Чайна Мьевиль - Неприкаянные письма (сборник)

На первом этаже уже никто ничего не смог бы поделать. Охрана и так ушла оттуда поздно: чтобы начать рушить ограду. Рой мрачно продолжал подниматься к площадке, ноги у него тряслись и горели. Добравшись, он сумел пробраться внутрь через воздушный шлюз, соединявший кухни. Оказалось, что этот свободной планировки этаж покинут всеми. Походило на то, что люди отыскали путь отсюда вниз через другие служебные шлюзы. «Журналисты – народ инициативный , – подумал он, – это первым делом» .

И только возвратившись на лестницу, он увидел женщину в платье. Казалось, она лежала, чему-то смеясь. Потом он заметил, что нижняя челюсть у нее вырвана так, что порвались мышцы. Та штука пропала из ее горла, оставив за собой рваную красную дыру. Крови было очень мало. Большая часть ее уже запеклась.

« Оно высасывает дающего обиталище досуха , – озадаченно подумал Рой. – Стало быть, оно должно быть все время в движении ».

У него не было продуманного плана, что делать дальше после прихода сюда. Терзало ощущение оторванности ото всего происходящего там, внизу. Никакого рационального объяснения этому не было. Скорее казалось невообразимым, сном каким-то, что есть нечто, способное на такое.

Ему требовалось сосредоточиться на решении задач. Шла минута за минутой. Еще в десяти пролетах выше находилась небольшая площадка, не доступная прессе: незавершенные полы без стен. Отсюда можно было проследить за тем, насколько свободна остальная гостиница, различить сверху масштаб событий, а потом уйти, когда станет потише. Понадобилось время, чтобы добраться до верхней обзорной площадки, вознесенной на шестьдесят пять этажей над разворачивающимся ужасом. Ограждающие площадку стены еще только предстояло оснастить сменным стеклом, и ветер, стеная, сквозил через бетонную коробку, перекрывая завывания пожарных сирен далеко внизу. Въезд на курорт был забаррикадирован клином полицейских машин, чьи красно-синие проблесковые сигналы высвечивали толпу ломким светом в каком-то подобии ополченческой дискотеки. В городке поодаль курорта, там, где полагалось бы светить уличным фонарям, зияли полосы сплошной темноты.

– Бред какой-то, а? – Обернувшись, Рой увидел прислонившегося к балюстраде площадки Джима Дэйвенпорта. У ног его лежал открытый ноутбук с каким-то подающим признаки жизни приложением. – Уж лучше сначала постичь самые изощренные технологии, – пояснил он. Говорил Джим так, словно рот у него был едой забит. Всякий раз, когда ряды зубов у него размыкались, Рой видел эту щербатую штуку, сидевшую глубоко в глотке. – Никогда не понимал этого старого представления. Знаешь, поначалу все виделось, будто у новых форм жизни, доберись они до нас, вид будет, как у пары деревенщин на грузовом пикапчике. Бессмыслица, верно? Начинаешь с самого верха, а остальное уже легче. – Джим перегнулся и сплюнул красным. – Странно, должно быть, вдруг осознать, что подходит конец. Дивиться впору, а зачем оно это все.

– Мне одному, что ли? – Рой шагнул вперед. – Если все взлетит на воздух, то и тебе отсюда не выбраться. Что случилось, ты вытащил короткую палочку?

– Мне незачем никуда выбираться, мой цикл на твой не похож. И каждый раз – не от меня зависит. Мы начали тут, но вскоре будем повсюду. Глобальный экономический крах. Они станут друг друга винить. Меньше всего мы хотим привлечь внимание к себе. Каждый тайком желает, чтоб случилось то, что мы делаем. – Джим нагнулся, сложил ноутбук, сунул его в рюкзак. – Я спекся. Хочешь пойти взглянуть на конец империи?

Рой бросился на Дэйверпорта, вырывая у того из рук рюкзак. Извернувшись, он швырнул куда подальше мешок с ноутбуком. Тот вылетел через не заделанную оконную раму и пропал в ночи.

– Не имеет значения, – произнес инженер, следя за падением рюкзака. – Я свою партию сыграл.

Рой всем телом бросился на костлявую грудь Дэйвенпорта. Тот даже не попытался увернуться и был сбит с ног. Он упал на спину, заскользив по полированному мрамору пола и везя на себе Роя. Брыкаясь, стал напирать и, отыскивая опору резиновыми подошвами кроссовок, толкал их обоих все дальше к краю площадки. Рой ударил Дэйвенпорта в лицо, но у него вышел лишь удар вскользь.

Ухватившись за обод стальной балюстрады, Дэйвенпорт бесстрастно пинал Роя в спину и ноги, подталкивая его поближе к краю. Внизу заорала толпа: оставшиеся газовые светильники рванули и воспламенились, громко хлопая от горелки к горелке и заливая сады пламенем.

Рой нанес удар, перебивая противнику дыхание. Дэйвенпорт был сильнее, в считаные секунды он оказался на ногах и топтал ими припечатанного к полу Роя.

Никто из них не уступал. Дэйвенпорт перекрыл Рою возвращение на этаж, держа его на ветренном краю платформы. Тот сбросил челюсть, и Рой увидел, как эта штука внутри подалась вперед, готовая, чтобы ее вплюнули в новое обиталище.

Внизу сильный взрыв потряс курорт, большинство нижних окон разлетелись вдребезги. Стоявший на привязи плот со всем оборудованием для фейерверка заискрил, и с него павлиньим хвостом взметнулись сапфировые, изумрудные и рубиновые кометы и полетели в собравшихся. Золотые струи прорастали среди бегущих внизу фигурок, ярко-красные и сине-фиолетовые вертящиеся колеса огня появлялись рядом с ними, обращая людей в сказочных зверей. Радуга огней закручивалась в спираль и пробивала себе путь сквозь воющую толпу.

Поднявшийся в здании сквозняк доносил вонь горелой меди, алюминия, поваренной соли, паленой плоти. Еще один взрыв – на этот раз внутри гостиницы. Блестящие осколки стекла посыпались с «Атлантики», как содержимое перевернутой шкатулки с драгоценностями. Вполне безвкусное представление: конец мира, перекрашенный в светящиеся краски рекламы.

Рой смотрел на Дэйвенпорта взглядом, наполненным человеческой ненавистью. Мраморный пол площадки скользил не хуже катка, и встряской от взрыва их обоих вынесло за край.

Дэйвенпорт легко забрался обратно. Присев на корточки, он переводил дыхание, следил и поджидал.

– Втащи меня, – попросил Рой. – Руки… – Он все еще висел в продуваемой ветрами темноте над орущей толпой.

Дэйвенпорт прикинул последствия этого и решил ничего не предпринимать. Ему спешить было некуда. Уселся недвижимо и ждал, пока этот болтавшийся под ним человек не сможет больше держаться и будет вынужден разжать руки.

Рой Брук, падая, не молчал, его просто не было слышно за глушащей все звуки какофонией толпы.

То, что было когда-то Дэйвенпортом, решило остаться на площадке и понаблюдать за разворачивающейся катастрофой еще несколько минут. Потом его жизненный цикл, не получивший другого обиталища, стал подходить к концу, и он попросту осмотрительно сбросил себя с боковины здания.