Виктория Завьялова - Лучшие отели мира

Сравнительно недавно в Дюссельдорфе открылся отель, который нельзя назвать парадным. Но такой в Дюссельдорфе и не нужен, ведь это давно и далеко продвинутая Германия. Новый отель – это дизайнерский бизнес-отель. Интерьеры для него придумал художник из аристократической южнотирольской семьи, воспитанник самого Оскара Кокошки – Маттео Тун.

Отель Radisson SAS Media Harbour расположен в самой «дизайнерской» части города – в старой гавани (Harbour). Старая, почти голландская, гавань по берегам застроена постмодернистскими домами. На один из них по фасаду «ползут» снизу вверх гигантские пластмассовые человечки разных цветов. На месте старых доков – ресторан с прозрачными стенами и прозрачной крышей. Старая баржа переоборудована в танцплощадку.

Здание Radisson SAS Media Harbour стоит на тихой улице. Рядом с отелем – два дома. Это знаменитые «пьяные дома» Фрэнка Герри, большая достопримечательность Дюссельдорфа и гордость мировой архитектуры. Идти до исторического центра 20 минут. Прогулка пойдет так: мимо «пьяных домов» и стеклянной высотки правительства выруливаете на широкую набережную Рейна, затем осуществляете променад вдоль домов начала XX века – и вот вы в центре.

Radisson SAS Media Harbour, конечно, не такого высокого художественного толка, как дома Герри. Отель невысок ростом, что не типично для бизнес-отеля. Его «внутренние» цвета – брусничный, черный и эбенового дерева. Прекрасный камин в холле, выдолбленный в «известняковой» стене. Одним словом, бутиковый стиль, преломленный в хай-тек. Все неминуемо похоже на Armani Casa.

Обитать в этой «смеси» оказалось очень просто. Что-то дизайнерские отели последнее время стали более благожелательны к своим постояльцам. Подозрительно.

Radisson SAS Media Harbour способствует мыслительной релаксации. Мысли здесь растягиваются и стягиваются, будто кто-то тренирует их по системе пилатес. Или, может быть, этот пилатес мозгов все же стоит приписать эффекту «пьяных домов» Фрэнка Герри, завалившихся спать по соседству?

Барселона – это такой многоголовый город. Всеми головами его наградили градоначальники, каталонцы, заморские завоеватели и несчастный архитектор Гауди, за которым одни там американцы до сих пор достраивают – и получается совсем уже неизвестно что (стало похоже на Церетели). Но надо знать места. Закоулки. Тайные запахи и где по ночам громко смеются.

А еще надо знать место, откуда видно разную Барсу. В этом месте можно взять себе комнату с видом на пляж на один день, с видом на MACBA (музей современного искусства) – на другой и с видом на гаудиевский недострой Sagrada Familia – на третий. Главное – не устать переезжать, не устать менять этажи, музыку и настроение. О музыке особо.

В отеле Arts все не как в одноименной пьесе Ясмины Реза. Никто ни о чем не спорит, мужчины не унижают женское достоинство, и главное – смысл этого искусства всем полностью понятен.

Понятен – с того самого момента, как попадаешь в Arts, а точнее, в руки тех, кто этими искусствами рулит. На руле – приятные девушки и молодые люди, и они настолько приятны, что когда тебя провожают через все эти лифты и коридоры, приводят тебя к твоему окну и ставят тебе твои сумки, то как-то не хочется, чтоб они уходили, а хочется выпить чаю и поговорить (мои сумки приехали с девушкой, юноша довез и исчез, а девушка осталась объяснить про водопровод и потайные шкафы, так что поговорить хотелось о многом).

И, в общем, тут же начинает звучать музыка.

Если кому-то известно, на каких инструментах играет сама себе (когда никого чужого нет поблизости) Барселона, то этот «кто-то» как раз сочинял коллекцию дисков отеля Arts. В ней есть все, что кажется не слишком туристическим, не чересчур молодежным & авангардным и не особенно затрепанным. Я насчитал семь треков, которые вообще нигде не встречал (а я люблю музыку), да и остальные были знакомы только издалека. В общем, пришлось слушать музыку, прежде чем получилось прижаться носом к окну и решить – сразу бежать туда, вниз, или немного полюбоваться отсюда и только потом спуститься. Потому что там, внизу, происходило нечто нечеловечески прекрасное (насколько это можно было различить с моего 37-го этажа. Всего их сорок четыре. И это самый высокий дом Барсы). Там бились капоэйристы.

Нашел в номере бинокль и установил наблюдение.

У капоэйристов есть такая манера – собраться где-нибудь, где побольше народу, и устроить баттл. Самое невозможное для окружающих – понять, что это за ритм такой и как это у них получается не поубивать самое себя. Потому что капоэйра – это же боевое танго, бразильские рабы притворялись, что танцуют, а сами готовились к восстанию и точили свои ноги-руки, готовя побеги, поджоги и бунты. Так вот, набережная у отеля Arts – отличное место для подготовки восстания.

Ну, и тут я побежал вниз. (Побежал – хорошо сказано, потому что по пути надо сменить пару лифтов, и это кайф, в каждом звучит своя музыка.)

На набережной рядом с бьющимися парнями качала бит группа поддержки. Самое смешное – ни один из них не был бразильцем, по-моему. Но несколько человек явно были постояльцами отеля Arts, судя по одежде и по выражению лиц. Если бы такие значки – «Хочешь стать модным? Спроси у меня, как» – существовали, то они бы их обязательно нацепили. Артовцы причем стояли смирно и глядели с сочувствием, но почти без движения, в то время как остальные чуть ли не летали в виде поддержки. Когда пара парней – один как я, метр девяносто, а другой – как певец Андрей Губин, метр пятьдесят четыре, наверное, – принялись тоже биться, то артовцы стали вместе со всеми легонько подвывать. В общем, это было любо-дорого.

Ну а потом случилось то, чего никто не ожидал. Когда уже и группа постояльцев Arts завелась и стала подпрыгивать и стучать ладонями капоэйрический ритм, небольшой японец, бившийся с тринадцатилетним африканцем, заехал-таки ему пяткой в нос.

Тут в рядах группы поддержки случился ропот.

Вот это да, подумал я, когда стало понятно, что никто не намерен останавливаться. То есть черный подросток вытер рукавом футболки кровь под носом и, не останавливаясь, пошел мстить. Он бился, как ошеломленный заяц, выделывая в воздухе такие судороги ногами и руками, приземляясь на шею и взмывая всеми конечностями вверх с внезапностью акулы.