И. Кравченко - Галерея Академии. Флоренция

Пределла данного алтарного образа состоит из трех небольших, но повествовательных композиций — «Мученичество святой Екатерины», «Успение Богоматери» и «Получение стигматов святым Франциском».

Работавший в эпоху Раннего Возрождения художник Мариотто ди Кристофано изобразил в этом живописном алтаре следующие сцены: вверху — «Иисус среди учителей», где представлен Христос-отрок в храме, «Успение Богоматери» и «Рождество Христово», внизу — «Бегство в Египет», «Принесение во храм» и «Поклонение волхвов».

Композиции выдержаны в светлом, но насыщенном колорите и выстроены одинаково — большую роль в них играют архитектура и идеализированный пейзаж, благодаря чему возникает ощущение единства самостоятельных сцен. Автор, подобно большинству мастеров его времени, формировал живописное пространство по своему усмотрению: придвигал задние планы к передним, уменьшал одни предметы, чтобы подчеркнуть масштаб других.

Создатель алтаря подробно рассказал шесть историй, поэтому картины содержат множество старательно выписанных персонажей, наделенных эмоциями, а также деталей обстановки, но при этом образы, здания и пейзаж отмечены монументальностью. В центральном фронтоне в мандорле, поддерживаемой ангелами, представлено Вознесение Богоматери на небо, где Ее встречает Господь. Боковые фронтоны образуют сцену Благовещения.

Средневековая традиция покрывать росписями предметы интерьера была распространена и во Флоренции XV века. Рядом с большим искусством развивалось это, малое, ныне дающее представление о частной жизни того времени. Джованни ди сер Джованни по прозвищу Скеджа, брат повлиявшего на все европейское изобразительное искусство художника Мазаччо, декорировал дарственные блюда для рожениц, изголовья кроватей и сундуки. Их вытянутые панели, украшенные различными сценками, образовали целое направление в итальянской живописи. Одно из самых известных произведений такого рода — принадлежащая кисти Скеджи композиция, носящая условное название «Кассоне Адимари» («cassone» в переводе с итальянского — «сундук»). Хотя, скорее всего, столь длинная панель украшала ларь со спинкой, служивший скамьей.

Здесь изображена свадьба, вероятно, представителя старинной флорентийской семьи Адимари: действие разворачивается в начале улицы, на которой находились многочисленные владения семейства, отчего в прежние времена она носила соответствующее название. В самом центре города, рядом с не попавшим в композицию собором Санта-Мария дель Фьоре и, наоборот, хорошо видным на заднем плане баптистерием Сан-Джованни, над большим участком пространства натянут цветной тент. Под ним танцуют нарядные кавалеры и дамы, изящно, невесомо плывущие по кругу. Справа стоят остальные гости, а слева, надувая щеки, играют трубачи, и создается впечатление, что при взгляде на них начинаешь слышать радостную, торжественную музыку. Еще левее, под сводами галереи, слуги несут блюда и напитки. В этом находящемся на стыке декоративно-прикладного искусства и станковой живописи произведении, несмотря на то, что оно относится ко времени расцвета кватроченто, сохранились следы интернациональной готики. Отсюда и реалистические элементы в довольно-таки условном, даже сказочном по духу изображении. Русский искусствовед Павел Муратов писал: «…простодушный флорентийский живописец запечатлевал мечту о празднике жизни, которая приснилась ему наяву в весенний свадебный день у мраморных стен Сан-Джованни».

Несколько наивные, праздничные по духу росписи вытянутых панелей, являвшихся частями предметов мебели, своей формой и разворачивавшейся по горизонтали композицией повлияли на искусство больших флорентийских мастеров, например Сандро Боттичелли, о чем свидетельствует его картина «Венера и Марс» (около 1485, Национальная галерея, Лондон).

Художник эпохи флорентийского кватроченто, Паоло Уччелло нередко создавал многофигурные композиции, как в данном случае. Фиваида — старинное название области в Верхнем Египте, где во времена раннего христианства селились первые отшельники. В переносном смысле Фиваида — земля святых людей, и это название закрепилось за картиной Уччелло, на которой изображены сцены из монашеской жизни.

Вверху, на высокой скале, стоит коленопреклоненный святой Франциск Ассизский. Он созерцает увиденное в небе распятие и принимает на себя стигматы, то есть кровоточащие раны в тех местах, где и у распятого Христа. Ниже, в пещере, молится перед явившимся ему распятием святой Иероним и, каясь, ударяет себя в грудь камнем. На скалистом плато слева возвышается монастырь, из него выходят монах и двое молодых людей. Распятие предстало и перед членами братства флагеллантов, предающихся самобичеванию во искупление своих грехов. Левее, в небольшой пещере, сидят два монаха и монахиня, наверное, размышляя о грехах, и один из них плачет, закрыв ладонью лицо. В левом углу композиции видно, как святого Бернарда Клервоского посещает видение — к нему в келью спускается Богоматерь в мандорле из серафимов и херувимов. В правой части картины изображен святой Бенедикт, проповедующий своим последователям. Выше, за зданием еще одного монастыря, виднеются уходящие вдаль поля и белый город на холме, над которым раскинулось небо с вихрями туч.

Все эти истории объединены не только темой христианского подвижничества: изображенная мистическая земля выглядит распространившейся на весь мир и совершающееся на ней откликается даже в природе, столь же исполненной божественного трепета, как и сердца святых.