Ким Робинсон - Нью-Йорк 2140

– Да не знаешь ты.

Джефф осуждающе покачал головой:

– Поверить не могу, что ты не читал «В ожидании Годо».

– Годо был кодером, я полагаю?

– Да, пожалуй, что так. Это не раскрывается. Но чаще всего предполагается, что Годо – это бог. Типа кто-то говорит: «Это бог», то есть «God», а кто-то другой: «О!», а если сложить их вместе, будет «Годо». А потом просто добавляешь французского акцента, и все.

– Что-то я не жалею, что не читал эту книгу.

– Ну да, то есть я хочу сказать, сейчас, когда мы здесь, книга не кажется такой уж необходимой. Она кажется лишней. Но ее хотя бы быстро можно прочитать. А здесь мы долго. Сколько мы уже здесь?

– Двадцать девять, кажется, дней.

– Да, это долго.

– А кажется – еще дольше.

– Что правда, то правда. Но это же всего месяц. Бывают еще более долгие сроки.

– Разумеется.

– Но нас ведь должны искать, да?

– Надеюсь.

Джефф вздыхает.

– Я вставил несколько аварийных команд в ту часть, что отправил, кое-какие отложенные крипты, и некоторые из них скоро сработают.

– Но люди и так узнают, что мы пропали. Какой будет тогда толк от твоих призывов о помощи? Они просто подтвердят то, что все уже будут знать.

– Так они будут знать, что мы пропали не без причины.

– И что это за причина?

– Ну, если я не ошибся, это будет информация, которую мы разослали людям, на которых указали.

– Которую ты разослал людям, на которых указал?

– Ну да. Они получат информацию, станут изучать проблему, и, может быть, это приведет их сюда, к нам.

– Сюда, на дно реки.

– Ну, кто бы нас сюда ни посадил, у него наверняка сохранились об этом какие-то записи.

Матт с сомнением качает головой.

– Вряд ли это то, что люди склонны записывать или о чем говорят.

– А что, они просто подмигивают друг другу? Или общаются на языке жестов?

– Вроде того. Понимают друг друга так. Без записей.

– Ну, тогда нам стоит надеяться, что это не так. Плюс у меня вживлен чип, и оттуда исходит сигнал по навигатору.

– И далеко он доходит?

– Не знаю.

– А сам чип большой?

– С полдюйма, может. Его можно нащупать сзади на шее.

– Тогда, может, футов на сто? Если бы ты не был на дне реки?

– А вода ослабляет радиоволны?

– Не знаю.

– Ну, я сделал все, что мог.

– Ты позвонил в Комиссию и не сказал мне – вот что ты сделал. В Комиссию и в какие-то скрытые пулы, если я правильно тебя понял.

– Это была просто проверка. Я же ничего не украл и не сделал такого. Это было все равно что отправить донос.

– Рад слышать. Потому что сейчас мы с тобой сами сидим в скрытом пуле.

– Я хотел проверить, получится ли у нас сделать врезку. И получилось, так что все хорошо. Я даже не уверен, из-за этого ли мы теперь здесь. Мы же писали для них систему безопасности, и я оставил там скрытый канал, которым только мы и могли воспользоваться, и никто другой никак не мог его обнаружить.

– Да, но похоже, ты все равно считаешь, что мы здесь из-за этого.

– Просто я не могу придумать ничего другого, что объяснило бы наше положение. В смысле, я уже давно не доставал сам знаешь кого. И никто не услышал того свистка. Я хотел, чтобы это прозвучало как туманный горн, а получилось как собачий свисток.

– А как насчет тех шестнадцати штрихов к мировой системе, о которых ты говорил? Что, если системе это не понравилось?

– А откуда она могла узнать?

– Ты же вроде говорил, что у системы есть самосознание.

Джефф какое-то время пристально смотрит на Матта.

– Это была метафора. Гипербола. Символизм.

– А я-то думал – программирование. Все программы объединены в какую-то руководящую всеми программу. Вот как ты сказал.

– Как Гея, Матт. Как Гея – это все живое на Земле под воздействием всего прочего, камней, воздуха и остального. Как облако, может быть. Но и то и другое – метафоры. И там, и там на самом деле никого нет дома.

– Ну, если ты говоришь… Но смотри, ты врезаешься, пусть по своему тайному каналу, но уже в следующий момент мы сидим запертые в контейнере, будто в каком-то лимбе. Может, облако убило нас и мы сейчас мертвы.

– Нет. Это было «В поисках Годо». Мы просто в контейнере. Где-то окруженные водой, которая шумит снаружи, и все такое. С плохим питанием.

– В лимбе тоже может быть плохое питание.

– Матт, я тебя умоляю. Ты что, после четырнадцати лет совершенно не буквалистского мышления сейчас решил добить меня метафизикой? Я не уверен, что это вынесу.

Матт пожимает плечами:

– Ну, это так таинственно, только и всего. Очень таинственно.

Джеффу остается на это лишь кивнуть.

– Расскажи мне еще раз, к чему должна была привести твоя врезка.

Джефф выставляет перед собой руку для большей убедительности.

– Я собирался сделать метаврезку, чтобы с каждой сделки, проведенной на ЧТБ, по пункту отчислялось в оборотный фонд Комиссии.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Представитель правящей верхушки, наделенной властью благодаря своему богатству. – Здесь и далее примеч. переводчика.

Имеется в виду Плуто, персонаж, известный как домашняя собака Микки-Мауса.

Верхний Манхэттен; северная часть острова.

213-метровый 50-этажный небоскреб, построенный в 1909 году.

Имеется в виду Комиссия по ценным бумагам и биржам.

Популярный персонаж из цикла детективов Рекса Стаута.

Кен Томпсон (р. 1943) – американский пионер компьютерной науки.

Госпитальный центр на Первой авеню.

Панорама города на фоне неба.

Вапоретто, маршрутный теплоход.

Фрэнк Гери (р. 1929) – архитектор, один из основоположников деконструктивизма.

Производные финансовые инструменты.

Индекс цен на жилье в двадцати крупнейших городах США.

Разница между лучшими ценами заявок на продажу и покупку какого-либо актива.

Опционы на продажу и покупку актива соответственно.

Ряд живописных утесов вдоль западного берега нижней части реки Гудзон.

Черносмородиновый ликер крепостью 15 %.

22-этажный небоскреб в Среднем Манхэттене, также известный как «здание-утюг».