскости, потому что он тоже не дурак). Когда она объясняет тебе это, идея свободы захватывает тебя все больше. Именно так мы учимся. С годами, проведенными в этой компании, человек становится другим, он отличается от других: он отличается от других на работе, он отличается от других в школе, он отличается от других в университете, он становится другим в семье. Он понимает, размышляет, чувствует, действует, использует вещи по-иному, нежели другие. Этот человек, как сказал бы святой Павел, – новый человек, потому что во Христе Иисусе уже не важно, грек ты или еврей (великое идеалистическое разделение того времени), а важно новое творение, новый образ мысли и чувства [48] Ср. Гал 3:26–28; 2 Кор 5:17. . Через несколько лет… Да даже не лет: из месяца в месяц мы меняемся, даже если не понимаем, как.