Михаил Талалай - Русский Афон. Путеводитель в исторических очерках

Костница Андреевского скита – одна из самых внушительных на Афоне. Она представляет из себя два просторных зала, соединенных коротким переходом. В первом хранятся останки монахов и послушников, во втором – «посторонних лиц», т. е. монахов-отшельников, рабочих (их называли искаженным греческим словом аргат), паломников (поклонников), сиромах (странников-афонцев).

В первом зале, как и всегда в афонских усыпальницах, черепа расставлены на полках (при погребении иноки особенно заботятся о сохранении глав почивших, обкладывая их каменными плитами), а кости составлены в общую, необыкновенно аккуратную груду. Мелкие косточки сложены в подполье.

Даже тут соблюдена определенная иерархия: главы настоятелей и ктиторов хранятся в отдельном киоте, над которым водружен список главной скитской святыни – Богородичной иконы «В скорбех и печалех утешение». В отдельном большом киоте – глава схимонаха Иннокентия (Сибирякова), завещавшего скиту свое миллионное состояние.

На одной стене прикреплено стихотворение, написанное от руки:

На другой – еще одно меланхолическое стихотворение, под названием «И мы будем такими»:

Рядом со стихотворениями на стене вывешены вериги (цепи, гири, тяжелые кресты), образующие нечто вроде монашеского музея.

Порядок тут настолько образцовый, что вслед за писателем Борисом Зайцевым, посетившим эту усыпальницу в 1926 году, невольно ждешь старичка-«смертиотекаря», составляющего каталоги, биографии и выдающего справки об усопших. В новой общине, недавно вселившейся в скит, есть два русских послушника, занявшихся регистрацией надписей на главах их предшественников. Не быть ли одному из них подобным «смертиотекарем»?

Карея – единственный город на Афоне и его столица. Здесь расположено местное правительство, Протат, учреждение, призванное вершить судьбы святогорцев, определять их внутренние отношения и их отношения с миром. Члены Протата избираются из представителей двадцати «господствующих» монастырей (после откола Эсфигмена, их стало девятнадцать) и после избрания титулуются антипросопами, или протатцами.

Нет в мире другого такого оригинального городка, как Карея. В нем всего одна главная улица, кругом – несколько переулков. Центр занят старинным Успенским собором. В горнем месте его алтаря хранится чудотворная икона Божией Матери «Достойно Есть». Собор этот принадлежит всему Афону, и службы в нем исполняются назначаемыми Протатом священниками.

По всему главному «проспекту» – мастерские, кофейни, лавки с изделиями, производимыми афонитами для поддержания своего скудного иноческого быта.

Вокруг раскинуты конаки, где живут «дипломаты» от монастырей, члены Протата. В каждом конаке – а их девятнадцать (Кутлумуш стоит так близко от Кареи, что из экономии конак не содержит) – имеется церковь и несколько человек братии. Есть, конечно, и конак «Пантелеимона», куда заглядывают русские паломники.

В первое мое посещение Афона антипросопом был иеромонах Николай, тепло меня принявший. Помню, как после беседы он взял внушительный портфель: «Пора в Протат, на работу».

…В Карее сосредоточена вся внешняя деятельность Афона. Прежде каждую субботу сюда, из сел вне Святой Горы, приезжали миряне с продажей различных товаров, а пустынножители приносили свои рукоделия, нередко весьма замечательные по искусству и чистоте отделки: резные крестики, иконы, ложки. На вырученные средства пустынники покупали себе хлеб и прочие припасы.

Именно тут, в столице «монашеской республики», с дипломатическими представительствами монастырей, с резиденцией Протата, яснее отдаешь себе отчет в сложном государственном устройстве святогорского государства.

Здание Протата, афонского правительства (слева), и Успенский собор. 1996

На афонской земле имеются двадцать монастырей, шестнадцать скитов и около семисот келлий и калив. Следует подробнее разъяснить разницу между этими иноческими учреждениями. Монастырь – это штатное учреждение, полновластный хозяин одной двадцатой части полуострова и всех строений на ней. Все остальные обители являются приписными к монастырям. Скит имеет свободы действий чуть более, келлия – менее. Калива – самая мелкая «структура», у нее даже своей церкви нет. Обычно это избушка, где и живут каливиты, по большей части – ремесленники. В праздничные дни они ходят в ближайшие скитские или келлиотские храмы. Кроме того, существовали кавиоты, т. е. монахи-квартиранты, а также сиромахи, бездомовники, нищие «перекати-поле», жившие где придется.

Главная улица в Карее. 1996

Разномастные обители возвышались и падали, развивались и хирели, в зависимости от внутренних причин и от политических перемен в государствах, которым в разные эпохи принадлежал Афон. Главнейшими вехами в истории Святой Горы были занятие крестоносцами Константинополя, насильственное принятие афонцами римско-католического вероисповедания (XIII век) и падение Византийской империи (святогорцы в тот момент избежали разгрома, заявив о своей лояльности султану). Немало происходило и других драматических событий: набеги мавров и каталонцев, землетрясения, карательные экспедиции османского правительства.

В седой древности на Афоне иерархии обителей не существовало. Иноки тогда были все равны, как это и должно быть. Они повиновались своим старцам, для общего руководства избиравшим из своей среды главного начальника Святой Горы, прота. Ему вверялся «руль» и право разбирать недоразумения. Действовал и общий монашеский устав. Однако затем ряд обителей, пользуясь расположением византийских императоров, стал подчинять себе соседей, и постепенно вся территория полуострова перешла в руки двадцати монастырей.