Роберт Готц - Таинства в истории отношений между Востоком и Западом

См.: Spasky.

Bonwetsch, Möller. S. 693.

Areop. DN. 4. 2; цит. по: Bonwetsch, Möller. S. 694.

Bonwetsch, Möller. S. 695 sq.

Areop. EH. 3. 1 // PG. 3. 424.

Areop. EH. 2. 1.

Areop. EH. 3. 1.

Areop. EH. 3. 3 // PG. 3. 429.

Ср.: Heiler. S. 398.

Ср.: Heiler . S. 239.

Если называть имена наиболее значительных последователей образа мыслей Ареопагита, то выстраивается следующий ряд сочинений:

«Μυσταγωγία περί του τίνων σύμβολα τα κατά την άγίαν Εκκλησίαν επί της συνάξεως τελούμενα συνέστηκε (καθεστήκη)» Максима Исповедника († 662); «Προθεωρία κεφαλαιώδης περί των εν τη θεία λειτουργία γινομένων συμβόλων καί μυστηρίων» Феодора из Андиды; «Ερμηνεία της θείας λειτουργίας», «Περί της εν Χριστώ ζωης» Николая Кавасилы († 1371); «Διάλογος» Симеона Фессалоникийского (Солунского, † ок. 1430); «'Η άγία λειτουργία μετά έξηγήσεων διδασκάλων, ασπερ μετήνεγκεν εις την κοινην γλώσσαν Ιωάννης ό Ναθαναήλ» Иоанна Нафанаила († 1574). В России XIX в. – труды архиепископа Черниговского Филарета (Гумилевского, 1805—1855) и «Размышления о Божественной Литургии» Н. В. Гоголя.

Здесь можно упомянуть имена Григория Великого, Иоанна Скотта Эриугены, Гуго Сен-Викторского, Альберта Великого, Фомы Аквината и др.

«В латинской Библии sacramentum , как правило, являлось сначала переводом слова μυστήριον, за редкими исключениями в африканском тексте; в “Итале” греческое слово передается как с помощью sacramentum, так и посредством слова mysterium, которому в Вульгате отдавалось явное предпочтение. Там, где mysterium и sacramentum свободно заменяют друг друга в передаче μυστήριον, в понятии sacramentum еще нельзя обнаружить акцентирования на статичной вещи, предмете или знаке. Объем понятия sacramentum без всяких оговорок совпадает с объемом греческого понятия» (Bornkamm. Mysterion. Bd. 4. S. 833).

Ср.: Finkenzeller. S. 221.

См.: Tertull. De bapt. // SChr. N. 35. P 49 sqq.

См.: Dölger. Sacramentum Militiae. S. 280.

См.: Dölger. Sphragis; Dölger. Sacramentum Militiae.

Sacramentum fidei соответствует sacramentum militiae. Ср.: Tertull. Ad martyr. 3; De spect. 24; De corona. 11; Scorp. 4; De idolatr. 19.

Тертуллиан говорит о fides obsignatio (De bapt. 13. 2; 6. 1) и о sacramenti testatio (De corona. 13).

Tertull. De bapt. 4. 4; Depraescript. haer. 20. 9; 40. 2 sq.

Tertull. Adv. Marcion. 4. 34; De res. car. 9; De corona. 3.

Августин говорит о знаках, что это вещи, которые употребляются для того, чтобы нечто обозначать. Оттого каждый знак есть в некотором роде вещь, ибо то, что не есть вещь, вообще не существует, хотя, конечно, не каждая вещь есть знак. См.: Aug. De doctr. chr. 1.2.

Aug. De doctr. chr. 2. 1.

Aug. Ep. 138.

«Ideo dicuntur sacramenta, quia in eis aliud videtur, aliud intelligitur [Потому они называются sacramenta, что в них видимо одно, а разумеется другое]» (Aug. Serm. 272).

«В трактате “О Троице” (3. 10. 19) и в 61-й проповеди Августин подробно говорит о различных способах, которыми на протяжении истории спасения человека невидимый Бог открывает Себя в видимых знаках (significationes). Общим для всех этих знаков всегда является то, что невидимый Бог каким-либо образом присутствует в них, не отождествляясь с ними… Сюда относится и евхаристия в качестве “вида изображения” (species); в отличие от “изображений пребывающих” (species mansura), например медного змия, она относится скорее к “изображениям изменяющимся” (species transitura), поскольку освященный для служения в качестве знака хлеб (panis ad hoc factus, читай: ad ministerium significandi) употребляется при восприятии его именно в качестве знака ( in accipiendo sacramento consumitur ). Отсюда понятно, что, с одной стороны, не обыкновенный, но только освященный хлеб может служить знаком (significatio), а с другой стороны, этот знак, согласно Августину, есть род изображения, актуализации Божественного без собственного отождествления с ним» ( Adam . S. 258).

«....Mud quod ab hominibus appellatursacrificium, signum est veri sacrificii» (Aug. De civ. Dei. 10. 5).

«Sacrificium ergo visibile invisibilis sacrificii sacramentum, id est, sacrum signum est» (Aug. De civ. Dei. 10. 5). Толкуя Еф 5:31 сл., Августин говорит о tanta rei sacramenta, id est, sacra signa [таинствах дела, т. е. священных знаках] (Aug. Contr. adv. legis etproph. 2. 9d). Средневековые комментаторы, чтобы выразить то, что имел в виду Августин, объединили обе фразы: sacramentum est sacrae rei signum [таинство – знак священного дела]. См.: Ghellinck. Däfinition des Sacrements. P. 82.

Aug. Ep. 98. 9 (ad Bonif.).

Adam. S. 258.

Ср.: Ibid . S. 259.

Этот факт уже сам по себе показывает, почему представители протестантизма стали отрицать реальное присутствие Христа в евхаристии . а в причастии стали видеть лишь «знак», ссылаясь именно на Августина. Последовательное соединение западного представления об образе с высказываниями Августина и должно было привести к такому результату. Однако такое соединение – грубая ошибка, приведшая в конечном счете к забвению древней церковной традиции.

Aug. In Ioan. 80. 3.

Aug. In loan. 26. 11.

« Ob id sacramenta dicuntur, quia sub tegumento corporalium rerum virtus divina secretius salutem eorundem sacramentorum operatur, unde et a secretis virtutibus et a sacris sacramenta dicuntur… unde et graece mysterium dicitur, quod secretum et reconditam habeat dispositionem [Потому они называются таинствами, что под покровом телесных вещей Божественная сила тайно производит спасение, заключенное в этих таинствах; таинствами они называются благодаря тайным силам и принадлежности к святыням… потому по-гречески они и называются “мистерии”, что содержат в себе тайное и сокровенное расположение]» (Isid. Hisp. Etym. 6. 19. 40, 42 // PL. 82. 255c-d).

Интересно отметить, что даже в начале ХХ в. западные богословы упрекали Исидора в том, что он своим определением таинств скорее затемнил достигнутую Августином ясность.

См.: Lubac . Corpus mysticum . P. 57, 60.

« Itaque sacramentum illud magnum est de Christo et de ecclesia, sed tamen hoc maius est, quia illud in figura ante praecessit, nunc autem plenum in veritate mysterium est… [Так что велико то таинство, указующее на Христа и на Церковь, но это, теперешнее, больше него, потому что то фигурально предшествует, а сие есть таинство поистине в полном смысле…]» (Ambros. Mediol. In Luc. 7. 96).

См.: Ambros. Mediol. In Luc. 1. 7.

Ambros. Mediol. In Luc. 2. 79 // SChr. N. 45. P. 108.

Ambros. Mediol. De Myst. 3. 15 // SChr. N. 25 bis. P 112.