Джон Ллойд - Этидорпа, или Край Земли

Впоследствии пришли разные энтузиасты, такие как Раймонд Луллий (умер в 1315-м году) – недолговечный и эфемерный – кто вспыхнул своей блестящей карьерой подобно метеору; Арнольд де Виланова (1240) – прославленный адепт, чьи книги сжигались инквизицией из-за ереси, которую они содержали; Николас Фламмель – француз (1300-е годы) – любимый народом за благотворительность, чудо того века («наш век не примет фактов») по причине огромной удачи, обрушившейся на него без видимых средств и дохода, вне алхимического знания; Йоганнес де Рупецциус – человек такого выдающего дарования, что он даже сделал выговор Папе Иннокентию 6 (1357), за что был сразу заключен под стражу; Валентин (1410) – автор многих книг, человек, который ввел в медицину антимонию (минерал); Исаак – голландец, вместе со своим сыном делал искусственные драгоценные камни так, что их нельзя было отличить от настоящих. А Бернард Тревизон (1406) потратил 30000$ на обучение алхимии, громадная часть которых была потрачена вероломными алхимическими претендентами – ведь даже в то время было много жуликов, подделывающих хорошие вещи. Под давлением своих алхимических убеждений Томас Дальтон сложил свою голову на плаху по приказу самодовольного и консервативного Томаса Герберта-эксквайра короля Эдуарда. Яков Беме (род. 1575) свежий, чистый дух христианского мистицизма, «небесный голос», лучше которого никто не постиг алхимию. Был также Кристиан – алхимик-теософ; Роберт Бойль – таинственный алхимический философ, опубликовавший в 1662 году труд «Защита доктрины, обнимающей дух и вес воздуха» и обосновавший свои аргументы серией гениальных и прекрасных экспериментов, которые столь высоко оценены сегодняшними исследователями, что его выражения устно повторяются нашими высочайшими авторитетами, а его аппарат считается все еще лучшим изобретением. «Закон» Бойля был развит и заботливо определен за 14 лет до появления «Трактата о природе воздуха» Мариотта. Это, однако, не воспрепятствовало немецким и французским ученым верить Мариоту, и они все еще следуют за этим фальшивым учителем, который нагло и незаконно переиздал не только идеи Бойля, но и украл его аппарат.

Затем появились такие личности, как Парацельс (рожд. в 1493) – выдающийся врач, который считал оккультизм (эзотерическую философию) выше экспериментальной химии в просвещении нас знаниями трансмутации металлов в серебро и золото; Гуэпо Франсиско (рожд. в 1627), написавший замечательный трактат по «Духам Стихий», скопированный графом де Габалис. Кажется невероятным, что такой человек, как Гуэпо Франсиско, чьи свежие духовные мысли пережили новое дыхание в «Ундине» и «Похищении замка», должен был быть брошен в тюрьму, чтобы исчезнуть как последователь герметизма. Это должно научить нас не сомневаться в искренности тех, кто оставил нам в наследство красоту и истину, найденные в таком изобилии в чистой алхимии.

Эти и многие другие, более современные, скрытые, и те, чьи имена не сверкают в написанной истории, неисчислимо жертвовали ради величия знания божественных тайн, обогативших мир. Сравните пользу от герметической философии с результатами кровавых войн, амбициозно развязанных самоуверенными тиранами, которым история рукоплещет как героям, а мы считаем их палачами. Среди тех, кто трудился в алхимии, есть дворяне, короли, священники и даже Папы. Папа Иоан 22-ой был алхимик, который выступал в своей булле против самозванцев-обманщиков, распространенной с целью защиты от дискредитации истинно познающих эти науки. Король Фредерик из Неаполя покровительствовал искусству и защищал его служителей.

Наконец, граф Калиостро (род. в 1743), создавший «Джозефа Бальзамо», соединивший алхимию, магию, астрологию, ловкость рук, месмеризм, масонство и выдающиеся личные достижения, которые с тех пор не были уравновешены, горел перед миром. Обращая на себя внимание церкви, королей и обывателей, этот во многих отношениях самый дерзкий претендент, которого история когда-либо знала, поднял герметическое искусство на ослепительную высоту и, в конце концов, сжег его в пламени великолепия. Он ушел из существования под мантией позора. Словно движущийся по небосклону метеор из глубин пространства, теряется в космосе звезда, и в славе тонет в пучинах моря. Точно также и Калиостро сверкнул на небе 18 столетия из туманности алхимического размышления, уничтожив себя и свою науку в свете поднимающегося солнца материализма. Калиостро – визионер, поэт, вдохновитель, комета во вселенной знания погиб в тюрьме, как шарлатан, а затем современный химик, со своими утомительными механическими методами, холодными, неотзывчивыми материалистическими догмами, поднялся из пепла и прыгнул в очевидность.

Прочтите историю обратно, и вы поймете, что мы видели в алхимии начало всех современных наук. Алхимия есть люлька, укачивавшая их. Воспитанные с некромантией, астрологией, оккультизмом и всем потомством мистической мечтательности, зарождающиеся науки сражались за существование во тьме веков, будучи на попечении однажды преследуемого, а ныне изучаемого алхимика. Миру надлежит воздвигнуть монумент в честь героев герметизма в большей степени, чем всем остальным знаниям и инструментариям, включая религию, вместе взятыми, ведь наша современная цивилизация является в огромной мере наследницей алхимии. Начните с Гермеса Трисмегиста и закончите Джозефом Бальзамо. И если вы склонны к науке, то не критикуйте слишком строго за словесные логорреи (логоррея – состояние, выраженное безудержным словесным потоком, пустым набором отдельных слов, лишённым логической связи) и романтизм, ведь наука ваша уходит вглубь прошлого. Она будет посягать на их поле деятельности, и вам тоже, может быть, придется недоговаривать из-за вспыльчивой цензуры. Эти люди выполнили свою миссию и выполнили хорошо. Если они сказали больше, чем считают люди, то они также и знали больше, чем сказали, больше того, что вмещает современная философия. Они не смогли дожить и увидеть будущее, на которое страстно надеялись, но они зачали будущее человечества, которое достигнет в ясности и свете гораздо больше самых очаровательных видений мечтателей с самым большим воображением. Они говорили о существовании «красного эликсира», и пока они писали, варварский мир, окружавший их, смешал красный цвет с кровью – кровью чистоты сердца, кровью святых, кровью Спасителя, и их аллегория и мудрость формул были записаны в крови их самопожертвования. Они мечтали о белом эликсире, которому еще предстоит облагородить человечество, яркий день человека, период мира, счастье, долгую жизнь, довольство, добрую волю и братскую любовь. Во имя «белого эликсира» они направляли мир к видению божественного света. Даже чистое золото, как было сказано ими материалистическому миру, которое служит ему, проникаемо и покрываемо этим слабоощутимым и в высшей степени очищенным духом материи. Разве не близок день аллегорического «белого эликсира»? Дай Бог!