Нил Стивенсон - Семиевие

– Это мне ясно.

– Твое задание: помогать Айви и приглядываться, где твои великолепные умения будут полезны остальным. У Федора и Зика всего по две руки для работы в открытом космосе. Могут твои роботы им пособить?

– Если вдруг потребуется резать железо, они справятся просто замечательно, – хмыкнула Дина.

– Вот и хорошо, – кивнул Спарки, пропустив весь заряд сарказма мимо ушей. В уме он уже закончил беседу с ней и пережидал несколько мгновений, полагающихся на ничего не значащие шутки, чтобы потом перейти к отдельному совещанию с Дюбом и Конрадом.

Дину это задело. Только разве может она позволить себе эмоции в такой момент?

Возможно, дело в том, что для эмоций имеется веская причина.

Она уже открыла рот, чтобы попрощаться со Спарки – и передумала.

– Минутку. Я не спорю с тем, что вы сказали насчет краткосрочных задач. Я все прекрасно понимаю. Но если, а вернее, когда этот Облачный Ковчег заработает, вы ведь сами знаете, какая следующая цель?

Спарки такой ответ не обрадовал. Но он скорее удивился, чем осерчал.

– И какая же?

– Людям надо где-то жить. Поскольку поверхность Земли будет выжжена, жилища придется строить на орбите из того материала, до которого удастся дотянуться. То есть из астероидов. В которых, благодаря Агенту, недостатка не будет.

Спарки закрыл лицо ладонями, шумно выдохнул и около минуты сидел неподвижно. Когда он убрал руки, Дина увидела слезы у него на глазах.

– Перед совещанием я написал полдюжины прощальных писем семье и друзьям. И собираюсь продолжить после совещания – список у меня длинный. Хорошо, если я успею дойти до половины еще до того, как получателей убьет Каменный Ливень. Я это все к тому, что мысли у меня сейчас, как у ходячего мертвеца. Кем я, в сущности, и являюсь. Но это как раз и неправильно. Я должен был сам подумать о том, о чем подумала ты. О будущем, на которое ты и немногие другие можете уповать, если все остальное сработает.

– По-вашему, я уповаю именно на такое будущее?

Спарки поморщился.

– Я не в том, что ваше будущее прекрасно – но по крайней мере о нем есть смысл думать. И я с тобой сейчас не спорю. Только что я могу для тебя сделать?

– Просто прикройте меня, – ответила Дина. – Не дайте им закрыть проект. Разобрать моих роботов на запчасти. Вы хотите, чтобы сейчас я занялась чем-то другим – я не против. Но к тому времени, как с Белых Небес хлынет Каменный Ливень, у Облачного Ковчега должна быть вменяемая программа по переработке астероидов, иначе у человечества нет никаких шансов пережить на орбите несколько тысячелетий.

– Я прикрою тебя, Дина, чего бы это ни стоило, – кивнул Спарки, машинально бросив взгляд в сторону двери, через которую ранее вышла президент.

На момент А+0 среди двенадцати человек экипажа Международной космической станции был лишь один русский: подполковник Федор Антонович Пантелеймонов. За плечами пятидесятипятилетнего ветерана было шесть орбитальных полетов и восемнадцать выходов в открытый космос, и он слыл серым кардиналом отряда космонавтов. Такая ситуация была довольно необычной. В ранние годы, когда экипаж МКС в среднем состоял из шести человек, в норме среди них было как минимум два космонавта. Проект «Амальтея» и тор расширили максимальную вместимость станции до четырнадцати человек, русских среди них обычно было от двух до пяти.

Луна разрушилась за две недели до того, как Айви, Конрад и Лина должны были вернуться на Землю, на смену им ожидались двое русских и британский инженер. Поскольку корабль и экипаж были готовы к запуску, Российское космическое агентство – Роскосмос – не стало его откладывать, и «Союз» стартовал с Байконура в А+0.17.

Корабль пристыковался к «Иззи» без происшествий. В отличие от американцев, предпочитающих ручную стыковку, русские давным-давно автоматизировали весь процесс.

«Союзы» – рабочие лошадки, доставлявшие людей в космос уже не один десяток лет, – состояли из трех отсеков. В приборно-агрегатном отсеке на корме находились двигательные установки, баки с горючим, солнечные панели и прочее оборудование, способное работать в вакууме. Передняя секция, более или менее шарообразная, была герметичной и заполнялась пригодным для дыхания воздухом; в ней имелось достаточно места для работы и жизни космонавтов. Небольшой колоколообразный отсек посередине был рассчитан на три кресла: космонавты в скафандрах находились там во время полета на орбиту и в нем же, окутанном пламенем подобно комете, спускались обратно на Землю. Отсек был очень тесным, но это не имело особого значения, поскольку использовался он лишь при взлете и посадке; большую часть времени космонавты проводили в орбитальном модуле, то есть в сферическом переднем отсеке. На самом носу его располагался шлюз, который позволял кораблю состыковаться со станцией, равно как и с любым другим объектом, имеющим аналогичный шлюз.

Еще года два назад «Союзы», как правило, стыковались с кормовым шлюзом модуля «Звезда» на самом конце МКС. С тех пор к «Звезде» добавился новый модуль – хаб, то есть «ступица», еще более продливший «назад» главную ось станции. Вокруг хаба вращался тор. Чтобы сохранить совместимость с проверенными временем «Союзами», хаб оборудовали соответствующим стыковочным узлом и люком.

Поскольку остальные одиннадцать членов экипажа были заняты тем, что поручил им Спарки, Дина проплыла по направлению к «корме» через всю станцию – ее мастерская находилась на «носу» – и открыла люк, чтобы встретить новоприбывших. Она ожидала увидеть несколько человек, плавающих в невесомости внутри орбитального модуля, а увидела голову и руку одного-единственного космонавта, которого, насколько она помнила, звали Максим Кошелев. Он был целиком погружен в плотную массу витаминов.

Слово «витамин» на жаргоне космоплавателей обозначало любой маленький и легкий, но крайне полезный предмет. Под это определение подходило все что угодно, включая микросхемы, лекарства, гавайские гитары, биологические образцы, мыло и пищу. Самыми ценными витаминами, разумеется, были люди, во всяком случае на взгляд тех, кто не хотел оставлять космос на откуп роботам. Коллеги Дины в области разработки астероидов страстно доказывали, что дорогущими ракетами вообще следует возить только витамины. Металл и воду надо не отправлять с Земли, а добывать из миллиардов камней, которые уже и так в космосе.

От кучи витаминов отделилась запечатанная коробка со шприцами и стукнула Дину по лбу, за ней последовал порошок гидроксида лития в вакуумной упаковке, флакон с морфием, рулон конденсаторов для поверхностного монтажа и, наконец, перехваченная резинкой связка заточенных простых карандашей. Кое-как отмахнувшись от всего этого, Дина смогла получше рассмотреть открывшуюся сцену: Максим был зажат в узеньком тоннеле посреди груды витаминов, которыми «Союз» набили до отказа.