Ли Фонда - Нефритовый город

– Мне сказали, что ты один из лучших учеников в Академии, – прогрохотал он, не сводя глаз с Андена. Он повернулся к Гаму. – Жаль, что ты остановил драку. Я бы с удовольствием посмотрел на исход.

– Я не знал, что он Коул, – ответил Гам.

– Не по крови, но они обращаются с ним как с членом семьи, – сказал Гонт, его тон стал немного резким. Он изучал Андена, как гробовщик, снимающий мерки с покойника. – Вообще-то Коул Хило относится к тебе как к младшему брату, верно?

У Андена снова заколотилось сердце. Он знал, что Гонт и Гам способны Почуять его страх, и дышал медленно и тихо, пытаясь восстановить спокойствие. Он не сделал ничего плохого, не совершил никаких преступлений… если они что-нибудь с ним сделают, это будет немыслимое нарушение айшо, как бы сильно они ни желали зла его кузенам.

– Простите, что я стал причиной этой стычки, Гонт-цзен, – сказал он и попятился. – Я оторвался от друзей в гавани и забрел слишком далеко. Впредь я буду более…

Прежде чем Анден сделал еще один шаг, ему на плечо упала тяжелая рука Штыря.

– Давай поговорим, Анден. Наши пути удачно пересеклись. – А потом он обратился к Кулаку: – Подгони машину.

Гам тут же скрылся. Анден замер, судорожно соображая. Он может попытаться сбежать, но глупо думать, что он двигается быстрее Зеленой Кости вроде Гонта Аша.

– Не бойся, – сказал Штырь с легким намеком на улыбку. – Ты ведь еще не мужчина.

Лицо Андена полыхнуло и выдало подступающую тревогу. Он медленно повернул голову и посмотрел на руку Гонта, лежащую на его плече. Каждый нефритовый камень на запястье был вырезан так, чтобы составить узнаваемый символ реки. Река священна, вода необходима для жизни, а нефрит – для могущества. Река мягкая и мирная, но от дождей в сезон муссонов взбухает и становится смертоносной. Анден чувствовал, как нефрит Гонта притягивает его кровь, словно гравитация. Он поднял взгляд на лицо Штыря.

– Я не боюсь. Но мои кузены не стали бы вам доверять.

Гонт рассмеялся, на удивление мягко, и на обочине остановился сверкающий ZT «Храбрый».

– Садись, – сказал Штырь, открывая заднюю дверцу. У Андена вдруг задрожали колени, но рука Гонта твердо направила его в машину. – Не беспокойся о братьях Коул. Мы дадим им знать, что ты с нами.

С ужасными предчувствиями Анден плюхнулся на заднее сиденье квадратного черного седана. Гонт сел вслед за ним и закрыл дверь. Они тронулись.

Водитель ZT «Храбрый», похожий на хорька человек с седой прядью в волосах и хлопьями перхоти на темной шелковой рубашке, вел машину по переулкам Летнего парка. Они свернули на улицу Патриота и покатили на запад. Несмотря ни на что, Анден с любопытством смотрел в окно. Его приучили считать определенные части Жанлуна вражеской территорией, и он с небольшим разочарованием обнаружил, что они ничем не отличаются от остального города: шумные улицы и магазины, строительные краны, сверкающие новые здания и грязные старые хибары, спящие в тени собаки, иностранные машины, проезжающие мимо балансирующих с грузом велосипедистов. Обычные люди, не Зеленые Кости, свободно перемещаются по Жанлуну, так с чего вдруг ожидать, что он будет выглядеть как другая страна?

Анден незаметно передвинулся на сиденье, чтобы между ним и массивными, исчерченными шрамами голыми плечами Гонта Аша осталось больше пространства. Широко разошлась молва о том, как Гонт получил эти шрамы, и он явно специально носил майки без рукавов, чтобы почаще об этом напоминать. В неразберихе первых послевоенных дней в Жанлуне появилось несколько криминальных банд, они устраивали проблемы на улицах, бросая вызов выжившим, но измотанным на войне Зеленым Костям. Некоторые банды имели нефрит, тогда его не так строго контролировали, как сейчас, и таким образом приобрели значительную силу, хотя их ряды и выкашивала настоящая эпидемия Зуда. Молодой Гонт Аш что-то не поделил с одной такой бандой, и как-то ночью попал в засаду, его притащили к главарю.

Гонт потребовал поединок на ножах, но ему отказали. Он поднял кулаки и настоял на «смерти от последствий» – праве каждой Зеленой Кости умереть, сражаясь вместо казни. Гонта разоружили, а у членов банды были ножи и мачете. Главарь улыбнулся в ответ на браваду юнца, но прекратил улыбаться, как только началась драка. Гонт обладал невероятным талантом Брони. Он выстоял перед градом ударов и вырвал оружие у противника, а потом убил всех восьмерых бандитов. Говорили, что главарь упал на колени, сложил ладони в почтительном приветствии и присягнул Гонту Ашу и Горному клану в верности. Гонт, насколько известно, оставался единственным в истории избежавшим смерти от последствий.

– Выключи, – велел Штырь.

Сидящий впереди Гам выключил оперную мелодию, доносящуюся по радио, и тишина так внезапно накрыла всех в машине и выплеснулась в летнюю жару, что даже открытые окна не могли разогнать чары. Гонт переместил свою бычью тушу и с интересом посмотрел на Андена.

– Однажды я встречал твоего деда, – наконец сказал он, – и твою мать. Лет двадцать назад. Ауны были потрясающими воинами, такими одаренными, что боги, наверное, не одобрили такую силу в смертных и обрушили на них неудачи, чтобы подкосить. В то время я был пацаном младше тебя, хотя уже Пальцем – тогда мы не могли позволить себе роскошь долгого обучения.

Анден прищурился, но промолчал, сбитый с толку тем поворотом, который приобрел разговор. Ровный и четкий баритон Штыря притягивал, он звучал дружелюбно и расслабленно, как у хорошего актера радиопостановок. Полная противоположность устрашающей внешности Гонта.

– В те дни в стране была неразбериха, – продолжил Гонт. – Она строилась и восстанавливалась как сумасшедшая, но была настоящей вонючей трясиной. Зеленые Кости поддерживали мир, чтобы власть не захватили преступники и иностранцы, но прямо в это время Айт Ю и Коул Сен устроили свару и разделили Людей Горы. Помню, Ауны громче всех желали, чтобы Айт и Коул уладили разногласия и Зеленые Кости снова стали единым кланом. В конце концов твой дед встал на сторону Коулов, но семья Аунов разделилась. Твой дядя пошел в Академию и стал ближайшим другом Коула Сена, но твоя мать пошла в школу Храм Ви Лон. Если бы она была жива и сказала свое слово, ты бы в этом году поклялся в верности Горному клану.

Анден смотрел вперед, стиснув зубы. Какую игру затеял Гонт?

– Моя мать не сказала свое слово, – сухо ответил он. – После ее смерти меня забрал Коул Сен. Именно ему я обязан образованием и нефритом, который надену после выпуска.

Гонт пожал плечами, по ним будто пробежала рябь.

– Факел Кекона теперь старик. Тебе следует задуматься, означает ли твой долг перед ним, что ты должен стать мелкой сошкой у Коула Хило.