Сергей Глезеров - Северные окраины Петербурга. Лесной, Гражданка, Ручьи, Удельная…

Петр Бадмаев не скрывал своих монархических и славянофильских убеждений. Согласно показаниям бывшего царского министра А.Д. Протопопова, данным им в 1917 году Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, в 1916 году у Бадмаева собирался монархический кружок. В него, кроме самого А.Д. Протопопова, входил генерал П.Г. Курлов, посещал эти собрания и Г.Е. Распутин. Что дало потом повод A.A. Блоку написать в своей книге «Последние дни императорской власти» такие резкие строки: «Бадмаев – умный и хитрый азиат, у которого в голове политический хаос, а на языке шуточки и который занимался, кроме тибетской медицины, бурятской школой и бетонными трубами, – дружил с Распутиным и Курловым…».

Свои идеи Бадмаев изложил в нескольких брошюрах, появившихся в последние годы царской власти. В брошюре «Своевременность призыва всероссийской дружины в помощь армии и населению», изданной в 1915 году, Бадмаев предлагал создать «Всероссийскую дружину» для помощи русскому воинству, а в брошюре «Конец войны», вышедшей в 1916 году, развивал антинемецкие взгляды и противопоставлял лютеранство православию – естественно, в пользу последнего. Идущую войну Бадмаев считал борьбой русского народа против врага православных. Врагом он считал лютеранскую религию.

Известно также, что, кроме медицины и политики, Бадмаев занимался предпринимательской деятельностью. В 1894 году в Чите он учредил торговый дом «П.А. Бадмаев и К0», открыл в Восточной Сибири несколько магазинов и создал большие скотоводческие хозяйства. В Чите появилась его типография, где в 1895–1896 годах Бадмаев издавал газету «Жизнь на Восточной окраине» на русском и монгольском языках, пропагандировавшую политику царского правительства на Дальнем Востоке среди китайцев и монголов. Когда в 1896 году Бадмаев обратился к Николаю II и С.Ю. Витте за дополнительной субсидией для своего торгового дома, то получил отказ. После чего он стал выступать противником финансово-политической деятельности С.Ю. Витте, а торговый дом пришлось ликвидировать.

Справедливости ради надо сказать, что и врачебная деятельность Бадмаева вызывала различные оценки среди авторитетов российской медицины того времени. Многие медики выступали против того, что Бадмаев считал европейскую медицину отсталой по сравнению с тибетской, а отсутствие в его книгах «О системе врачебной науки Тибета» (1898) и «Главное руководство по врачебной науке Тибета» (1903) конкретных рекомендаций по приготовлению лекарственных средств насторожили серьезных ученых, врачей и членов медицинского совета Министерства внутренних дел.

Широкую огласку в обществе получило выступление против Бадмаева доктора медицинских наук И.С. Крайделя. Он доказывал, что Бадмаев подверг безграмотному лечению профессора консерватории К.К. фон Арка, страдавшего раком желудка. Крайдель также обвинил Бадмаева в том, что тот незаконно выдает свидетельства о смерти неудачно леченных им больных, используя для этого услуги дипломированного врача. Бадмаев пытался через суд добиться опровержения статей Крайделя, но потерпел неудачу: судебное разбирательство 10 января 1904 года в Петербургской судебной палате завершилось оправданием Крайделя. На суде огласили документ медицинского департамента, согласно которому Бадмаеву запрещалась врачебная практика и выдача справок о смерти. Однако, несмотря на запрет, Бадмаев не прекратил врачебную деятельность.

Все эти факты, взятые вместе, объясняют то, что после февраля 1917 года Бадмаева, в числе других представителей «царского режима», арестовали и выслали из Петрограда. Одновременно с бывшей царской фрейлиной A.A. Вырубовой и И.Ф. Манасевичем-Мануйловым его доставили в Гельсингфорс, на бывшую императорскую яхту «Полярная звезда», где подвергли допросу. «Царского лекаря» новые власти хотели отправить сначала в Свеаборгскую крепость, но затем отпустили и разрешили вернуться в Петроград. Однако особняк на Поклонной горе все-таки конфисковали. Остался небольшой деревянный дом на Ярославском проспекте, в восьмистах метрах от горы, принадлежавший Бадмаеву еще до революции. После октября 1917 года Бадмаева подвергали неоднократным преследованиям, ему довелось стать узником нескольких тюрем – «Крестов», тюрьмы на Шпалерной улице, Военной тюрьмы и первого в Советской России концентрационного лагеря, находившегося на территории бывшей Чесменской богадельни.

Дочь Бадмаева врач-хирург А.П. Гусева отмечала в своих записках, что Бадмаев действительно являлся сторонником абсолютной монархии, но не преследовал при этом корыстных целей. «Он был предан России и доказал это. Имея неоднократную возможность покинуть ее в тяжелые годы Гражданской войны, он остался в России и испил горькую чашу крушения своих иллюзий, надежд». Однако пребывание в тюрьмах и лагере подорвало здоровье Бадмаева, и в июле 1920 года он скончался. Похоронили Бадмаева 1 августа на Шуваловском кладбище, вблизи алтаря Спасо-Парголовской церкви.

Бывший дом Бадмаева на Поклонной горе перешел впоследствии в ведение военных властей. Затем здесь долгие годы располагалось отделение милиции.

…Существует легенда, что после февральской революции неподалеку от дачи Бадмаева, у подножия Поклонной горы, сожгли труп Г.Е. Распутина, привезенный в Петроград из вскрытой могилы в Царском Селе. С тех пор это место будто бы считается «нечистым». Однако это не более чем легенда – как рассказано выше, тело «старца» сожгли в котельной Политехнического института, а здесь, возможно, происходило ритуальное сожжение чучела…

Есть у Поклонной горы и другая тайна: после войны здесь устроили кладбище немецких военнопленных. До недавнего времени тема о подобных захоронениях оставалась полностью закрытой для исследователей. По данным историка Венедикта Григорьевича Бёма, всего на территории Ленинграда и Ленинградской области вплоть до 1950 года похоронили пять с половиной тысяч пленных. Среди них были не только немцы, но и люди самых разных национальностей – венгры, австрийцы, югославы, литовцы, поляки.

Не меньше сорока кладбищ появилось в области и около десяти – на окраинах города. Самое большое из них находилось возле станции «Шоссейная» – теперь на этом месте свалка и пожарный водоем. Другие кладбища находились возле лагерей на правом берегу у Володарского моста, на Щемиловке, на Поклонной горе и в Красном Селе. Под лагеря пленных приспосабливали, как правило, отдельно стоявшие здания интернатов или ремесленных училищ. По воспоминаниям старожилов, лагерь военнопленных на Поклонной горе находился в хозяйственных постройках бывшей мызы Бадмаева. Каждое утро пленных водили отсюда строем, под охраной, на строительные работы…