Изабель де Андиа - Unio Mystica. Единение с Богом по Дионисию Ареопагиту

…Надлежит тебе сделаться моею сестрою, приняв от души волю мою, как сказано в евангелии, что тот делается Ему братом и сестрою, кто живет по воле Его [103] Mф 12, 49–50. . Надлежит же тебе приступить и к истине, соделаться ближнею , чтобы не застеняла тебя никакая среда, и твое совершенство состояло в свойстве голубицы; а сие значит – без недостатка исполниться всякого незлобия и всякой чистоты. Как бы некие ключи прияв сии наименования, отверзи ими, душа, вход истине, делаясь сестрою, ближнею, голубицею, совершенною ( In Cant., hom. XI ) [104] GNO VI, p. 325; trad. M. Canévet, La colombe et la ténèbre, p. 157–158. [Русск. перев. там же, сс. 280–281.] .

Душа должна стать «совершенною». Речь, стало быть, здесь идет о рассуждении, посвященном совершенству [105] Cр. R. E. Heine, Perfection in the virtuous Life. A Study in Relationship between Edification and Polemical Theology in Gregor of Nyssa's «De vita Moysis», Philadelphia, 1975. , наподобие трактата Жизнь Моисея , подзаголовок которого гласит: «О совершенстве в добродетели» . Именно становясь «совершенной», откроет она дверь Слову. Духовное совершенствование здесь есть обожение души, знак того, что Божество обитает в душе и она с Ним едина.

«Прибытком» же, который получит душа, поселив в себе Слово, будет «роса» и «ночные капли». Григорий Нисский продолжает комментировать стих 5, 2 из Песни песней : « Отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя: потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои – ночною влагою », предлагая прекрасное духовное толкование « росы » и « ночной влаги ».

Прибытком же от того, что примешь и введешь Меня к себе в дом, будет для тебя с Моей головы роса, которой Я полон, и с волос Моих текущие ночные капли. А из них роса подаст исцеление, как ясно дознали мы сие от пророка, который говорит: роса бо, яже от тебе, исцеление им есть [106] Ис 26, 19. . А ночные капли состоят в связи с обозренным выше, ибо кто был во святилище, вблизи необозримого, тому невозможно домогаться какого-либо дождя или потока ведения; напротив того, для него вожделенно, если истина окропит его ведение тонкими и неуясненными (λεπταῖς τισι καὶ ἀμυδραῖς) мыслями, при содействии разумной капли, истекающей от святых и богоносных мужей ( In Cant., hom. XI ) [107] GNO VI, p. 325–326; trad. M. Canévet, La colombe et la ténèbre, p. 158. [Русск. перев. там же, с. 281.] .

Чем более присутствует Бог в душе, тем более погружается она в ночь. Моисей вошел во мрак, и мрак его окружил. Супруга принимает Супруга, который почивает ночью на ее ложе, у нее на груди или в ее сердце.

Пребывание Бога в душе не сопровождается мраком, но «награда» за него символизируется утонченным образом ночной росы. Возлюбленный приносит возлюбленной «росу с Моей головы» и «с волос Моих текущие ночные капли». Утонченность образа выражает нежность Супруга к Супруге: она не проходит через опыт мрака подобно Моисею, но получает лишь «ночные капли», ибо не вынесет большего.

«Ночные капли» – это те «тонкие и неуясненные мысли», что рождаются в ней от присутствия Божия. Это «капли» в сравнении с океаном божественной любви и, однако, «роса» учения пророков и евангелистов, по словам Григория, «в сравнении с нашей собственной силой течет реками и катится валами».

« Отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя: потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои – ночною влагою » (Песн 5, 2).

В Мистическом богословии гносеологическое восхождение истолковано в терминах Исхода , а Моисей представлен как образец мистического посвящения.

Жизнь Моисея интересует Дионисия не как пример совершенной жизни, он не создает портрета Моисея, а хочет описать духовное восхождение, Моисей же – лишь иллюстрация такого восхождения.

Степени этого восхождения отмечены теми глаголами, которые он употребляет:

– «одним тем, кто нечистое всё и чистое превзойдя ,

– и на все и всяческие святые вершины восхождение одолев ,

– и все божественные светы, и звуки, и речи небесные оставив ,

– вступает во мрак, где воистину пребывает (…) Тот, Кто вне всего» [108] τοῖς καὶ τὰ ἐναγῆ τάντα καὶ τὰ καθαρὰ διαβαίνουσι καὶ πᾶσαν ἁγίων ἀκροτήτων ἀνάβασιν ὑπερβαίνουσι καὶ πάντα τὰ θεῖα φῶτα καὶ ἤχους καὶ λόγους οὐρανίους ἀπολιμπάνουσι καὶ εἰς τὸν γνόφον εἰσδυομένοις, οὗ ὄντως ἐστίν, ὡς τὰ λόγιά φησιν, ὁ πάντων ἐπέκεινα (MT I, 3, 1000 C). .

Каков, по Дионисию, порядок повествования Исхода ?

– В Моисеевом восхождении различаются два этапа .

1.1. Восхождение ( ἀνάβασις )

…Божественный Моисей – сначала ему было повелено очиститься самому и от неочищенных отделиться , – лишь после всяческого очищения услышал многогласные трубы и увидел светы многие, чисто сияющие, и разнообразные лучи. После этого он покидает толпу и с избранными священниками достигает вершины божественных восхождений. Но и там он собеседует не с Самим Богом и видит не Его Самого (οὐκ αὐτόν), ибо Тот незрим (ἀθέατος, Григорий Нисский: ἀθεώρητος), но место, где Тот стоял [109] Κὰι γὰρ οὐκ ἁπλῶς ὁ θεῖος Μωϋσῆς ἀποκαθαρθῆναι πρῶτον αὐτὸς κελεύεται καὶ αὖθις τῶν μὴ τοιούτων ἀφορισθῆναι καὶ μετὰ πᾶσαν ἀποκάθαρσιν ἀκούει τῶν πολυφώνων σαλπίγγων καὶ ὁρᾷ φῶτα πολλὰ καθαρὰς ἀπαστράπτοντα καὶ πολυχύτους ἀκτῖνας· εἶτα τῶν πολλῶν ἀφορίζεται καὶ μετὰ τῶν ἐκκρίτων ἱερέων ἐπὶ τὴν ἀκρότητα τῶν θεῖων ἀναβάσεων φθάνει. Κἀν τούτοις αὐτῷ μὲν οὐ συγγίνεται τῷ θεῷ, θεωρεῖ δὲ οὐκ αὐτὸν (ἀθέατος γάρ), ἀλλὰ τὸν τόπον οὗ ἔστη (MT I, 3, 1000 C – D). .

1.2. Вступление во Мрак

Тогда только, отрешаясь от всего видимого и от органов видения, посвященный погружается в поистине таинственный мрак неведения, в котором отсекает все свои познавательные восприятия и вступает в полноту неосязаемости и незримости, всецело принадлежа уже не себе или чему другому, но Тому, Кто запределен всем вещам мира. При полном бездействии всех познавательных энергий он лучшей своей частью соединяется с всецело Непознаваемым, через совершенное незнание чего бы то ни было обретая сверхразумное знание [110] Κὰι τότε καὶ αὐτῶν ἀπολύεται τῶν ὁρωμένων καὶ τῶν ὁρόντων καὶ εἰς τὸν γνόφον τῆς ἀγνωσίας εἰσδύνει τὸν ὄντως μυστικόν, καθ’ ὅν ἀπομύει πάσας τὰς γνωστικὰς ἀντιλὴψεις, καὶ ἐν τῷ πάμπαν ἀναφεῖ καὶ ἀοράτῳ γίγνεται, πᾶς ὢν τοῦ πάντων ἐπέκεινα καὶ οὐδενός, οὔτε ἑαυτοῦ οὔτε ἑτέρου, τῷ παντελῶς δὲ ἀγνώστῳ πάσης γνώσεως ἀνενεργησία κατὰ τὸ κρεῖττον ἑνούμενος καὶ τῷ μηδὲν γινώσκειν ὑπὲρ νοῦν γινώσκων (MT I, 3, 1001 A). [Этот фрагмент мы даем в перев. В. В. Бибихина (Историко-философский ежегодник 90, М., «Наука», 1991, с. 228).] .