Сергей Глезеров - Северные окраины Петербурга. Лесной, Гражданка, Ручьи, Удельная…

«Бадмаев умел связывать людей, не беря с них никаких клятв! – утверждал Пикуль в „Нечистой силе“. – Сила его заключалась в том, что все эти министры, их жены, сенаторы, их любовницы оставались перед ним… нагишом… Бадмаев хранил врачебные тайны, но всегда умел шантажировать пациентов знанием их тайн…»

Только с конца 1980-х годов началось признание его как врача-подвижника, создавшего собственную научную школу, за свою полувековую врачебную деятельность принявшего и оказавшего помощь полумиллиону больных. Немалая роль в этом принадлежала племяннику П.А. Бадмаева – тибетскому лекарю В.Н. Бадмаеву, практиковавшему в Польше, а потом в Швейцарии, а также внуку П.А. Бадмаева – писателю Б.С. Гусеву. Последний опубликовал серию очерков, а затем книгу «Мой дед Жамсаран Бадмаев».

И по сей день личность Бадмаева представляется противоречивой и загадочной. Итак, кем же он был?

Жамсаран Бадмаев (в православии принявший имя Петр, в честь Петра Великого, а отчество Александрович получивший, по существовавшей традиции, – царствующего императора), по рождению монгол, приехал в Петербург из Бурятии вслед за братом, начавшим в столице врачевание методами тибетской медицины. Получив первоклассное светское образование, Петр Бадмаев изучал тибетскую медицину под руководством бурятских, монгольских и тибетских лам, а после смерти брата продолжил его дело.

По учению врачебной науки Тибета, первыми условиями здоровья детей являются чистые воздух и вода, незагрязненная почва, тепло и свет. Именно поэтому Бадмаев решил обосноваться со своим семейством не в центре города, а на Поклонной горе, вдали от фабрик и заводов, среди озер, лесов и живописных дач. Здесь он купил участок земли и построил в 1880-х годах двухэтажный каменный дом с башенкой. Как сообщал строительный журнал «Наше жилище», дом Бадмаева являлся первым в России железобетонным зданием. Автором проекта необычного особняка стал архитектор Евгений Львович Лебурде (он известен также как автор церкви и здания санатория «Халила» на Карельском перешейке). Рядом возникло небольшое хозяйство (сам Бадмаев именовал свою дачу «мызой»), где держали коров, чтобы дети пили только парное молоко.

Виды дачи Бадмаева. Рисунки с фотографий 1900-х годов сделаны в 1997 году правнучкой П.А. Бадмаева – Марией Дмитриевой

Внук Бадмаева, ученый-химик Н.Е. Вишневский, вспоминал: «По четвергам на Поклонной собиралась молодежь… Играли в городки, в теннис. Потом всех звали к обеду. За стол садилось человек двадцать… Вся атмосфера на Поклонной была очень доброжелательной… По учению врачебной науки Тибета, окружающее нас пространство – тоже лекарство. Вот дед и стремился создать атмосферу всеобщей доброжелательности».

На Поклонной горе Бадмаев вел прием больных (кроме этого у него работала клиника на Литейном), здесь же находилась аптека тибетских лекарственных трав и больница-санаторий. Большинство составных частей лекарств – травы, плоды деревьев – привозились из Бурятии, а некоторые из Монголии и Тибета. Кроме того, на Поклонной постоянно стажировались врачи Медико-хирургической академии. Здесь же Бадмаев работал над переводом на русский язык древних рукописей по врачебной науке Тибета «Жуд-Ши», зародившейся три тысячи лет назад в Индии.

Лечение у Бадмаева являлось достаточно дорогим по тем временам, тем не менее к нему обращались за помощью люди всех сословий. С бедных он брал мало. Говорят, еще в 1930-х годах по могилу Бадмаева на Шуваловском кладбище приходили его бывшие пациенты и приносили цветы. А трамвайная остановка на Поклонной горе вплоть до войны называлась «Дача Бадмаева».

Лечились у Бадмаева и представители власти. Его не раз приглашали в Зимний дворец, стремились попасть к нему и люди из придворного круга, в том числе и совсем одиозные личности. Не остался он в стороне от «распутинской эпопеи», причем сначала выступал на стороне его противников, потом – его сторонников. В 1911–1912 годах он некоторое время поддерживал епископа Гермогена и иеромонаха Илиодора в их борьбе против Г.Е. Распутина. Когда Синод постановил выслать Илиодора в отдаленный монастырь, Бадмаев на целую неделю спрятал Илиодора у себя на даче на Поклонной горе. В дальнейшем Бадмаев сблизился с Распутиным. По некоторым сведениям, Распутин бывал у Бадмаева на Поклонной горе. Именно связь с Распутиным стала одной из причин того, что в дни февральской революции дачу Бадмаева, окрещенную «осиным гнездом», сожгли, поскольку она казалась одним из символов свергнутого режима.

П.А. Бадмаев с женой Н. Васильевой. Около 1880 года. Фото из семейного архива потомков П.А. Бадмаева. По семейной легенде, приехав в Петербург из Бурятии, Бадмаев жил в доме графа Васильева. Однажды в считанные дни ему удалось поставить на ноги своими лекарствами заболевшего отца графа. Благодарность графа была безмерна, и он предложил Бадмаеву на выбор все, что тот пожелает. «Ее хочу», – сказал Бадмаев, и положил руку на плечо 17-летней дочери графа…

Мало кто тогда ведал, отмечал внук П.А. Бадмаева писатель Б.С. Гусев, что во время революции 1905 года Бадмаев спрятал в доме на Поклонной горе группу бежавших студентов-революционеров, обратившихся к нему с просьбой не выдавать их в руки полиции. Бадмаев распорядился переодеть этих студентов в форму аптечных работников и посадить их к огромным медным ступам толочь лекарства. Полиция обошла усадьбу на Поклонной горе и никого не нашла. А вскоре Петр Александрович помог студентам деньгами, и их переправили через границу в Великое княжество Финляндское…

Впрочем, в феврале 1917-го не только «чернь», но и многие представители общественности относились к Петру Бадмаеву без симпатии. Дело в том, что он пытался сочетать врачебно-научную деятельность с политической, брал на себя смелость выдвигать прожекты государственного значения. Еще в 1893 году он представил Александру III записку «О задачах русской политики на азиатском Востоке», где предлагались меры по мирному присоединению в Российской империи Монголии, Китая и Тибета. Император начертал на записке Бадмаева: «Ново, необоснованно и фантастично. С трудом верится в возможность успеха», – но выделил два миллиона на исполнение замысла. В 1900 году Бадмаев издал книгу «Россия и Китай», где продолжал развивать личные политические взгляды по «восточному вопросу».